Птичка для пилота - Евсения Медведева

вздрагивая от ярких вспышек в небе и раскатов. Дышать было нечем… Да ещё платье на мне ситцевое было. Тонкая ткань впитала влагу тела и прилипала к ногам, путалась, мешалась. Свернула с тротуара, решив сократить путь через детский садик. В рощице, радуясь спавшему пеклу, чирикали птицы, трещали кузнечики, создавая атмосферу спокойствия. Шла и платье постоянно поправляла. Низ со звонким щёлканьем бил по ногам. Все поправляла и поправляла… Ткань такая голубенькая в мелкий белый цветочек. Любимое… Пролезла через прутья, аккуратно перетащила пакет с «Киевским» тортом, который купила по пути, чтобы Гриша не ругался и помчалась к дому, где мы снимали квартиру. За пару метров до калитки, притормозила у веранды, где мы впервые поцеловались, слушая «Мальчишник». Улыбнулась… И стоило мне завернуть за угол, увидела его машину на небольшой парковке у задних ворот детского садика. Двигатель работал. Рассмеялась и, перепрыгивая через кусты, помчалась к любимому, распаковывая торт на ходу. Если честно, то я не помню, что было дальше. Отрывками. Только лицо подруженьки любимой помню. Её размазанная по всему лицу красная помада, голый зад в заднем стекло его авто, и торт «Киевский», размазанный по асфальту. Розочки ещё были розовые, такого противного поросячьего цвета. Никогда не любила этот торт… Я отключилась прямо там. Платье задралось, помялось. Голубое такое… любимое… Очнулась в больнице, а дальше… врачи…

– Это он? Он шлёт цветы?

– Я жила с телефоном в обнимку, ждала, что он позвонит, извинится. Но он больше не появился.… Только один раз за вещами пришёл. Почти пять лет тишины, – я взяла кружку, что протянула Лина, услышав, как пересохло мое горло. – И что мне теперь делать с его цветами спустя столько времени?

– Я прямо сейчас их вышвырну! – сквозь слёзы прошептала Лина, подскакивая с кровати.

– Цветы не виноваты, они не несут ответственности за поступки. Это просто цветы.

– И что теперь делать?

– Жить… Нужно просто жить, Лина. Они меня не утащат в тьму снова. Я год потеряла из жизни. Год!

– Птичка, ты такая…добрая… – Лина разрыдалась, уткнувшись лицом в свои ладони. После рассказа я обессилела, только и могла, что гладить её по коленке. Хотелось спать и забыться. Не пущу!!! Я не пущу ни его, ни её к себе в голову. Никогда…

Новогоднее утро встретило ярким солнцем, открыла глаза и не почувствовала боли. Глаза двигались, руки-ноги тоже, поэтому я поспешила сесть. Слабость в теле присутствовала, жара не было, поэтому, улыбнувшись новому дню, я пошла в душ.

Горячий душ привёл меня в чувство, а свежие волосы дали надежду. Мама всегда шутила: «Не знаешь, что делать, вымой голову. И мысли темные смоешь и снова почувствуешь себя красивой».

Как бы смешно это ни звучало, но работало абсолютно всегда.

Я переоделась в смешную плюшевую пижаму, и вдоль стеночки стала спускаться на первый этаж. Дойдя до последнего пролёта, замерла. На консоли в коридоре, ведущем в гараж, стояла та самая корзина цветов, на этот раз там был микс роз, выдохнула и отвернулась, понимая, что ничего уже с этим сделать не смогу, да и заинтересовали меня не цветы, а огромная корзина с фруктами и мягким бегемотом в центре композиции.

– Ароматерапия закончилась, он приступил к витаминам? – Лина сидела в кресле, обложившись какими-то книжками и журналами. – Доброе утро, Танечка.

– Привет, – я подошла к ней, обняла за плечи. – Спасибо тебе.

– Мне-то за что? Хотя, да. Смотрю, там в корзине манго и папайя, причем не из супермаркета. У нас такие привозят только из Азии. Поэтому считай, что я совершила подвиг, варварски не растерзав эту прелесть! – Лина чмокнула меня в руку и бросилась к корзине, красующейся в центре обеденного круглого стола. – Выбросим?

– Спокойно, это не он, – я аккуратно открыла упаковку, освобождая смешную мягкую игрушку. Это был бегемотик с довольно наглым выражением морды, смех вырвался из груди вместе с сухим кашлем.

– Да ладно! – взвизгнула Лина и стала наворачивать круги по кухни, потому ловко перескочила через спинку дивана, схватила меня за руку, сжав со всей силы. – Это он? Это мистер Боинг? Я требую подробностей!

– Да какие подробности? – отмахнулась я, выудила ананас и пошла на кухню. – Мы просто погуляли.

– Что-о-о-о? – взвыла Лина, отобрала нож и стала ловко очищать кожуру. – Ты серьёзно? Намерена меня лишить самой жаркой сплетни аэропорта?

– Ещё чего!

– Я пошутила, – замерла Лина и спрятала тарелку за спину. – Тогда я вынуждена прибегнуть к шантажу. Сама напросилась!

– Да там нечего рассказывать. Оказалось, что он был в командировке в Благовещенске, пригласил прогуляться, а когда вернулись…

– Он отвёз тебя домой, да? – зашептала Лина и брякнула тарелкой по столу так, что на миг показалось, что она рассыпится на осколки.

– Да, отвез, – отмахнулась я, забрав лакомство. – Кофе сваришь?

– Лучше чай, – Лина бросилась к чайнику. – И что? Что потом?

– А потом он отвез меня в офис…

– Ты издеваешься? – Лина затопала ногами. – Давай по порядку?

– Лина, – я упала на диван, зарылась в мягких подушках, чтобы не светиться румянцем. – Он такой… Такой… Воздух становится горячим, тело мягким, как сливочное масло, а сердце отбивает чечетку поражения. Оно капитулирует. Я как ребенок, жду его взгляда, похвалы или поощрения. И вроде дистанция приличная, а кажется, что его дыхание обжигает мои губы. Смотрит, а по шее бегут мурашки. Вспоминала разговор, но перед глазами лишь его зеленые глаза, которые то темнеют, то становятся лазурными. Лина, это сумасшествие.

– Птичка, – вздох Лины раздался прямо над ухом. Скинула плюшевую подушку, увидев, что подруга, чтобы не пропустить ни единого слова, вытянулась на спинке дивана, как кошка, игриво согнув ноги в коленях. – Целовались?

– Нет, – снова зарылась я. – Я что-то брякнула про то, что он мой клиент, и я обязательно удовлетворю его желания.

– Что-о-о-о? – Лина расхохоталась так, что рухнула с дивана. – Ты серьёзно?

– Да, а что такого? – я встала, чтобы посмотреть, не расшиблась ли она, но подруга каталась по полу, держась за живот.

– Знаешь, а ты находка для мужчины. Он наверняка спать до сих пор не может, перечитывая договор, где перечисляются способы удовлетворения.

– Лина! Прекрати, он же взрослый мужчина, а не пубертат с пушком под носом, чтобы смеяться над словом «клиент».

– Танечка, ты такая наивная птичка.

– Может, и наивная, но не тупая!

– А кто говорит об этом?

– Но если