Часовой Армагеддона - Сергей Щеглов

Правильно, одобрил Георг, зомби нужны тела; сожгите мертвецов, и зомби исчезнут. Габриэль Убийца Мертвых! Красиво звучит, черт возьми! На миг Георг вспомнил собственные титулы, и легкая тоска о былом величии сжала его сердце. Плевать; захочется по-настоящему — Ландор возродится, решил он. И заметно расширится.

Георг улыбнулся. Казним Габриэля, и на север! Давно пора посчитать ребра Хеору Бессмертному!

Валентин на миг отключил Обруч. Опять Хеор. Вот уж кто больше всех заинтересован в гибели тальменов. Интересно, не приплачивал ли он Великому Черному? Или — Валентин невесело усмехнулся — пообещал заплатить, а потом убил, с целью экономии? Впрочем, для пангийского мага это было бы уж слишком по-человечески…

Включив Обруч вновь, Валентин ощутил непонятное беспокойство. Георг весь подобрался, благодушие напрочь покинуло его. Перед глазами плыли улицы Ампера; прекрасный ясный день, люди в праздничных одеждах, флаги, серые с красным косым крестом.

На центральной площади толпа, на просторном балконе Храма — Серый Воитель и его немногочисленная свита. Да это же День Единения — все верно, половина толпы — Воители, половина — кандидаты в оные. Вот Серый по широкой лестнице сходит с балкона, чтобы обняться с верными соратниками — его образ начинают множится, ведь он должен обняться с каждым из собравших тысяч и тысяч воинов.

И тут толпа раздается в стороны, как прорезаемая плугом земля. Два человека с непокрытыми головами неспешным шагом, но очень, очень быстро, буквально скользя над землей, приближаются к Серому. Но этого еще не было, думает Георг в панике, это же только еще будет! Серый перестает множиться, его тени сливаются в одну грозную фигуру, возвышающуюся над пришельцами. Над площадью раскатисто проносятся грозные слова, а потом над всеми троими вспыхивает сияние. Георг и Детмар корчатся в лучах света, испускаемого Серым из обеих рук, а тот потихоньку уменьшается в размерах и становится полупрозрачным, призрачным, истлевшим.

А затем — боль пронзает даже Валентина, лишь только подглядывающего за Георгом — удар в каждую клетку тела, в каждый нерв, и чернота, и непонятно, где верх, а где низ, и кто я такой. Из темного облака, окутавшего землю, глаз наблюдателя поднимается вверх, видя повсюду одно и то же: вздыбившуюся землю, языки пламени, рвущиеся к небесам, тучи пара, поднявшиеся там, где воды океана хлынули в открывшиеся провалы. Все выше и выше, пока на горизонте не появляется Поднебесная — и лишь только там выворачивающаяся в судорогах земля кажется спокойной.

Валентин отключил Обруч. Его трясло. Несомненно, это лучший эпос Хаяма, подумал он. Болевой удар — это надо было придумать, во снах такого не почуешь. Он даже такое может! И общий эмоциональный фон, полная безнадега. Ну, если это не подействует…

Валентин увидел, как вскочил на ноги Георг и как Хаям в страхе отползает от него, не решаясь даже подняться.

— Что ты позволяешь себе, ничтожный червь! — заорал Георг так, что было слышно безо всякого Обруча. Валентин, матернувшись, врубился обратно. — Тебе позволили рассказать историю, а ты посмел проникнуть в наши мысли? Твоя смерть не будет теперь легкой, подлый маг!

Валентин несколько успокоился. Георг, хоть и был разгневан, сохранял в глубине души некоторое любопытство. Откуда проклятый маг взял все эти картинки? Мы с Детмаром ничего подобного не планировали!

Пытки пытками, а мгновенная смерть Хаяму пока не угрожала.

— Пророчества… Пророчества… — бормотал Хаям, скорчившись и закрывая лицо руками. — Я не знал, что это вы, о Великолепный…

— Пророчества?! - Детмар наконец соизволил присоединиться к разговору. — Чьи же это пророчества?

Он бросил на Георга быстрый взгляд, сжав губы и покачав головой. Ведь именно так мы и собирались поступить, прочитал Георг его талисманное послание, но совсем не так собирались закончить! Если бы этот сказитель читал наши мысли, конец был бы совсем другим! Все равно надо убить, подумал Георг, маг все-таки, положено; и опять щемящее чувство заставило его поморщиться: как просто было бы все десять лет назад. Подземная тюрьма, палачи; к вечеру маг уже рассказал бы свою подлинную историю. А сейчас даже допросить толком некогда.

— Нинель Алиссинской, господин, — пролепетал Хаям, — она очень популярна в Лигии, и говорят, что все ее пророчества сбываются. Я позволил себе…

Георг положил руку на талисман. Вроде не врет; напуган, но ни одно слово не светится желтым.

Валентин опять отключил Обруч. Кретин! У него могучий талисман, а он использует его как… как молоток, что ли! Бездарь средневековый! Цветовое кодирование эмоционального фона — это ж самый примитивный аналог полиграфа, его можно даже с помощью визомона сделать, только настроить как следует. Да только не работает оно толком — напряжение ловит, но поди узнай, отчего чувак напрягся — то ли врет, то ли боится, то ли до ветру хочет… Ежели Георг по желтому фону ложь определяет, это ж сколько народу он зазря перебил! Одно слово, тальмен.

Хаям между тем поднялся наконец на ноги и стоял, понурив голову. Валентин подключился.

— Сама-то история тебе понравилась? — почти кричал Детмар.

— Ну и что? — Георг пожал плечами. Ох уж этот Детмар, вечно вмешивается не в свое дело.

— Ты обещал, — напомнил Детмар. — И он не шпион!

— Он куда хуже! — взревел Георг. — Не хватало, чтобы он рассказывал это по всему Побережью! Что мы вдвоем не смогли одолеть Серого! — Он с ненавистью посмотрел на Хаяма; тот весь сжался в предчувствии удара.

— Он только передал пророчество, — гнул свое Детмар. — Сдержи свое слово, расскажи ему, что будет на самом деле, и ты получишь вместо трупа еще одного сторонника!

Георг поморщился. Имел я этих сторонников! Однако ссориться с Детмаром ему не хотелось. Все-таки Жезлом Детмар владеет лучше, чем я — Иглой; и с Серым сегодня драться… Внезапно его осенило.

— Я обещал исполнить любое твое желание, — рявкнул он на Хаяма. — Так вот: жить хочешь?!

Хаяма хватило только на то, чтобы молча кивнуть.

— Твое желание исполнено! — взревел Георг и захохотал. — Я не убью тебя! А теперь слушай мое пророчество, и попробуй только еще раз закончить свою историю по-другому! — Он выхватил Иглу и устремил в небо алый луч. Хаям побелел от страха. Этот луч мог разрубить пополам целый город. — Сегодня на празднике Единения Серый будет скован по рукам и ногам, раздет, привязан к столбу, и каждый из Воителей, желающий остаться в живых, должен будет надругаться над ним! Этот праздник запомнят в Фарингии надолго!

Хаям опустил голову еще ниже. Видимо, он наконец понял, что это такое — разговаривать с тальменами.

— Ты закончил, Детмар? — раздраженно спросил Георг, больше не глядя на уничтоженного сказителя.

— Потом разберемся, — махнул рукой Детмар.

— Сам разберешься, — уточнил Георг. — Говорят, в Ампере есть бордельчик, где шлюхи подобраны по цвету кожи — от молочно-белого до иссиня-черного, и притом все с одинаковой фигурой, так что мне будет чем заняться… Ладно, — прервал он свои мечтания. — Полетели.