Элегантная наука о ядах от средневековья до наших дней. Как лекарственные препараты, косметика и еда служили методом изощренной расправы - Элеанор Херман

Должно быть, он страдал от сильных болей, что, конечно, не улучшало его характера.

Хотя Иван и диагностировал у себя самого отравление, большинство врачей сходятся во мнении, что, невзирая на многочисленные проблемы со здоровьем на момент смерти (в том числе, возможно, цирроз печени и болезни почек), Грозного погубил обширный инсульт. В его костях было найдено незначительное количество мышьяка – в пределах нормы. Однако содержание ртути было куда выше обычного. Ученые предположили, что с учетом бурной сексуальной жизни Иван вполне мог заразиться сифилисом. Ему выписывали стандартные ртутные препараты, из-за которых у него со временем развились паранойя и перепады настроения.

Сифилис, однако, не мог объяснить садистские наклонности, проявленные уже в детстве. Должно быть, у царя было врожденное психическое расстройство, которое усугубилось ранней потерей родителей, сценами насилия, которые он наблюдал практически ежедневно, и ртутью, скапливающейся в организме. Иван был рожден грозным, но поистине Грозным сделали его лекарства и жизненные обстоятельства.

Когда 8 октября 1587 года Великая герцогиня Тосканская Бьянка села обедать, она, должно быть, оглядела банкетный стол с огромным удовлетворением. Когда-то она была преступницей в розыске, за ее голову назначили награду, а охотники наступали ей на пятки; тогда она погрязла в нищете и позоре, а теперь наслаждалась властью и богатством. Всем этим она была обязана человеку, угрюмо делившему с ней стол, – сорокашестилетнему Великому герцогу Франческо Медичи, человеку смуглому и пухлому, с мелкими аккуратными чертами лица и опрятно остриженными усами и бородкой.

Тогда они сели за стол в последний раз. Спустя считаные часы оба серьезно заболеют, затем будут испытывать невообразимые мучения еще в течение нескольких дней и, наконец, умрут. Несмотря на проведенную эксгумацию и ряд современных медицинских анализов, даже сегодня бушуют споры о том, была ли их смерть естественной или же кто-то помог ей случиться.

Бьянка была второй женой Франческо. Родом из знатной венецианской семьи, в пятнадцать лет она забеременела и сбежала во Флоренцию с чванливым мешком итальянского тестостерона по имени Пьетро Бонавентури. Хоть она и вышла замуж за своего соблазнителя, но разъяренная семья Каппелло все же послала вслед блудной дочери охотников за головами – захватить, вернуть и навеки заточить ее в монастырь.

Франческо, наследник тосканского престола, впервые увидел ее сидящей у окна в доме его свекрови[65]. С первого взгляда он влюбился в голубоглазую девушку с золотисто-рыжими волосами и безупречно белой кожей – и устроил их свидание в доме некой знатной дамы. Ее же интерес к нему, вероятно, возрос, когда в июне 1564 года герцог Козимо ушел в отставку, даровав Франческо равный титул и передав ему большую часть власти.

В июле 1564 года Бьянка родила дочь от Пьетро, которую назвали Пеллегриной, а через некоторое время стала любовницей Франческо. Молодой герцог осыпал ее дарами – драгоценности, дворцы, доходы, и откровенно неверный супруг Бьянки был вне себя от радости: в адюльтере жены он видел лишь открывшуюся возможность прибыли.

Что до желаний самой Бьянки, то она охотно пошла на это. Хотя принц был ленив и угрюм, но в то же время – смугл и весьма привлекателен в свои двадцать три года (то есть на семь лет старше ее). Венецианский посол описывал Франческо как человека «невысокого, худощавого, смуглого и меланхоличного». «Он являет мало изящества в одежде», – писал другой посол. Тихий и задумчивый, принц был «поглощен любовью к женщинам» и «не придавал большого значения добродетели», что, несомненно, прибавляло ему очков в глазах Бьянки.

В декабре 1656 года Франческо покорно женился на некрасивой тонкогубой принцессе, которую выбрал для него отец, – Иоанне Австрийской. Если судить непредвзято, то более всего Франческо раздражал суровый немецкий нрав Иоанны: более благочестива, нежели остроумна, склонна критиковать, а не улыбаться. Она не одобряла природную итальянскую живость, мрачно предсказывая, что всех их ждет ад. Франческо купил Бьянке роскошное палаццо рядом со своей официальной резиденцией и сбегал туда всякий раз, когда жена принималась его пилить, что случалось довольно часто.

Наибольшее недовольство у Иоанны, разумеется, вызывала Бьянка: один вид любовницы мужа мог привести Великую герцогиню в ярость. Однажды их кареты встретились на мосту нос к носу, и Иоанна попыталась сбросить Бьянку в реку. Тосканцы с удовольствием посмотрели бы на такое зрелище: они тоже не жаловали любовницу Франческо, видя, что значительная часть их налогов оседает в ее бездонных парчовых карманах.

Такое же презрение питал к Бьянке и кардинал Фердинандо – брат Франческо, восемью годами моложе него. Святым или аскетом он не был – скорее мирским человеком, наслаждавшимся всеми прелестями Рима. Красивый, приветливый, голубоглазый и розовощекий, Фердинадо не пал жертвой чар Бьянки, к тому же он показал себя способным управленцем и пользовался большим уважением в Ватикане. Короче говоря, братья Медичи являли собой полные противоположности. И хотя Франческо совершенно не заботила честь рода, Фердинандо действительно переживал о позорном пятне на репутации Медичи. Он слышал грязные шутки о брате и его любовнице не только в Тоскане, но и по всей Европе – и это сводило его с ума. К тому же Фердинандо с теплотой относился к своей презираемой мужем невестке Иоанне.

Похоже, что Бьянка с самого начала намеревалась выйти замуж за Великого герцога (которым Франческо стал в 1569[66] году, когда папа римский поднял Тоскану в статусе). Однако в то время на ее пути стояли два препятствия: Пьетро и Иоанна. Первая проблема решилась в 1572 году, когда родственники любовницы Пьетро (несколько раз требовавшие, чтобы он оставил ее в покое) с благословения самого Великого герцога зарубили сеньора Бонавентури прямо на пороге его дома.

После убийства Пьетро Бьянка взяла со своего возлюбленного обещание жениться на ней, если будут соблюдены два условия: во-первых, разумеется, Иоанна должна была умереть, а во-вторых, от Бьянки требовалось родить сына, поскольку только мальчик мог наследовать трон. У Великой герцогини рождались только девочки – шесть, причем выжили лишь три, а сама Иоанна тяжело болела. Стоило Бьянке получить известие о том, что соперница чихнула, как ее сердце, должно быть, переполнялось надеждой. И все же австрийская аристократка продолжала оставаться досадно живой.

Что же касается сына, то после рождения Пеллегрины Бьянка никак не могла зачать ребенка. И вот в 1576 году, после двенадцати лет бесплодия, Бьянка искусно произвела на свет сына Антонио, которого Франческо с восторгом признал как собственного ребенка. Однако свидетельства сообщают, что она лишь притворялась беременной, а затем в какой-то момент велела служанке пронести в ее покои ребенка в корзине, а сама выла, словно от родовых мук[67]. По мистическому стечению обстоятельств, вскоре на эту самую служанку, совершавшую путешествие, напали разбойники (она не скончалась немедленно, а смогла дотянуть до последнего причастия и поделиться пикантной историей Бьянки со священником).