Корсары Южных морей - Эмилио Сальгари

– Как так?

– Веревка лопнет, и вы тотчас окажетесь на земле.

– Каким чудом?

– Не тревожьтесь об этом, капитан. Мы обо всем позаботились, и американцы готовы прийти к нам на помощь.

– Американцы? – не поверил баронет. – А они-то тут с какого бока?

– Черт подери! Завтра во время казни люди полковника Молтри атакуют форт при поддержке вашего верного «Громовержца».

– Моего корвета?! – воодушевился корсар, и глаза его загорелись.

– Да, и наши пушки скажут свое слово, капитан. И уж поверьте мне, не шепотом.

– Так, значит, – проговорил баронет, остановившись перед боцманом, – я должен позволить накинуть веревку себе на шею?

– Как я пытаюсь вам втолковать, это будет всего лишь фарс, в финале которого пушки вашего «Громовержца» исполнят славную мелодию.

– Моего корвета… – с тоской повторил корсар. – Если бы только я мог вернуться на свой корабль, я бросил бы вызов всему английскому флоту.

– И вы вернетесь, капитан. Даю вам честное слово моряка.

Внезапно из коридора, ведущего к часовне, послышался шум.

– Черт… Караульные!

– Беги, Каменная Башка, – прошептал сэр Уильям. – Не позволь им схватить и тебя.

В два прыжка бретонец достиг другой двери и бесшумно закрыл ее за собой.

– Мерзавцы! – пробормотал он. – Не видать вам его головы. Слово бретонца!

Сидевшие за столом бостонский палач и Малыш Флокко устремили на боцмана вопрошающие взгляды.

– Все хорошо, – успокоил их Каменная Башка. – Можно немного передохнуть. Клянусь Иль-де-Ба, после такого маетного денька не грех и поспать.

Ночью ничто не тревожило их сон, однако, едва проснувшись, они с удивлением услышали несколько пушечных выстрелов.

– Это пушки с корвета! – вскричал Каменная Башка. – Я узнаю их из тысячи! Бежим наружу, скорей!

– Может, американцы готовятся напасть на форт? – предположил палач.

– Само собой! Должно быть, они еще затемно высадились на остров под прикрытием орудий «Громовержца».

– Неужели их план себя оправдает? – с надеждой спросил Малыш Флокко.

– Приятель, мы слышим залпы с корвета, а его орудия творят чудеса.

Поплутав по коридорам, они попали на плац.

Гарнизон был в панике. Казалось, англичане утратили свое хваленое хладнокровие. Солдаты бегали по двору, суетились, вопили. Офицеры, только и сохранившие способность рассуждать здраво, выкрикивали приказы, пытаясь перекрыть грохот канонады.

– Нет, эти долго не продержатся, – предрек бретонец. – Совсем потеряли голову. Давайте пройдемся немного и посмотрим, что будет дальше. Берегитесь ядер, друзья мои.

Несколько приставных лесенок вело на бастионы форта. Взобравшись по одной из них, Каменная Башка вскарабкался на выступающее четырехгранным углом укрепление-люнет, где двадцать канониров устанавливали пару орудий.

– Черт меня дери! – развеселился корсар. – Вот это да!

Корвет бросил якорь метрах в двадцати пяти от форта и открыл огонь. На противоположной оконечности острова с бесчисленных шлюпок высаживались американские пехотинцы и артиллеристы. Три тысячи отборных солдат Континентальной армии во главе с полковником Молтри шли на штурм. Канониры уже наводили на цель свои пушки, в то время как сотня стрелков палила из мушкетов.

– Что скажешь? – спросил палач у Каменной Башки.

– Скажу, что этой ночью баронет будет спать на борту «Громовержца», – объявил бретонец.

– Но ведь форт надежно укреплен и находится под защитой хорошо вооруженного большого гарнизона.

– Говорю тебе: форт падет! Однако они идут на приступ. Лучше нам где-нибудь укрыться от пуль и ядер. К тому же если комендант нас не обнаружит, ему придется отложить казнь до конца боя.

В двух шагах от них располагался пустой каземат, где все трое и поспешили спрятаться. Не рискуя оттуда высовываться, они только время от времени выглядывали наружу через бойницы. Канониры ближайшей батареи были слишком заняты, чтобы обращать на них внимание.

Шел горячий бой. Полсотни орудий, наполняя воздух адским грохотом, обменивались ядрами и гранатами. Снаряды так и сыпались на форт, время от времени подрывая то одно, то другое английское орудие.

Американская пехота, развернувшись, образовала три боевые колонны. В авангарде шли стрелки, которые то и дело останавливались, чтобы дать ружейный залп по англичанам, которые бомбардировали врага ядрами с бастионов. Повстанцы почти не давали промаха, сея смерть и ужас среди защитников форта.

Вот как обстояли дела, когда младший британский офицер торопливо вошел в каземат, где прятались трое бретонцев.

– Наконец-то я вас нашел! Вот уже полчаса разыскиваю, рискуя собственной жизнью.

– Вы нас искали? Но почему? – невозмутимо осведомился Каменная Башка.

– Вас желает видеть комендант.

– Я бы предпочел остаться здесь и сполна насладиться представлением, – возразил боцман. – В конце концов, казнь назначена на семь часов вечера.

– Мне известно только, что вам приказано срочно явиться к коменданту, – стоял на своем младший офицер. – Он поручил мне разыскать вас и привести немедля. Следуйте за мной!

– Под градом ядер? Мы еще не готовы проститься с жизнью, любезный господин! Других-то мы вешаем, но сами на тот свет не торопимся. Что ни говори, а мы не солдаты!

Сделав нетерпеливое движение, офицер изрек не терпящим возражений тоном:

– Как бы там ни было, вы должны следовать за мной. Таков приказ коменданта.

– Пожалуйста, мы пойдем, если только вы готовы поручиться за нашу безопасность, – артачился Каменная Башка.

– Шевелитесь, или я оттащу вас к коменданту под конвоем!

– Ба! Не кипятитесь так, мой добрый господин! Наши ноги в полном порядке! Подгонять нас штыками вам не придется.

Поняв, что сопротивляться бесполезно, трое бретонцев обменялись недовольными взглядами и последовали за офицером.

Стоило им выйти из каземата, как огромное ядро со свистом пролетело у них над головой и разбило передок недавно установленного орудия.

– Господин унтер-офицер, – притворяясь напуганным, воскликнул Каменная Башка, – да вы смерти нашей хотите!

– А что, – отвечал англичанин, – кроме как вешать, вы ни на что не способны?

– Говорю же вам, мы люди мирные, под ядрами расхаживать не привыкли.

– Если хоть один из вас останется в живых, этого будет достаточно.

– Ну спасибо! – скривился бретонец. – Вы очень любезны.