Казаки на «захолустном фронте». Казачьи войска России в условиях Закавказского театра Первой мировой войны, 1914–1918 гг. - Роман Николаевич Евдокимов

количество вещей, которые подлежали оплате, доходило до 100 предметов, и то, что в боевой обстановке войсковые канцелярии часто не могли успеть оформить все необходимые документы на получение пособия, 6 (19) июля 1916 г. Е[сходный атаман казачьих войск при его императорском величестве предоставил казачьим командирам право делать донесения об утрате казачьего имущества бессрочно.

Выдачу обмундирования и снаряжения интендантство производило исключительно по именным спискам нуждающихся казаков, предъявляемым при запросе их командирами. При неимении нужных предметов на интендантских складах оно перечисляло в казачьи части деньги на их покупку у частных мастеров и фирм по справочным ценам[289].

Кроме того, необходимое обмундирование и амуницию казачьи части получали по своему требованию от атаманов своих «родных» войсковых отделов и округов, а кубанцы и терцы обеспечивались еще и своими семьями, оставшимися в станицах, которые с почтой присылали им теплые вещи[290]. Еще одним источником вещевого обеспечения являлось имущество эвакуировавшихся с фронта казаков, которое, согласно закону, либо отсылалось атаманам войсковых отделов и округов, либо, при наличии в части нехватки чего-либо из числа вещей эвакуировающихся, покупалось у них за счет государственной казны[291]. Кроме того, казачьим батареям конскую амуницию для казенных артиллерийских лошадей выдавали на артиллерийских складах по наряду управления артиллерии Кавказского военного округа[292].

Изготовлением и починкой казачьего обмундирования и снаряжения на Кавказском фронте занимались всевозможные государственные и частные мастерские, как специализированно казачьего типа — военно-казачьи, — так и общевойскового — военно-ремесленные. К первым относились: Кавказская фронтовая — Казвинская и Кубанские войсковые — Екатеринодарская, Уманская и Карская; ко вторым — номерные тифлисские (в городе их было по крайней мере восемь). Также в данном деле были активно задействованы военно-ремесленные школы — Екатеринодарская, Майкопская и Новочеркасская и Грозненский военно-промышленный комитет. Помимо того, конская амуниция покупалась еще за казенный счет на местных рынках, в Тифлисе (например, в частной мастерской Ашинтаева), а также в торговых домах Москвы — Щетинина и Волкова[293].

Выплата денег за проделанную работу казачьим мастерским производилась исходя из приказа Походного атамана казачьих войск при его императорском величестве от 19 июля (1 августа) 1916 г., из сумм, получаемых казачьими частями от государства. Если же таковых было недостаточно, то деньги брались из хозяйственных сумм частей. При этом оплата должна была произойти не позже семи дней с момента получения заказанных вещей[294].

Казаки также могли обращаться за услугами и в две общероссийские «центральные» военно-казачьи мастерские, устроенные в 1915 г. по приказу Верховного главнокомандующего за № 572 в городе Бердичеве и в селе Бежице Орловской губернии. Однако казачьи части Кавказского фронта никогда у них заказов не делали, по причине дальности расстояния или просто по незнанию об их существовании. Известно только, что лишь одна 6-я Кубанская казачья батарея обращалась в эти мастерские, но, «ввиду массовых заказов, нужно было ожидать очереди около шести месяцев», что вынудило в конце концов отказаться от их услуг.

Да и вряд ли в Бердичеве и Бежице могли помочь казакам Кубанского и Терского войск, так как, по словам командира 4-го Сводного Кубанского казачьего полка, «обмундирование кавказских казаков настолько оригинально и разнится с обмундированием прочих степных казаков, что сомнительно, чтобы эти мастерские могли удовлетворить требования полка, так как у них не будет ни материалов, ни мастеров, умеющих шить кавказское обмундирование, а бурки производятся только на Кавказе».

Всего этого количества предприятий явно не хватало, чтобы удовлетворить все нужды многочисленных казачьих частей фронта. Так, например, командир 4-го Сводного Кубанского казачьего полка отмечал, что «чувствуется необходимость иметь в войске (имеется в виду Кубанское) солидную мастерскую, способную удовлетворить все требования по обмундированию и снаряжению казаков». Поэтому в казачьих частях были устроены штатные, а также нештатные, полковые (батальонные, батарейные) починочные мастерские — портняжные, сапожные, шорные, слесарные и кузнечные, — позволявшие оперативно исправлять испорченные вещи прямо на месте[295].

В самом начале войны тыловые ведомства не смогли быстро наладить эффективную систему снабжения Кавказской армии обмундированием, в связи с чем «в период Сарыкамышской операции (декабрь 1914 — январь 1915 г.) войска не имели теплой одежды, полушубков и теплых портянок, и достаточного количества обуви». Очень тяжело приходилось малообеспеченным казакам, которые находились на фронте в ужасающих условиях: «У многих не было теплой одежды, шапок». Особенно плохо дела с обмундированием обстояли в Кубанских пластунских батальонах: «Здесь у значительной массы казачества было по одной рубахе».

В дальнейшем, как показывают отчеты казачьих командиров и смотры Походного атамана при Верховном главнокомандующем, в казачьих частях, находившихся в походе или на стоянках вдали от тыловых баз снабжения, по вине интендантства периодически возникали проблемы с предметами обмундирования, чаще всего, разумеется, с сапогами, так как оно нередко задерживало их выдачу на 1–1,5, а то и на полгода, выдавало оные не в полном комплектном количестве или в старом виде. Из-за этого бывали случаи, когда казаки, вынужденные своими силами производить ремонт одежды и снаряжения, должали в экономические суммы своих частей. Однако, судя по единичности упоминания данного явления в документах, массового характера оно не приняло[296].

Кстати, для сбережения сапог в казачьих формированиях, если позволяли условия, пользовались иногда неуставной обувью. Так, например, во 2-м Сводном Кубанском казачьем полку «для 2 сотен, находящихся в передовой линии, [была] заведена на лето легкая кавказская и местная обувь: наговицы и поршни, т. е. лапти из воловьей кожи, легко изготовленные каждым казаком во всякое время и везде, при наличности кожи от убойного скота, убитых лошадей и т. под. Некрасиво, по понятию мирного времени, но легко, гигиенично, а главное, для горной местности незаменимо. Таким образом, является возможность сберечь сапоги на зиму и уменьшить расходы казны на это»[297].

Тем не менее ситуация с обеспечением казаков обмундированием довольно быстро была выправлена, и, вплоть до революции, судя по тем же отчетам казачьих командиров, большинство казачьих частей, за небольшим исключением, в период стоянок и отдыха пополнялось и обеспечивалось необходимыми вещами в полном размере. Особенно хорошо снабжались казаки в период подготовки к Эрзерумской операции — в конце 1915 г. Тогда каждый русский воин получил «короткий полушубок, стеганные на вате шаровары, теплые портянки и пару валенок, папаху с отворачивающимся назатыльником, варежки и шинель», «защитные очки, чтобы солнце не слепило глаза», а также были еще заготовлены и «маскировочные белые коленкоровые халаты и чехлы на шапки». Для обеспечения войск топливом — «наступать приходилось в безлесной местности» — бойцам выдавали по два полена на человека, которые брались в поход. Для предотвращения обморожений в частях фронта