История Византии. Том 3. 602-717 годы - Юлиан Андреевич Кулаковский

предположить, что этот заговор имел отношение к тому, что произошло в Палестине во время военных действий на Ярмуке. Когда заговор был раскрыт и вина его участников была выяснена, Ираклий приказал отрезать носы и правые руки виновным и отправил их в ссылку на острова. Для Вараз-Тироца кара ограничилась ссылкой ввиду его протеста против убийства императора. Давид Сааруни избежал ответственности за соучастие. Он убил своих провожатых, вернулся в Армению, начал войну с Мжежем-Гнуни и убил его. Завоеванное им положение и популярность в среде туземной знати имели своим последствием то, что Ираклий признал его правителем римской Армении и дал ему высокое придворное звание куропалата.[483]

Желание Ираклия обеспечить участие в верховной власти Мартины и детей от нее создало необходимость переезда в столицу. Но страх моря был непреодолим, и переезд был обставлен очень сложно. Был сооружен мост на судах через Босфор, по которому Ираклий переехал верхом на европейский берег пролива и затем через мост на реке Варвиссе вступил кружным путем в Константинополь.[484] Событие это относится, по-видимому, к лету 638 года. 4 июля в церкви св. Стефана во дворце совершилась блестящая церемония. Патриарх Сергий после обычных молитв венчал царским венцом Ираклона, которому было тогда 12 лет.[485] Одновременно с тем малолетний Давид, родившийся 7 ноября 630 г.,[486] был провозглашен кесарем, звание, которое раньше носил Ираклон. Вслед за тем все три императора и новый кесарь принимали приветствия от высших чинов двора. По окончанию этой церемонии приносили свои приветствия полки, схолы и димы. Среди радостных кликов шествие направилось в храм св. Софии и там, согласно этикету, совершилась своя церемония.[487]

Улаживание династического вопроса при непосредственном участии патриарха стояло, по-видимому, в связи с официальным завершением дорогого патриарху вопроса об окончательном и формальном признании нового догмата о единой воле во Христе, в котором он видел способ устранить раскол с монофизитами. Неуспех Ираклия в Сирии, по-видимому, охладил его ревность к этому вопросу, и составленный задолго перед тем патриархом Сергием текст императорского указа о вере не был опубликован, хотя было уже достигнуто согласие папы Гонория. В конце того же 638 года указ был подписан императором и выставлен на стенах храма св. Софии. Красноречивый и авторитетный противник нового догмата, патриарх Софроний, скончался еще весной того же года, и патриарх Сергий, так долго подготавливавший это дело, имел утешение видеть завершение своих долгих трудов и стараний. Сирия была уже утрачена, но Месопотамия еще оставалась под римской властью, и кафедры занимали епископы, поставленные Ираклием. Невозбранно и неоспоримо власть императора действовала в Египте, и патриарх Кир, являвшийся его наместником в этой стране, осуществил на основе нового догмата церковную унию с египетской церковью. По-видимому, в столице не были достаточно осведомлены о действительном положении церковных дел в Египте и верили тому, что сообщал сам Кир.

Начало следующего 639 года ознаменовалось двумя блестящими торжествами. 1 января был торжественный выход из внутренних покоев дворца в храм св. Софии. Во главе шествия был Ираклий, с ним шли Константин, облеченный в хланидий и, опираясь на его руку, Ираклон в претексте, как несовершеннолетний. Пять ближайших ко двору патрициев были облечены в тоги. То были: Никита, сын Шахрбараза, Иоанн, Кортак, сын Йездина, Дометай и магистр Евстафий. Остальные патриции были облечены в белые шелковые одежды (χλανίδια όλοσήρικα) и некоторые, имевшие консульский сан, были в лорах. Вступив в храм, возжигали свечи «и все совершилось по обычаю и имело блестящий вид». 4 января состоялся прием в Августее чинов, имевших на то право, а перед тем как предстояло идти на ипподром, император вновь принимал в том же зале всех чинов. Рядом с Ираклием стояла Мартина. Перед ними стояли две дочери, Августина и Анастасия. Тут же стоял патриарх. Направо от императора стояли его сыновья, налево — кубикуларии. Прокричав три раза возглас: Ευτυχῶς τῆ πολιτεία (благополучие царству), сановники возглашали старый клич τοὐβικας (tu vincas, твоя победа) последовательно всем членам императорского дома: Ираклию, Анастасии-Мартине, Константину, Ираклию, Августине и Анастасии, именуя их августами, Давида — кесарем и младенца Мартину — нобилиссимусом.[488] Вслед затем шествие тронулось на ипподром. Описание этих блестящих торжеств сохранено в документах дворцового архива, которыми пользовался император Константин Багрянородный в сочинении «Об обрядах императорского двора».[489]

Блеск придворных торжеств, которые правил Ираклий после долгого перерыва, вряд ли смягчает впечатление тяжких вестей, приходивших из Сирии и Египта. Сознание собственного бессилия в борьбе с арабами не помешало ему, однако, признать измену в поведении Иоанна Катея в Месопотамии и Кира — в Александрии. Он покарал обоих ссылкой. Нужда в деньгах заставила его одобрить грабеж папской казны в Риме. Число недовольных в ближайшем окружении императора росло, и его настойчивость в обеспечении права на трон своим детям от кровосмесительного брака усиливала недовольство и вызывала интриги в среде придворной знати. Как выяснили последующие события, Ираклий не имел вблизи себя верных и преданных людей в тяжкое для него время. Ближе других был к нему патриарх Пирр, которого он вовлек в свои семейные интересы. Хотя Анастасия-Мартина была облечена саном августы и старший ее сын был провозглашен августом и соправителем своего отца и брата, но Ираклий предвидел возможность, что верная спутница его жизни будет вытеснена из того положения, каким она пользовалась и какое он хотел обеспечить за нею по своей смерти. Это опасение сказалось в том, что он доверил Пирру большую сумму денег на случай, если Мартине придется покинуть дворец.[490] Надломленный физически и морально, Ираклий впал в тяжкую болезнь, которая имела своим последствием водянку. Некоторые проявления его телесной немощи были истолкованы зложелателями, как явное проявление кары от Господа Бога за кровосмесительный брак.[491] С тяжелым сознанием разбитых надежд и в тревоге за дорогих ему людей Ираклий скончался 11 февраля 611 года, в возрасте 66 лет, процарствовав 30 лет, 4 месяца и 6 дней.

Погребение совершилось с обычной торжественностью по давно установленному придворному чину. Согласно выраженному им при жизни желанию, гроб его в храме св. Апостолов оставался три дня открытым под охраной дежуривших при нем придворных евнухов.[492] Он был погребен в мраморном саркофаге и с головы его не был снят царский венец, богато украшенный драгоценными камнями, который оценивался в 70 фунтов золота. По приказанию Константина, эта оплошность была исправлена: через несколько дней гроб был вскрыт и венец снят с разложившегося уже трупа.[493]

Так