Вот это жизнь! - Михаил Леккор

посоветовавшись с тобой, сказал, что ты теперь много работаешь в Яузе, когда бываешь в Москве.

Ха, а он думал, что будущий тесть только хвастается. Что же, он не против, если он будет прикрываться его именем. А чем станет отдариваться. Он возьмет только одним — его дочерью Дашей!

— И все ведь, я стал уже для него своим человеком. Вот я думаю, а если у меня еще дочь выйдет за тебя, а? Я тогда, наверное, вообще войду в ближний круг к мин херцу!

Об этом думал и Дмитрий. Мельком посмотрев на него — не шутит ли? Нет, князь был вдумчив и серьезен. И тогда он горячо согласился с женитьбой.

— Но, конечно, первая причина — это Даша, — объяснил князь, — пришла ей пора мужчину иметь и детей рожать. Так она отца заела, аж до не могу!

Мой характер, — и с гордостью, и с досадой договорил он и насторожился. Кто-то пришел и таится!

Дмитрий тоже прислушался. Легкие девичьи шаги прокрались к двери и застыли. Кажется, здесь начали подслушивать?

Князь пришел к такому же мнению, но не обозлился, а, наоборот, развеселился. Осторожно подошел к двери и резко открыл ее на себя.

Даша стояла в интересной позе: на карачках, с прижатым ушком там, где было отверстие для ключа. Пойманная на горячем, она не смутилась, только слегка покраснела. Какой она была прелестная красавица!

Оба мужчины замолчали, любуясь ею, вгоняя девушку в непонятное томление.

Князь первым заговорил:

А, мы, Дарьюшка, говорили о вашей женитьбе. Пока любый твой здесь, надо поспешать. Все, как ты хотела!

Даша от этих слов неожиданно заалела, укоризненно посмотрела на отца, сказала:

— Ну, вы тут, мужчины, поговорите между собой, а я по хозяйству похлопочу — обед скоро, — ивышла из комнаты.

Дмитрий с сожалением посмотрел ей вслед. Потом настороженно на князя Александра. Пожалуй, он впервые так жестко, можно даже сказать грубо, повел себя с любимой дочерью. Судя по характеру, не самодурствует, специально прогнал, чтобы поговорить с будущим зятьком.

Дмитрий выжидательно взглянул на князя, изобразил на лице большое внимание.

Князь Александр его понял. Гулко откашлялся, заговорил:

— Дшерь моя даже слышать не хочет о выходе замуж, хочет быть твоей женой. Люб ты ей очень. И за мужскую неброскую красоту, и за надежность, и за прочность. Я, ты знаешь, вначале даже колебался. Очень уж ты не богат и не знатен. Соромно княжне Хилковой за такого худого жениха выходить.

Видя, что собеседник пытается что-то сказать, предупреждающе поднял руку:

— Подожди! Это было давно. Сейчас я за тебя единственную дочь Дашу выдаю, дорогой мой новый родственник. За нее отпускаю два крупных села с тянущими к ней деревнями. Итого семьсот шестьдесят мужских душ крестьян. Да железоделательный завод в Вымпале в Подмосковье. Еще триста мужских душ мастеровых! Тебе понравится. Сами перерабатывают руду, выплавляют железо, а потом всякую всячину выделывают: ножи, серпы, литовки, замки и прочие изделия. Государь Петр Лексеич смотрел, ему завод показался, свои дал заказы на ружья, да на пули.

Дмитрию приданое понравилось. Особенно завод с мастеровыми. Да и крестьяне очень даже в тему. Отправлю всех в Прибалтику. Пусть дураки и трусы повизгивают да постанывают, что де опасно и страшно. Не-ет, там весьма прибыльно и богато.

— В Прибалтику всех повезешь? — проницательно посмотрел на Дмитрия князь.

Эк его, сразу и не спрячешься! А впрочем…

— Туда! — решительно махнул он рукой, — и сам буду строиться.

Дмитрий был так красноречив, что князь не удержался. Хлопнул кубок мальвазии, которую саам налил из иноземного стеклянного графина и потребовал:

— Строй мне там же! Денег я дам, строителей тоже.

Он даже удивился энергии князя, внимательно посмотрел.

— А ты как думал? — усмехнулся он, — Даша, поди, с тобой поедет?

— Да я бы не взял, — смалодушничал Дмитрий под напором будущего тестя, но сразу уточнил: — да ведь она сама приедет, не спросясь.

— А как же, — поддержал дочь князь, — Всевышний наш требует, чтобы жена во всем была с мужем. И в горе, и в радости. В том будет и клясться тебе в церкви на венчании.

Князь замолчал. Долго замолчал, Дмитрий даже забеспокоился — что с ним?

Наконец заговорил:

— Говорю тебе, как мужчина мужчине. Сказывал уже. Три сына у меня было. Всех Господь прибрал. Одна надежда на дочь. Поэтому вы от меня так просто не отбрыкаетесь. Как женитесь, в течение года родите сына — сына и надежу рода. Пусть растет, да меня веселит. А там, глядишь, еще Господь порадует, второго Даша принесет.

Глава 19

Дмитрий аж в сердцах покрутил головой от хотелок Александра Никитича. Простой какой-то князь, право слово. Дело, конечно, молодое, быстрое… а вдруг родится дочь?

— А коли дочь, — понял правильно Дмитрия князь, — так у кого осечек не бывает. Я ведь и от внучек не откажусь. Но внука мне дай обязательно!

Отдохнув, снова помолчав, князь заговорил немного о другом, хотя по этой же теме — продолжении рода:

— Даша у меня всем вышла в меня: и головой, и телом. Характером всех мужиков переплюнет. Да вот, по своей бабьей стати, не может она нашу фамилию передать. Дети-то у вас, как не крути, а Кистеневы будут. А княжеский род Хилковых как?

Дмитрий, понимая, что словами здесь не поможешь, а делами он пока не поможет, поскольку даже не знает как, молчал, лишь мимикой давая понять, что очень сочувствует и если бы мог чем-то помочь — обязательно бы пришел на помошь.

Оказалось — сможет. Князь глухо заговорил:

— Дворяне на Руси всегда были на остри ножа, и, нередко, гибли целыми семьями. Уже при Иване Грозном, дабы дворянские роды не затухали, принят был обычай усыновления — жених дочери принимался в семью и брал ее фамилию и титл. Как ты к этому?

Дмитрий — брат-по-телу Саши — к такому варианту абсолютно не был готов. Жениться еще на княжеской дочери он еще мог. Но вот стать князем Хилковым…

Саша, в отличие от него, долго не раздумывал. Был ведь Семеновым, стал Кистеневым, теперь вот станет князем Хилковым. Вернет его невиданная сила (технический спирт — тьфу-тьфу!) в XXIвек, снова станет Семеновым.

Он еще подумал для виду, посмотрел на князя — тот заметно волновался. Не потому, что боялся, что Кистенев откажется. На это