Остров кошмаров. Томагавки и алмазы - Александр Бушков

Словом, английская промышленная революция покоится на многих мешках награбленного в Индии золота, тоннах китайского серебра и миллионах трупов. Это исторический факт…

А сейчас мы перенесемся восточнее, в Российскую империю – в те времена, когда она вступила в открытую конфронтацию с Великой Британией. Но сначала я, по своему обыкновению (которое, надеюсь, любознательному читателю еще не надоело), вновь сделаю отступление – на сей раз о так называемых «деньгах на революцию».

Очень многие революции и путчи обходились без денежной подпитки – взять хотя бы Великую французскую, нашу февральскую. А вот перевороты разного рода частенько всецело зависели от денег, причем иностранных. Методика была простая: у тех стран, которые были главными соперниками той, где группа заговорщиков хотела свергнуть правящий режим или правящего короля, и брали. И те обычно давали в расчете на серьезные политические или экономические выгоды. Которых очень часто не получали ни на грош…

Пожалуй, классический пример: королева Изабелла, Французская Волчица, на пару с Мортимером свергшая мужа на денежки фламандских банироров. В последующие столетия эта практика только расцвела пышным цветом.

Будущий Наполеон Третий, замышляя все свои перевороты, нацеливался на Англию – и из тюрьмы бежал на туманный остров с британским паспортом, и, без сомнения, какие-то деньги от англичан получал – не святым духом же он питался в изгнании на английских берегах?

Естественно, англичане это проделывали не из доброты душевной – в большой политике такая лирика как-то не встречается. Рассчитывали, что их извечный исторический соперник в лице посаженного с их помощью на престол короля станет если не марионеткой, то послушным вассалом.

Какое-то время так и было – Наполеон Третий послушно следовал в фарватере английской политики. А потом произошло другое, что тоже не раз случалось в истории: окрепнув на троне, почувствовав себя достаточно сильным, вассал начал вести собственную игру. На это решение, несомненно, повлияла и неудачная для французов Крымская война с Россией: французы понесли большие потери, потратили огромные деньги при нулевом, если присмотреться, результате, и недовольство во Франции этой авантюрой было достаточно сильным.

Отношения между двумя странами накалились настолько, что о войне не просто заговорили – к ней стали самым активным образом готовиться…

Неподалеку от французского побережья до сих пор стоит на мелководье овальное, громадное, странное для непосвященного сооружение – форт Байярд. Люди старшего поколения помнят его по финальным сценам отличного французского фильма «Искатели приключений», телезрители помоложе – по игре «Форт Байярд», где действие именно там и происходит. Не раз приходилось слышать недоуменный вопрос: а, собственно, какого черта эта громадина делает в открытом море?

Никакого секрета здесь нет. Форт Байярд когда-то и был крепостью, обильно оснащенной пушками, поставленной на одном из самых удобных маршрутов, по которому мог подойти к французскому берегу английский военный флот. По ту сторону Ла-Манша тоже все шло не по-детски: англичане строили солидные крепостные укрепления, чтобы сорвать возможную высадку французского десанта. Как видим, по обе стороны пролива к войне готовились очень серьезно. Остатки английских фортов, говорят, и сегодня можно увидеть на берегу…

Новой англо-французской войны не случилось. Вместо нее разразилась франко-прусская, в которой Франция была вдребезги разбита. И Наполеон проторенной дорожкой бежал в Англию. Прожив там какое-то время, он всерьез решил вернуть трон: новое правительство было во Франции крайне непопулярно (с демократическими правительствами так частенько бывает), монархические настроения в стране крепли. Но тут произошла досадная врачебная ошибка: во время операции по раздроблению камней в почках Наполеон умер от чрезмерной дозы наркоза (хлорала). Операция для того времени была, в общем, рядовая, да и с наркозом медики обучились обращаться неплохо. Врачебные ошибки были, есть и будут, но все равно, зная англичан и то, что на данный момент Наполеон стал для них откровенно опасен, возбуждает смутные подозрения…

Пример второй, уже из XX столетия. Ирландские повстанцы-фении, боровшиеся за независимость страны, вовсе не считали зазорным брать деньги у немцев – тогдашнего стратегического противника Англии. Обратите внимание: они брали деньги у немцев, но не шпионили для них. Подобное в истории тоже случалось не раз. Просто-напросто немцы рассчитывали в будущем получить какие-то выгоды от правительства, пришедшего к власти с их помощью (они даже послали ирландцам пароход с оружием, но его перехватила британская разведка).

Зря рассчитывали, выгод не было ни малейших. Во Вторую мировую войну Ирландия (удобнейший плацдарм для действий немцев против Англии!) преспокойно объявила нейтралитет, какового и придерживалась до конца войны. (Мораль: далеко не всякий революционер, берущий деньги от иностранной державы, согласен для нее шпионить или вредить своей стране.)

Буквально через несколько лет немцы напоролись на те же грабли. Точнее, раньше это произошло с японцами. Во время Русско-японской войны Юзеф Пилсудский, лидер польских социалистов, мечтавший о возрождении независимой Польши, опять-таки без зазрения совести брал денежки у японской разведки – якобы на организацию диверсий на русских железных дорогах и антивоенную пропаганду в России.

Никаких особых диверсий он не устроил, если и вел пропаганду, то в мизерном масштабе, – а денежки пустил на вооружение отрядов своих боевиков и пропаганду, но уже в Царстве Польском (как называлась принадлежавшая тогда России часть Польши).

С началом Первой мировой войны пришел к немцам и предложил обстоятельный план организации польских легионов, которые под его руководством будут воевать с клятыми москалями. Обрадованные немцы немалые деньги выделили, и Пилсудский стал легионы формировать. Черепашьими темпами, выдвигая немцам достаточно убедительно звучавшие отговорки: и не вооружены-де легионеры как следует, и не обмундированы, и не обучены… да мало ли весомых причин? Ларчик открывался просто, легионы были нужны Пилсудскому для борьбы за независимую Польшу. А не для того, чтобы бесцельно класть их в землю за чисто немецкие интересы. Немцы, вроде бы неслабые мастера интриги, долго не могли разобраться, что их примитивно дурачат. Когда наконец разобрались, посадили Пилсудского в тюрьму в Мариенбурге. Некоторое количество легионов успели принять участие в боях на русском фронте.

Но было поздно. В Германии грянула революция. Вот тут-то легионы и выступили единым фронтом, разоружая уходившие на фатерланд части кайзеровской армии. Сопротивления они не встречали – зольдатен, матерясь, бросали «манлихеры», пулеметы, целые обозы с военной амуницией. Они и сами прекрасно видели, что война кончилась (к тому же там и сям их солдатские комитеты, случалось, шлепали своих офицеров, а то и поднимали красные флаги).

Итог? Ирландия и Польша получили независимые государства, первое – склонное придерживаться нейтралитета, второе – настроенное резко антинемецки, вплоть до планов лихих кавалерийских рейдов на Берлин. Немецкие денежки – и немаленькие – пропали без всякой пользы для Германской империи. Лидер фениев де Валера и Пилсудский считаются в своих странах национальными героями, им строят памятники.