Часовой Армагеддона - Сергей Щеглов

— Пища, достойная Избранных! — произнес он, закатывая глаза.

Георг пренебрежительно махнул рукой. Очевидно, сам он так не считал.

— На этот раз, — подмигнул он Хаяму, — приз будет меньше. Ты расскажешь какую-нибудь свежую фарингскую новость, а я решу, стоит ли она того, чтобы выслушать все твои россказни!

Хаям заметно приободрился. Так приятно, когда тебя больше не собираются убивать. Георг же устроился на подушках поудобнее и приготовился слушать. Он нисколько не сомневался в душе, что Хаям выиграет и вторую партию.

— Вчера рано утром, под Шан-Каттрасом, в маленьком селении Фламмет, когда сумерки отступали в глубину леса, — начал Хаям напевно, и Валентин глазами Георга вдруг увидел — смутно, отрывочно, точно вспоминая давно прошедшие события — поляну позади «Рыжего Феникса»; услышал шелест листвы и скрип отворяемой двери. Хаям начал показывать — и Георг смотрел, смотрел с удовольствием, нисколько не возмущаясь применяемой магии.

Валентин вместе с Георгом с удовольствием досмотрел короткометражку до конца. История Роберто Аррано, великого истребителя зомби, застигнутого врасплох со спущенными штанами, выглядела в исполнении Хаяма куда занимательнее, чем на самом деле. Зомби весело отступили в лес, неся с собой связанного по рукам и ногам Роберто, и первый луч восходящего солнца упал на верхушку пирамидального тополя, одиноко стоявшего посреди опустевшей поляны.

— Говорят, — снова услышал Валентин голос самого Хаяма, — что зомби теперь вернут себе былое влияние, и Серому Воителю снова придется мириться с ночной властью. Вот последняя из новостей, услышанная мною в Фарингии, — заключил Хаям и одним махом влил в себя все отпущенное ему пиво.

Георг цокнул языком. Ему понравилось, раньше он только понаслышке знал о сказителях, насылающих видения. К тому же, как внезапно почувствовал Валентин, Георг попал сюда из далекого прошлого, века из шестнадцатого, и, конечно, не видал в земной жизни ни видеомагнитофона, ни даже прибытия поезда.

— Что скажешь? — обратился он к Детмару, почесывая промежность. — Послушаем еще?

— Послушаем, — согласился Детмар, не оборачиваясь. По интонации Георг — а вместе с ним и Валентин — догадался, что у его ученого друга что-то не ладится. Еще бы, сколько лет прошло. От Браслетов поди и следа-то не осталось.

Валентин наконец уловил, чем же таким занимается Детмар. С помощью Ландорского Жезла тот пытался восстановить способ, которым Серый Воитель превратил в нетленные трупы небольшую повстанческую армию. Получалось плохо; по-видимому, сказывался недостаток практики в исследованиях такого рода.

— Ты выиграл и вторую партию! — объявил Георг. Хаям поклонился и заглянул в пустую чашку. Кувшин послушно взмыл в воздух. — Ты можешь рассказать нам свою фарингскую историю, а наградой на этот раз будет сущий пустяк, — Георг недобро усмехнулся. — Если история мне понравится, я исполню любое твое желание!

— Любое?! - переспросил Хаям, едва не выронив чашку.

— Любое, — подтвердил Георг, с наслаждением глядя на изумленное лицо Хаяма. Георгу нравилось быть Избранным, особенно — инкогнито. Ради таких моментов стоило жить! Еще раз Георг похвалил себя за мудрое решение — отказаться от официальной власти ради тайного могущества. Какая бездна удовольствий впереди, и самое забавное из них — сегодняшний День Единения!

Рука Хаяма, державшая чашку, слегка дрогнула, и он поспешно сделал несколько глотков. По-видимому, обещание Георга он принял за чистую монету.

Валентин на миг выключил Обруч. Черт, Хаям ему поверил! Не дай бог, еще пожелает, чтобы тальмены отказались от своих планов. Георг-то имел в виду совсем другое — золото, вино, женщины; как самое крутое — имение на берегу Великого Моря. Обычные мирские забавы. Ему не было никакого дела до всепланетных катастроф.

Валентин прикинул расстояние. Пожалуй, дотянусь; ну и что толку? Георг, конечно, только еще пуще разозлится, шарахнет по площадям — и вечная слава героям. Нет уж, пусть Хаям сам выкручивается.

— Осенний праздник урожая выдался в том году дождливым и нерадостным, — начал Хаям свою историю, и почти тут же наведенная им картинка развернулась перед Валентином. Нависшие над городом тучи, мрачные, покрытые черными потеками городские стены. Маленький отряд всадников в серых плащах подъезжает к воротам, разбрызгивая грязь. По узким улочкам, опрокидывая повозки и разбрасывая в стороны прохожих, отряд устремляется напрямую к дворцу. Конный патруль стражи преграждает ему путь — и тут из руки первого всадника вырывается ослепительный луч. Мечутся лошади, разбегаются зеваки, разрубленные тела стражей падают в грязь.

Хаям рассказывал не торопясь, подробно, эпизод за эпизодом, всю историю воцарения и правления Габриэля Серого Воителя. Слушавший его переносился с места на место, от события к событию; вместе с непокорившимися благородными фарами стоял он у Последней Стены, вместе с ликующими горожанами приветствовал Серого в очередном без боя сдавшемся городе. Вот с разношерстным Народным Войском осаждает он замок непокорного герцога Бонга, вот очищает города и веси от скверны, командуя отрядами Воителей, вешая предателей и расстреливая врагов из арбалетов.

До самого горизонта простирается поле, в котором с трудом узнается нынешняя пустошь. Ярко светит солнце; желтые и голубые цветы качаются на переднем плане. За ними, сколько хватает взгляд — толпа вооруженных крестьян, огромная армия мятежника Баграта. Маленький отряд Воителей выскакивает из-за холма и останавливается перед явно превосходящий силой. Обреченность и готовность умереть на лицах; яростные вопли крестьян. Внезапно небо прорезает огненная полоса и падает меж двух воинств. Великий Воитель стряхивает пламя и гневно смотрит на восставших. В него летят стрелы — и втыкаются в землю у его ног; он поднимает обе руки, словно потрясая кандалами. В воздухе над его головой сгущается розовое облачко тумана и медленно наползает на восставших. От передних их рядов к задним бежит неслышная волна: люди замирают, покрываясь белесым налетом, и медленно оседают на землю. Минуту спустя все поле покрыто белым, и мертвенная тишина стоит вокруг.

А он сильнее, чем кажется, подумал Георг по этому поводу. Уже тогда он умел больше, чем Детмар — сейчас. Хорошо, что нас двое, иначе пришлось бы его просто убить.

А Хаям между тем продолжал свой рассказ. Валентин, видевший все это раз, наверное, в шестнадцатый — оперативная история, как же, обязательный семинар, — заинтересовался тем, как же все это делается. Говорил Хаям, по сравнению с напевными первыми фразами, совсем немного; но при этом он так живо представлял себе происходящее, что говорить ничего и не требовалось. Так бывает во сне, когда внезапно осознаешь, что сновидение сопровождает некий голос, называющий предметы, и те возникают, повинуясь ему. Хаям служил этим голосом, и все слушавшие его видели один и тот же сон.

«Или я, или зомби!» — говорит Серый своим приближенным, и те склоняют головы в знак повиновения. Оранжевое солнце встает над живописным маленьким городком; отсюда, с высокого холма, на котором раскинулось кладбище, он виден как на ладони. Огромный костер пылает у подножия холма; вереница разверстых могил, люди в наглухо застегнутых одеждах, словно чумные врачи средневековья. Отряд Воителей следит за тем, чтобы ни одна могила не была пропущена; глухой ропот и растущая гора полусгнивших тел. Поле зрения расширяется, вокруг быстро темнеет, с высокого Деттерского хребта видны тысячи костров.