История жены - Мэрилин Ялом

«Десятая муза» была единственным прижизненным изданием текстов Брэдстрит, хотя она продолжала писать вплоть до самой смерти в 1672 году. Впоследствии, в 1678‐м, была издана книга «Несколько стихотворений, сочиненных с большой мерой остроумия и учености». В Новой Англии в XVII веке было издано всего четыре книги, написанных женщинами; у мужчин вышло 907 книг[175].

Здесь мы не будем анализировать длинные метафизические поэмы Анны Брэдстрит, ее комментарии к Библии или научные и алхимические трактаты. Мы лишь отметим, что какими бы строгими ни были ограничения, которые накладывало на девушек и женщин пуританское общество, им по крайней мере не запрещали размышлять о религии и даже поощряли это. Как мужчин, так и женщин призывали читать Библию, особенно Женевскую Библию, которая была подготовлена под покровительством Кальвина и переведена в 1560 году английскими протестантами, живущими в ссылке в Швейцарии. В 1642 году массачусетское правительство издало закон, который обязывал родителей учить детей и воспитанников читать, чтобы они могли ознакомиться со Священным Писанием[176]. Женщины могли обсуждать воскресные проповеди в своем кругу – эту традицию из Европы привезло в Новый Свет поколение родителей Анны Брэдстрит.

Мать Анны Брэдстрит Дороти Дадли была образцом пуританской жены, равно преданной своей семье и делам сообщества. В эпитафии матери Анна перечисляет все, чем та занималась: «И заправляла домом много лет, / Не выбрав часа от своих забот, / Чтоб хоть разок наведаться на сход». Миссис Дадли преуспела как «Хозяйка, мать, покорная жена, / Соседка, друг, опора бедняков, ‹…› В семье скора на помощь и совет»[177]. Для Анны мать была примером беззаветной преданности амбициозному мужу и детям, которые и в Новом Свете продолжали обращаться к ней за заботой и поддержкой.

Отец Анны, Томас Дадли, в письмах к ее сестре Мерси, которые он пишет уже после смерти жены, подтверждает, что она была любящей, послушной, нежной и сострадательной женщиной – хотя, если учесть все обстоятельства, было бы просто жестоко думать иначе. Вероятно, он мог бы прибавить к ее портрету те качества, которые традиционно превозносились в христианских женах: скромность, кротость, сдержанность, смирение и терпеливость. Нам теперь сложно представить, что именно эти качества выше всего ценились в женщине. В условиях суровых зим в Новой Англии жены колонистов для того, чтобы выжить и сохранить семью, должны были демонстрировать крайнюю физическую и психическую выносливость, но на публике они должны были соответствовать принятому в обществе образу послушной и кроткой спутницы. Многие женщины, подобно Дороти Дадли, так глубоко уверовали в протестантские идеи, что не подвергали сомнению представления о женской кроткости и несамостоятельности. Куда реже говорили о том, что мужчина привязан к женщине; а между тем нередки свидетельства того, что мужчины буквально угасали или даже умирали вскоре после смерти жены… или быстро вступали в новый брак. Так поступил Томас Дадли, который, несмотря на преданность жене на протяжении сорока лет, вступил в новый брак через четыре месяца после ее смерти.

Анна Брэдстрит была не менее яркой женщиной, чем ее мать. К унаследованным блестящим умениям справляться с обязанностями жены и матери она добавила писательский талант, с которого началась традиция американской поэзии, продолженная Эмили Дикинсон и Эдриен Рич[178].

Было бы ошибкой думать, что все женщины-пуританки были так же счастливы в браке, как Анна Брэдстрит. Ее младшей сестре Саре, к примеру, повезло меньше. Ее брак стал катастрофой и завершился скандалом и разводом. Она отправилась в Лондон с мужем Бенджамином Кином, а в 1646 году вернулась в Массачусетс одна, преследуемая слухами и упреками в том, что вольно рассуждала на религиозные темы и совершала поступки, недостойные порядочной жены. Муж обвинил ее в том, что она заразила его сифилисом, вероятно полученным от любовника.

Несмотря на то что отец Анны, который в то время был губернатором Массачусетса, помог Саре оформить развод в суде, ее отлучили от Первой бостонской церкви[179] за «проповеди» и «скандальное и вопиюще непристойное поведение и ‹…› связь с отлученной от церкви личностью»[180]. По всей видимости, ей еще удалось легко отделаться, поскольку наказанием за измену, если она была доказана, была порка или штраф, а иногда и то и другое. В Новой Англии и на Юге были распространены следующие формы наказания: уличенного в измене могли заставить пройти через символическую казнь, заставив стоять на всеобщем обозрении с веревкой на шее, или появиться в церкви в белой простыне и с белой палкой и принести извинения всему приходу. Закон о смертной казни за измену был в 1612 году принят в Виргинии, а в 1631 году – в Массачусетсе, но он почти не применялся[181]: на Массачусетс, Коннектикут и Нью-Хэвен приходится только три случая применения такого наказания. Саре позволили выйти замуж во второй раз, несмотря на то что ее первый муж был жив, но она потеряла право опеки над дочерью.

Если в Англии развод был привилегией богачей, то в Новой Англии он был больше доступен для людей обоих полов и всех социальных страт. Поскольку пуритане считали брак не таинством, но просто гражданским соглашением между двумя людьми, его можно было, как и всякое соглашение, расторгнуть. К этой мере прибегали только в крайнем случае и на том условии, что потерпевшая сторона (как правило, женщина) затем вновь вступит в брак и будет тем самым спасена от искушения изменой или внебрачными связями. В Массачусетсе XVII века среди причин развода чаще всего встречаются измена, двоеженство, жестокое обращение, уход мужа к другой женщине, его долгое отсутствие или невозможность обеспечить жену. Более половины всех разводов совершалось по причине измены. Одна женщина подала на развод после того, как муж заявил ей, что «соблазнил другую и намерен впредь поступать так со всякой женщиной, какая посмотрит в его сторону»[182]. Инициатором развода чаще становилась женщина – можно предположить, что женщины в несчастливом браке чувствовали себя хуже, чем мужчины.