Найти "Сатану" - Данил Корецкий

– Чёртова дюжина получается, – пробормотал Георгий. – И свадьба тринадцатого числа…

– Ты веришь в приметы? – вскинула невеста тонкие брови, с отвращением оттирая с тарелки жир от яичницы.

– Не знаю, – замялся Георгий. – У ракетчиков много примет и суеверий. Я раньше скептически к этому относился. А потом поверил. И у меня, и у мамы были нехорошие предчувствия в день исчезновения отца…

– Исчезновения? Ты до сих пор думаешь, что он жив?

Георгий не ответил.

– А почему генерал так о тебе заботится? – спросила Инесса. – Из глухого леса перевел тебя в Москву, назначил на хорошую должность, дал квартиру и даже в нашей свадьбе принял участие! Ведь не каждый молодой лейтенант…

– Старший лейтенант, – поправил Георгий. – Он много летал с отцом и хорошо к нему относился… И, наверное, считает, что на нем лежит часть вины. Отец выполнял его особое задание…

– Чёрт! – вскрикнула Инесса.

– Что такое?

– Ноготь сломала… Проклятая посуда, в день свадьбы!

– Отходи, я сам домою сковородку! А ноготь – это ерунда.

– Ты что?! Это катастрофа! На меня же будут все смотреть! Нет, надо это срочно исправить!

Георгий не представлял, как можно исправить такую ситуацию, но знакомая маникюрша за час нарастила сломанный ноготь, и к моменту регистрации невеста выглядела идеально. Впрочем, с точки зрения жениха идеальной она была в любом случае.

* * *

Две «Волги» с шашечками подкатили к «Огоньку» точно к назначенному времени. На ступенях у входа их встречали родители жениха и невесты: Мария Ивановна Балаганская держала хлеб-соль, Кузьма Степаныч Каргаполов поспешно открыл шампанское и наполнил два бокала, стоящие на подносе в руках жены, Веры Петровны. Прохожие останавливались и с интересом смотрели на офицерскую свадьбу. И Георгий, и Веселов, и три сотрудника Главного штаба были в парадной форме: китель и брюки цвета морской волны, золотые погоны, ослепительно белые, накрахмаленные сорочки, черные галстуки и черные полуботинки. Со стороны такой наряд выглядел торжественно и красиво.

Георгий и Инесса отведали хлеб-соль, чокнулись и выпили пузырящееся в бокалах шампанское, разбили ловко подложенную под ноги тарелку. Инесса успела первой – ее острая шпилька угодила в самый центр, и тарелка разлетелась на куски. Значит, ей и предстояло верховодить в семье… Впрочем, Георгий был не против. Он влюбленно рассматривал молодую жену – в длинном белом платье, короткой фате, с распущенными по плечам волосами и в белых лодочках на высоченных шпильках она выглядела как киноактриса. Сослуживцы то и дело бросали восхищенные взгляды, но молодой муж не ревновал – ему даже нравилось, что мужчины обращают на неё внимание. Пусть завидуют!

Впрочем, офицеры с неменьшим интересом рассматривали и подружку невесты – блондинка в коротком белом платье с открытыми плечами и тоже в туфлях на шпильках выглядела не менее броско. Алла польщенно улыбалась и тоже откровенно рассматривала военных.

– Проходите, дорогие друзья, просим к столу, – после поздравлений, объятий и поцелуев стали приглашать гостей родители молодых.

Заскрипели по кафельному полу отодвигаемые стулья. Веселов приглашающе махнул рукой Алле, но та послала ему воздушный поцелуй и села рядом с капитаном Макаровым. Сергей испытал что-то похожее на сожаление: он думал, что свидетель и свидетельница будут вместе весь вечер. А может быть, и потом… И тут такой облом! Он почему-то вспомнил, как пахли ее волосы, когда они ставили подписи в журнале регистрации. Французские духи! И тогда, на Новый год, он тоже обратил внимание на ее терпкий, чуть сладковатый аромат… Интересно, откуда у студентки деньги на дорогой парфюм?

Молодые сели в центре, по обе стороны от них расположились родители. Яркая цветастая блузка Веры Петровны и видавший виды костюм Кузьмы Степановича с нелепым, давно вышедшим из моды галстуком-шнурочком резко контрастировали с одеждой остальных гостей. Впрочем, это их не особенно смущало: они не сводили с молодых умилённых взглядов: повезло дочери – Москва, муж перспективный офицер, со своей квартирой…

– Молодец, Оленька! – растроганно прошептала Вера Петровна на ухо супругу. – Всем деревенским девкам нос утерла!

– Только не нравится мне, что она имя поменяла, – сказал Кузьма Степанович. – Разве Оля – плохое имя? В честь бабушки назвали…

Супруга отмахнулась.

– Сам видишь: она знает, что делает…

Тамадой выбрали Макарова, который раньше был замполитом и в штабе обеспечивал линию воспитательной работы. Он быстро взялся за дело:

– Первый тост за молодых! Пожелаем им сибирского здоровья, кавказского долголетия, здоровых детей!

Только осушили рюмки и фужеры, как за стеклянной стенкой затормозила чёрная «Волга» с военными номерами. Это была машина главкома, и ошеломленные офицеры штаба, гремя стульями, встали.

– Ничего себе, кажется, Виктор Дмитриевич приехал, – растерянно сказал Балаганский и тоже стал подниматься.

Но из «Волги» молодцевато выпрыгнул высокий стройный капитан в тщательно подогнанной и отлично выглаженной повседневной форме. Георгий и его сослуживцы узнали Воронина – адъютанта главнокомандующего. Держа в руках букет алых роз, он уверенным шагом направился ко входу. Георгий встретил его у дверей.

– У меня поручение от генерала, – без особой сердечности сказал Воронин.

Он, мягко говоря, недолюбливал Балаганского, потому что расчитывал занять должность офицера по особым поручениям и имел для этого все основания, но место оказалось предназначенным для зеленого юнца, специально вызванного из глухой тайги!

Подойдя к столу, капитан вручил Инессе букет, щелкнул каблуками и даже поцеловал ей руку.

– От имени и по поручению генерал-полковника Толстунова Виктора Дмитриевича разрешите поздравить вас с бракосочетанием и вручить подарки! – торжественно произнёс он и протянул Балаганскому на ладони небольшой коробок с прозрачной крышкой, под которой, на синем велюре, лежали часы из желтого металла.

Георгий тут же вынул их и, подняв над головой, показал всем присутствующим. За столом одобрительный зашумели.

– Неужели золотые?

– Конечно, золотые! – авторитетно заверил Воронин, достал из кармана кителя другой коробок и, открыв крышку, преподнёс Инессе.

Молодая жена восторженно вытащила за цепочку часы-кулон в виде треугольника с откидывающимся зелёным стеклом.

– И это всё золотое! – сказал капитан, снял и положил на локоть согнутой левой руки фуражку, налил в чей-то фужер нарзану. – От имени главнокомандующего поднимаю этот бокал за здоровье молодых и их долгую счастливую жизнь!

Офицеры встали, все начали чокаться.

Капитана, видно, мучила жажда – он выпил фужер до дна, вытер губы отглаженным платком, снова надел фуражку.

– Желаю хорошо повеселиться! – сказал он и отдал честь.