Предчувствия и свершения. Книга 1. Великие ошибки - Ирина Львовна Радунская

рискнувший поплыть в неизвестность, никто не хотел ссудить его деньгами для дальнего и безусловно опасного путешествия. Колумб восемнадцать лет взывал о поддержке, прежде чем нашёл сочувствие у королевы Испании Изабеллы, а может быть, просто возбудил её алчность.

В то время люди, называвшие себя образованными, не признавались вслух, что не верят в шарообразность Земли. Но они вежливо намекали Колумбу, чтобы он был осторожен и внимателен в пути. Что, если Земля — шар, ему будет трудно взобраться на него на обратном пути.

Леонардо ни у кого не искал поддержки. Его намерение было таким необычным, что он не мог никому довериться и рассчитывать на сочувствие.

Миланцы устали ждать обещанного спектакля. А изобретатель всё рисует новые «ящики». Что-то переделывает, видоизменяет. Снова конструирует и снова зачёркивает. Начинает сначала.

Идут годы. Десятилетия. Мечты — всё ещё только на бумаге. С упорством маньяка художник исследует проблему полёта. Но летательный аппарат не создан.

Возникли лишь легенды о чудаке, и одна из них утверждает, что Леонардо — пришелец с иных планет или сын пришельца и он строит аппарат, чтобы улететь на родину…

Уже ушла и вернулась из плавания вторая экспедиция Колумба, добравшаяся до островов Куба и Ямайка. Колумб снаряжает новую флотилию и вновь отправляется к берегам Южно-Американского материка.

Уже враги Колумба сплетают за его спиной заговор, и, сочтя себя обманутыми, Изабелла и Фердинанд, правители Испании, лишают Колумба «права открытий». Великого мореплавателя и его братьев везут обратно в Испанию закованными в цепи…

А Леонардо всё ещё не может оторваться от Земли…

Боги благоволят к мореплавателям, и Колумб совершает свое четвёртое, и последнее, путешествие и открывает восточный берег Центральной Америки.

После его смерти ему на смену приходят другие искатели приключений. Жажда географических открытий принимает характер эпидемии. Народ опьянён ароматом дальних странствий. Испанских королей уже не нужно молить о помощи. Возбуждённые видом золота и драгоценных камней, они снаряжают всё новые и новые экспедиции в дальние заморские страны… Эпидемия нарастает. Даже уголовники и головорезы переквалифицируются в путешественников. Правдами и неправдами они проникают на корабли, стремясь проявить свои таланты на новом поприще. Так, в ящике, в трюме, «зайцем», устроился авантюрист Васко Нуньес де Бальбоа, которому суждено первому из европейцев увидеть Тихий океан и в завоёванной стране основать первый город — Панаму. До сих пор главную площадь украшает его статуя.

А когда в Испанию была привезена удивительная, невиданных размеров жемчужина «Пеллегрина» — впоследствии украсившая короны королей Испании и Англии и воспетая Сервантесом и Лопе де Вега, — ажиотаж вокруг путешествий достигает кульминации…

Но путь в дальние страны по-прежнему прокладывают лишь корабли.

О работах Леонардо да Винчи никто не знает. Он всё ещё далёк от того, чтобы взлететь над океанами и материками. В течение двадцати пяти лет, начиная с 1490 года, Леонардо один за другим создаёт и отвергает варианты летательных аппаратов. За ним укрепляется слава мага и сумасшедшего.

Кто же он на самом деле — авантюрист? Прожектёр? Легкомысленный мечтатель?

Драма несбывшихся надежд

Нет, Леонардо не легкомысленный мечтатель. Чтобы убедиться в этом, достаточно открыть написанные им тома. Они изобилуют силуэтами летательных аппаратов. Но это не зарисовки, не этюды для будущих картин. Это инженерные расчёты, чертежи, схемы. Рядом с ними — силуэты птиц, крылья, хвостовое оперение…

Свои конструкции Леонардо обосновывает кропотливыми исследованиями полёта птиц. Он глубоко и обстоятельно изучает анатомию летательных органов птиц, учитывает в своих расчётах сопротивление воздуха, осознаёт роль центра тяжести летящей конструкции. И твёрдо уверен, что давление воздуха на нижнюю поверхность крыльев создаёт силу, которая теперь, на языке самолётостроителей называется подъёмной.

«Если хочешь говорить о таких вещах, — пишет Леонардо, — ты должен в первой части определить природу сопротивления воздуха; во второй — строение птицы и её оперения; в третьей — действие этого оперения при различных движениях; в четвёртой — роль крыльев и хвоста».

Но позвольте, спросит читатель, чтобы исходить из анатомии летательных органов птиц, опираться на них в своих расчётах, строить на этой аналогии далеко идущие выводы, надо быть анатомом, — а ведь Леонардо, хоть и гениальный, но художник?

Да, он художник, но, рисуя натуру, он изучал чело-человеческоетело как анатом, препарировал трупы людей и животных. Вот откуда у него анатомические познания. Так родились его труды по анатомии.

Он добросовестен и точен. На этом пути обгоняет профессионалов, и не он учится у них, а уже целые поколения анатомов учатся у него, художника. Как это ни странно, но не медики, а этот художник первым правильно определяет число позвонков в крестце человека.

Но его не устраивает даже анатомирование, то есть пассивное изучение. Он стремится уяснить механизм функционирования отдельных органов человека и животного и создаёт для этого их механические модели — аналоги. С точки зрения современной науки такой путь познания единственно правилен. Но к этой логической цепочке исследования наука пришла не в средние века, а совсем недавно. Леонардо же следует этому методу в XVI веке! Пытаясь понять общие закономерности действия живого организма, он углубляется в область физиологии и биологии и на столетия опережает развитие этих наук.

Да, Леонардо да Винчи формировался как художник, но был такой глубокой, неистовой личностью, что простое копирование, даже мастерское, безукоризненное, его не удовлетворяло. Его влекло глубинное погружение в суть предметов и явлений, в их первооснову.

«Живописец, бессмысленно срисовывающий, руководствуясь практикой и суждением глаза, подобен зеркалу, которое подражает в себе всем противопоставленным ему предметам, не обладая знанием их», — с осуждением пишет он в бессмертном «Трактате о живописи».

Сам он искал понимания, а не подражания. Необычайная добросовестность, трудолюбие, ненасытная жажда знаний превращают художника, призванного передать форму жизни, в учёного, проникающего в её суть.

О реалистичности искусства Леонардо да Винчи написаны тома. К этому нечего добавить. Его творения совершенны потому, что их создавал не просто художник, передающий лишь форму тела, но учёный-анатом, изучивший структуру, законы функционирования живого организма, его глубинную суть. Его произведения бессмертны потому, что они не застывшая фотография, в них как бы теплится дыхание, трепещет жизнь.

Всем известен портрет Моны Лизы (Джоконды) — живописный шедевр, никем и никогда не превзойдённый… Когда входишь в парижский Лувр и встречаешься взглядом с Моной Лизой, возникает жуткое, но чёткое ощущение того, что ты видишь за окном живую женщину, и это ощущение усиливается от её неуловимой улыбки.

Как запрограммировано это мощное впечатление живого, которое не умирает вот уже пять веков? Тайна, тайна гения. Загадкой остаётся и то, как удалось художнику схватить улыбку, мимолётность. Не