Темный источник - Дженнифер МакМахон

Кажется, мои слова его убедили. Уилл кивнул:

– Ну, если тебе так хочется, я не возражаю.

– Я буду просто счастлива, если она приедет! – воскликнула я, обнимая его за шею. – Ах, Уилл, ты у меня самый лучший!..

* * *

В тот же день вечером я получила письмо из отеля, но оно оказалось не от Элизы. Взглянув на обратный адрес, я увидела, что оно от ее мужа – мистера Бенсона Хардинга.

Вернувшись домой, Уилл сразу заметил мое заплаканное лицо и покрасневшие глаза. Кроме того, у меня подгорели суп-пюре и тосты, отчего в кухне пахло как на пожаре.

– Что случилось? – с тревогой спросил он. – Что-нибудь с ребенком?

Я открыла рот, чтобы ответить, но не смогла вымолвить ни слова. Вместо этого я снова начала плакать. Мне казалось, смерть Элизы станет еще реальнее, если я скажу о ней вслух. Нет, решила я, лучше молчать. Кроме того, мне не хотелось, чтобы Уилл узнал, какая страшная вещь произошла в отеле – в том месте, которое было особенным для нас обоих. В том, что именно там был зачат наш ребенок, я почти не сомневалась, да и Уилл, похоже, считал так же.

– С ребенком все хорошо, – ответила я. – Просто мне ни с того ни с сего стало грустно. Я начала жалеть себя, вот суп и пригорел. Извини, Уилл, сейчас я приготовлю что-нибудь на скорую руку, а суп вылью.

Он обнял меня и прижал к себе.

– Я сам о себе позабочусь, не волнуйся, – сказал он мягко. – А вот ты, мне кажется, слишком много работаешь. Осенний праздник, конечно, важная вещь, но он не стоит того, чтобы так из-за него переживать. В последнее время ты совсем не отдыхаешь и к тому же плохо спишь – все время просыпаешься, ворочаешься. Тебе нужно как следует отдохнуть.

И он решительно уложил меня в постель и дал какую-то пилюлю, чтобы я положила ее под язык.

– Вот, – сказал Уилл, – это поможет тебе расслабиться.

Я послушно закрыла глаза и действительно почти сразу заснула. Мне снилось, что я вместе со своей новорожденной дочерью вернулась в отель и стою на краю бассейна. Внезапно из воды появилась Элиза Хардинг, но она стала совсем другой. Ее лицо покрывала зеленоватая бледность, в волосах запутались водоросли, губы были синими, а дыхание отдавало мокрым железом. Но самыми страшными были глаза: огромные, почти без белков, они были темными, как вода в бассейне.

Пока я стояла, не в силах двинуться с места, Элиза подняла руки и потянулась ко мне. Ее руки тоже стали другими – невероятно длинные и тонкие, они заканчивались гибкими, как усики гороха, пальцами. У меня на глазах эти пальцы превратились в длинные загнутые когти. Одним быстрым движением Элиза выхватила ребенка у меня из рук и стала погружаться обратно в воду. «Она принадлежит источнику», – проговорила она напоследок и исчезла в глубине.

18 июня 2019 г.

– Джеки, это ты?.. Я очень волнуюсь за Деклана, – сказала Карен. – Он демонстрирует явные признаки психотического расстройства. Часами напролет он бормочет что-то о рыбах, которые оказались не теми, за кого себя выдавали, о чудовищах, которые выглядят то как рыбы, то как люди. Ни на чем другом он сосредоточиться не может, хотя… Раза два он произносил угрожающие фразы, которые, кажется, имеют отношение к тебе.

– Ко мне? Что он сказал? – спросила я, тяжело дыша. Когда мне позвонила Карен, я как раз поднималась вверх по холму к Ласточкиному Гнезду, держа в руках упаковку пива и коробку с заказом. Чтобы ответить на вызов, коробку мне снова пришлось сунуть под мышку, что было не очень удобно.

– Что с тобой случится что-то неприятное.

Я остановилась, тяжело переводя дух.

– Это совершенно не похоже на Деклана, – сказала я. – Он ничего не объяснил?

– Он сказал, что узнал это от рыб. Он якобы слышит, как они разговаривают. По его словам, рыбы разговаривают с ним каждую ночь, хотя они давно умерли.

– О господи! – выдохнула я, чувствуя, как виски́ сжимает словно стальным обручем. Бедный Деклан. Мне-то казалось, он идет на поправку, причем достаточно быстро. Про себя я уже записала его в свой актив удачных исцелений, и вот на́ тебе!.. Мысленно прокручивая в голове историю наших сеансов, я убедилась, что ничто – абсолютно ничто не указывало на подобный вариант развития событий. Что же произошло? Что могло послужить причиной срыва? Может быть, я все-таки пропустила какие-то симптомы?

Вслух же я сказала:

– Деклан всегда был необщительным, замкнутым ребенком, но, насколько мне известно, никогда не галлюцинировал. Никаких признаков отрицания реальности я тоже не замечала.

– Боюсь, его придется положить в больницу, – сказала Карен. – Честно говоря, я уже позвонила в Сентрал-Вэли и договорилась, чтобы его осмотрели в приемном покое. К сожалению, мать мальчика не понимает всей серьезности ситуации. Она наотрез отказалась везти его в больницу. Мне она сказала, мол, ей до́ смерти надоело, что ее сына изучают под микроскопом и пичкают лекарствами.

– Но должна же она понимать, что сейчас случай совершенно особый! У Деклана явные признаки серьезного психического заболевания: фрагментация сознания, бред, галлюцинации.

– Я ей говорила, но, боюсь, до нее мало что дошло. Она продолжает упорствовать.

Я снова двинулась вперед и вскоре дошла до начала подъездной дорожки, где стоял черный бабушкин почтовый ящик. На крышке белыми буквами была написана ее фамилия: «Харкнесс».

– Ладно, попробую сама позвонить миссис Шипи. Нужно убедиться, что она отвезла Деклана в больницу, и объяснить, что другого выхода просто нет. Можешь дать мне ее номер?

Я положила пиво и коробку на дорожку, пошарила в сумочке и, достав ручку, записала номер на руке. Поблагодарив Карен, я дала отбой и, не откладывая дела в долгий ящик, перезвонила миссис Шипи, но попала на голосовую почту. Пришлось оставить ей сообщение, в котором я объяснила, что уехала в Вермонт по семейным обстоятельством, и попросила перезвонить при первой возможности. «Я очень обеспокоена состоянием вашего сына, так что звоните в любое время», – закончила я и продиктовала номера своего мобильного и городского телефона в Ласточкином Гнезде.

Войдя в дом, я застала на кухне Диану и Теда. Несмотря на то что время только приближалось к пяти, на столе перед ними стояла початая бутылка рома и несколько жестянок с диетической колой.