Александр Македонский, или Роман о боге - Морис Дрюон

– Царь, – ответил он, – ты бы лучше не говорил о вещах, в которых ничего не понимаешь, ты смешишь моих учеников. Пожалуй, конь твой лучше тебя смыслит в живописи.

Когда насмешки исходили не от царей, Александр не сердился, ему нравилось, когда ему возражали, в этом он усматривал доказательство искренности и откровенности. Вскоре Апеллес стал его другом, и с той поры Александр только ему доверял писать свои портреты, так же как только Лисиппу позволял ваять свой образ в мраморе или бронзе.

Стоявший в устье реки Меанда город Милет, когда-то заявлявший о нейтралитете, объявил свой порт открытым для флотов Александра и персидского царя. Когда Александр подошел к городу, на рейде скопилось четыреста военных судов противника.

Присоединившийся к войску Александра Парменион советовал дать врагу бой на море. Упрекая старого полководца в неправильном истолковании предзнаменования (летящий с моря орел упал на берег), Александр отказался испытывать судьбу и дать морское сражение, он решил воевать только на суше. Город был взят стремительным штурмом, во время боя погибли молочный брат Александра Протей и другой сын кормилицы Гелланики, оба племянника Клита. Из защитников города уцелели лишь триста греческих наемников, состоявших на службе у Дария. Они укрылись на островке, и после взятия в плен Александр зачислил их в свое войско. Затем он на время расформировал свой флот, а Никанор, командующий флотом, вновь возглавил легкую пехоту.

В пятистах стадиях к югу побежденный при Гранике Мемнон укрылся с остатками своей армии в Галикарнасе. Дабы убедить Дария в своей верности, старый полководец с Родоса отправил к нему заложниками свою жену Барсину и детей, Дарий же поручил ему правление всей Малой Азией.

Александр выступил в поход на Галикарнас, куда три года назад во время ссоры с Филиппом он отправлял актера Фессала просить руки царевны, которую прочили в жены его сводному брату Арридею.

В богатейшей столице Карии, родине историка Геродота, около десятка лет тому назад царица Артемиса приказала воздвигнуть знаменитую гробницу в память о своем супруге царе Мавсоле. Это гигантское сооружение, тридцать шесть колонн которого поддерживали монументальную пирамиду, уже тогда снискало славу одного из шести чудес света (в то время седьмого чуда еще не было). Старая царица Ада, младшая сестра Артемисы, которую сатрапы Пиксодор и Оронтобат отстранили от власти, вышла навстречу Александру и предложила ему союз. Она была очарована Александром, называла его своим сыном и так сильно сокрушалась, видя скромность его стола, что тут же распорядилась в изобилии снабжать его изысканными, острыми и сладкими блюдами со своей кухни. Через некоторое время она решила усыновить Александра, объявила его своим наследником и отдала ему крепость Алинд – единственное, чем она теперь располагала.

Александру оставалось лишь вернуть этой царице трон в Галикарнасе, но город не спешил сдаваться. Его окружали глубокие рвы, которые пришлось засыпать землей. Башни и катапульты инженера Диада были бессильны против крепостных стен, попытки штурма заканчивались неудачей, и осада грозила затянуться, но делу помог случай. Два пьяных македонских воина, похвалявшиеся своими подвигами, повздорили между собой и устроили у крепостных стен дуэль. Воины Мемнона выбежали из крепости, чтобы пленить дуэлянтов. Друзья дебоширов поспешили им на помощь. Вскоре все македоняне, как и их противники, бросились на выручку своим товарищам. Свалка превратилась в настоящее сражение, и македонские воины ворвались в крепость. Видя, что города ему не удержать, Мемнон распорядился поджечь его, и македонянам пришлось пробиваться через стену огня, задыхаясь в дыму. Мемнон бежал в соседний порт, откуда ему удалось добраться до города Митилини на острове Лесбос, где он пытался набрать новое войско, дабы продолжить войну, на этот раз на море. В Галикарнасе Александр приказал сровнять с землей все, что уцелело от пожара, он возвращал царице Аде город, от которого остались только храмы и гробница Мавсола.

Все это Александр совершил в свои двадцать два года.

После покорения Карии он пошел на Ликию, Писидию, Памфилию, эти области не оказали большого сопротивления. Во время триумфального марша всего несколько раз пришлось вступить в бой авангардам и штурмовать не сильно укрепленные крепости. Уже не было счета городам, которые день за днем сдавались Александру и его полководцам. Персидские правители бежали при его приближении или спешили вступить с ним в переговоры. Население часто выходило навстречу победителю, иногда, как это случилось в Фаселиде, преподносило ему золотую корону.

Однажды вечером я вошел в мой родной город Тельмесс, в котором не был около тридцати лет. С давних пор Тельмесс славится на Востоке своими прорицателями, которые считаются самыми умелыми. В некоторых семьях дар пророчества передается из поколения в поколение, им обладают даже женщины и дети. Одна из тельмесских девушек из рода прорицателей вышла замуж за царя Гордия Фригийского и родила ему сына Мидаса. Мои родственники и друзья детских лет пришли и простерлись ниц передо мной и просили у меня прорицаний. Городской совет решил поставить у входа в храм мою статую, как самому знаменитому сыну Тельмесса.

Наступила зима. Преодолев высокогорные долины, где бушевали снежные метели, армия сосредоточилась в Гордионе, в центре Фригии. Выступившая весной из Пеллы армия прошла тринадцать тысяч стадиев.

На следующий день после прибытия в Гордион Александр поднялся на Акрополь, чтобы совершить жертвоприношения и осмотреть стоявшую в храме Зевса повозку Гордия. Он знал о пророчестве. Какое-то время Александр внимательно рассматривал узел из коры. Поняв, что терпения на распутывание у него не хватит, он выхватил меч и разрубил узел одним ударом, освободив ярмо из дышла. При этом царь воскликнул:

– Смотрите, узла больше нет.

В следующую ночь разразилась страшная гроза, необычное для этого времени года явление, в течение двух часов небо полосовали молнии. Вскоре Александр получил два важных известия: Мемнон скончался на Лесбосе, а Антипатр одержал в морском сражении крупную победу над персидским флотом.

Александр отправил Птолемея, Коина и Мелеагра набирать новых рекрутов в Македонию и Элладу. Когда они весной вернулись с пополнением, войско снялось с лагеря в Гордионе и продолжило свой завоевательный поход сначала на восток, к городу Анкира, потом повернуло на юг в сторону Каппадокии и высоких гор Тавра.

Войско оказалось зажатым между скал. По узкому горному проходу, называемому воротами Киликии, о которых знал еще Ксенофонт, одновременно могли пройти только четыре человека. Как всегда, осторожный Парменион предлагал обойти горы. Оставив его с основной частью войска у входа в ущелье, Александр с небольшим отрядом ночью прошел этим опасным путем, разгромил наблюдательные посты персов, которым ничего не стоило его раздавить – достаточно было сбросить сверху в эту узкую расселину несколько валунов, – и открыл проход своему войску. Преодолев ущелье, Александр узнал, что сатрап города Тарс Арсан, прежде чем бежать, собирается сжечь город. После тяжелого перехода войску нужна была передышка. Город Тарс, основанный в давние времена Сарданапалом, славился своим богатством. Чтобы упредить пожар и уничтожение города, Александр с отрядом кавалерии с рассвета до заката одного дня преодолел по холмам форсированным маршем четыреста стадиев, отделявших его от Тарса. При известии о приближении его эскадронов персы в панике обратились в бегство, не успев зажечь факелы. Для спустившихся с высокогорья воинов воздух приморской полосы казался удушливым. Проведя целый день в седле, утомленный Александр остановился на берегу Кидна, разделся и вошел в ледяную воду горной реки. Через два дня у царя начался такой сильный жар, что все думали, он умрет.[36] Лагерь был охвачен тревогой.