Найти "Сатану" - Данил Корецкий

– А самолет где?!

– Упал!

– Сам видел?

Василий покачал головой.

– Из него дым пошел, а потом вдалеке удар – аж земля затряслась…

– Откуда он летел?

– Вот так, оттуда – туда, – сын рукой показал направление полета.

– Там воинские части, ракетчики… Военный самолет… Хуже некуда!

Тяжело вздохнув, Дормидонт закурил самокрутку, поставил рядом карабин и присел на корточки на крыльце, положив руки на колени и невидящим взглядом уставясь перед собой. В поселке было много бывших зэков, и все они по старой привычке так отдыхали, как когда-то при недолгой остановке этапа. В такие минуты Василий никогда не затрагивал отца.

Докурив, Дормидонт хотел отбросить окурок, но передумал и аккуратно положил рядом с собой на крыльцо.

– Так что теперь будет, батя? – не успокаивался Василий. Он завидовал железным нервам отца.

– Ясно, что… Понаедут, прочешут всю округу, найдут избушку, начнут узнавать – чья… Отпечатки пальцев поснимают, следы всякие… Только я, Вася, второй раз на зону не пойду. Лучше ствол в рот и ногой на курок…

– Да ты-то при чем?

– Я и тогда ни при чем был! На атасе постоял, пока ребята магазин чистили… И восьмерик получил, а они по два червонца! За грабеж! А тут диверсия!

– Я же не специально!

– Прокурору это расскажешь! Неси в дом постели…

– Мы что, ночевать останемся?!

– Да, оперов ждать будем! Там в сенях бензин – дозаправь «Бурана». Пусть полный бак будет! И собери все, что нам пригодится…

Пока Василий выполнял распоряжения, Дормидонт закурил вторую самокрутку и, выпуская клубы ядовитого синего дыма, гладил Верного, который, чувствуя неладное, прижимался к хозяину.

Из дома Василий вынес вторую двустволку, несколько пачек патронов и алюминиевую посуду.

– Чашки-ложки оставь! – скривился отец. – Садись за руль!

Взял канистру, взболтал – на донышке оставалось несколько литров. Василий и рыжий пес наблюдали за его действиями.

– Верный, и ты садись! – дал команду Дормидонт, и пёс мигом её исполнил, запрыгнув на тюк шкур.

– Значит так, Вася, мы здесь никогда не бывали! – сурово сказал он. – Ходили, охотились у Кривой балки, ночевали у костерка, а ни сюда, ни к Черному урочищу и близко не подходили. И ни по каким воронам ты не стрелял, и никакого самолета не видел. Ты меня понял?

– Понял, батя… – не очень уверенно ответил Василий.

– В камеру бросят, бить будут, все равно держись своего! Только в этом наше спасение! Ты хорошо понял?

– Да, батя! – уже более уверенно сказал Василий.

Дормидонт зашёл в избушку, разбрызгал бензин по стенам и полу, зажёг спичку… Снегоход снова помчался прочь, на этот раз навсегда. Когда он скрылся за деревьями, пламя вырвалось наружу и охватило избушку целиком. Но ни Дормидонт, ни Василий, ни Верный этого уже не видели. Да и не могли видеть, потому что никогда не были в этом районе. Они поклялись стоять на этом до конца жизни.

6-11 ноября 1982 года

Москва

Страна готовилась к празднику. А многие уже и начали его отмечать: в учреждениях и на предприятиях накрывались импровизированные столы, сотрудники поднимали стаканы за Октябрьскую революцию, за коллектив, за руководство… Начальство не препятствовало застолью в рабочее время, а наоборот – принимало в нем участие: слишком важный и значимый повод день 7 ноября!

В Главном штабе РВСН, конечно, столов не накрывали – все-таки здесь должны показывать пример строжайшей дисциплины и боеготовности. Запрутся в кабинете несколько офицеров, опрокинут рюмку-другую и – по домам! И в подразделениях ГШ были такие же порядки. Но полковник авиационного отдела Кауров руководил поисками пропавшего Ан-24 и потому не мог позволить себе даже невинной рюмашки. Дважды в день он докладывал о результатах начальнику отдела генерал-майору авиации Соболеву. И сейчас, зажав под мышкой папку с телефонограммами, телеграммами, радиограммами, объяснениями и рапортами, шел на вечерний доклад, а потому был озабочен и абсолютно трезв.

В приёмной Кауров чуть не столкнулся с выходящим из кабинета генеральским водителем. В руках сержант держал объёмистый сверток от которого аппетитно пахло копчёной колбасой: перед праздниками сотрудникам выдавали продуктовые пайки, дефицитность которых была прямо пропорциональна занимаемой должности. Водитель почтительно посторонился, и Кауров вошел в кабинет.

– Ну, что? – холодно встретил его генерал. – Докладывай результаты!

– Вот, целая папка, товарищ генерал! – Кауров развязал тесемки и принялся перебирать бумаги, чтобы доклад выглядел не простым набором слов, а результатом большой и кропотливой работы.

– Значит так: маршрутный лист был выписан в Омск, полетное задание не указано, написано «секретно»…

– Кто написал? – резко перебил его Соболев тоном, не сулящим ничего хорошего.

– Главком Толстунов, товарищ генерал!

– Ах, да, – начальник авиационного отдела сбавил тон. – Да, Виктор Дмитриевич сообщил, что группа офицеров летела в Омск, чтобы провести предварительный поиск подходящих мест для новых стартовых площадок… Это, кстати, следует держать в строжайшей тайне, как и все, связанное с этим рейсом!

– Так точно, товарищ генерал!

– Ну, ладно! Что еще?

– Опрос летно-инженерного состава аэродрома вылета результатов не дал: никто об этом рейсе не осведомлен… В Омск самолет не прибыл, диспетчерами управления воздушным движением по предполагаемому маршруту следования борт не зарегистрирован… Вы же знаете, товарищ генерал, что на этом борту два транспондера…

– Да это я знаю! Я не знаю, где борт! Ты это выяснил?

Кауров развел руками.

– Все проверяли! На радарах воинских частей появлялись безымянные цели: то ли стаи птиц, то ли помехи, то ли…

– Где самолет? – снова перебил генерал, и теперь его тон не сулил ничего хорошего лично Каурову.

– Это не установлено, товарищ генерал-майор…

– Значит, результатов нет! О чем ты тогда докладываешь? Самолёт не найден – с этого и нужно было начинать доклад! А вы мне здесь про диспетчеров, радары, опросы… Каковы результаты поисков?

– Пока не установлен район исчезновения, проводить визуальный поиск невозможно… Там тысячи километров тайги!

– Невозможно! Все возможно, когда офицер хочет получить результат! – повысил голос генерал и стукнул кулаком по столу. – Я дважды в день докладываю об этом самолете главкому! Что я ему доложу сегодня?! Что вы гоняетесь за птичьими стаями и какими-то помехами?! И опрашиваете тех, кто заведомо не может знать ничего о маршруте спецрейса?!