Пять минут между жизнью и смертью - Галина Владимировна Романова

– Ты где? – Звонок Сомова застал его уже на пороге. – Дома?

– Нет, выхожу с работы. Что-то новое есть?

– Кое-что имеется. Думаю, это важно, – неуверенно начал Сомов.

Видимо, уже терялся в догадках, что его клиенту может показаться важным, а что нет. С ним Сетин тоже был излишне резок при последней встрече. И не надо, совсем не надо попрекать людей своими деньгами. Никак не привыкнет!

– Говори, – откликнулся Сетин. – Может, поужинаем вместе?

– Нет, боюсь, поужинать не получится, – снова каким-то непохожим голосом сказал детектив, нанятый им. – Но хочу сообщить тебе, что в вечер своего бегства из твоего дома Валерия была на своей квартире.

– Ну, вот видишь! – закричал Сетин, судорожно ухватился за распахнутую дверь приемной, начав ее раскачивать. – Я же знал, что она жива! Я же тебе говорил! Она просто сбежала от меня, она…

– Но почему она не возвращается, Виталь? – Сомов протяжно вздохнул. – Ее могли просто выманить из дома.

– Кто? Кто это мог сделать?! И с какой целью?

– И ты в том числе, – со злостью произнес человек, которому он платил деньги, хорошие деньги, между прочим. – А цель мне пока неизвестна!

– Ты чего мелешь? – Сетин даже рассердиться не смог на такую глупость. – Совсем крышу смело? Я-то тут при чем? И зачем мне ее из дома выманивать?

– Чтобы потом убить, труп спрятать и обставить все так, что ты совсем ни при чем! – Сомов выругался так, что даже Сетину сделалось неловко, и добавил в сердцах: – Задолбал ты своими бабами!

– А зачем мне?.. Зачем мне ее убивать? Я и развестись мог. И ушла бы она от меня, в чем пришла. Таковы условия контракта.

– Она и так ушла, в чем была. – Сомов снова вздохнул. – Виталь, короче, в тот вечер она была у себя на квартире, и была жива и здорова. Машка там крутилась тоже с каким-то мужиком, который назывался ее мужем.

– А-а, вот ты почему! Ну, хоть сказал, спасибо, а то уж я подумал, что ты напился. А Машка… Машка после развода со мной с кем только не путалась. Ты у моих бывших спроси, они наверняка в курсе.

– Нет уж, сам спрашивай! – снова на нервах воскликнул Сомов. – Тем более что одна из них у тебя теперь под боком. А мне не позволено в твоем доме пыточную устраивать! В общем, пока вот так вот все. Валера сама вышла из твоего дома. Своими ножками. И к себе на квартиру приехала скорее всего для того, чтобы взять что-то из вещей…

– А на чем она уехала, если машина в гараже? Таксистов ты проверял, не было вызовов ко мне на дом.

– Кто собак загнал, тот и увез, видимо, – подсказал Сомов.

– Машка?

– Возможно.

– Невозможно, потому что у нее не было машины! У нее в последнее время, говорят, даже жилья своего не было, все спустила, тварь.

– Значит, возможно, подвез Валерию до дома тот, кто назывался мужем твоей бывшей жены. Тьфу ты! – Сомов задышал нервно. – Развел, мать твою, баб, не разобраться! Хорошо еще, что детей не наплодил, а то бы и вовсе теперь запутались.

Может, хорошо, а может, и не очень, с грустью подумал Сетин, раскачивая дверь рукой. Может, потому и Валерка сбежала, что беременна. Не хочет с таким гадом, как он, общих детей воспитывать. Или побоялась, что он у нее ребенка отнимет.

Сейчас это стало модно у бизнесменов – отнимать детей у матерей. Причину Сетин видел лишь в одном, изредка прислушиваясь к многочисленным спорам, – алименты. Все, по его мнению, упиралось в нежелание ежемесячно выплачивать четвертую часть своих доходов женщине, с которой расстался. Ребенок-то когда еще вырастет и способен будет распоряжаться папиными деньгами. А до того момента она станет руки греть. Весь остальной пафос с постукиванием по груди кулаками, на его взгляд, был сплошь словоблудием или данью моде.

– Я бы тоже так подумал, если бы Машу не пристрелили, – возразил Сомов, выслушав его доводы, которых было озвучено за все время расследования тысячи четыре, точно. – Ее убили, как возможного свидетеля. Свидетеля чего? Кто и чего так боится?

– Я не знаю! – Сетин с силой толкнул дверь, и она захлопнулась, он пошел из приемной вниз по лестнице на выход. – Я не знаю, Сом!

– Ты точно не при делах? – уже без опасения спросил Сомов, так, скорее, чтобы позлить.

– Да иди ты!

– Понял. – Он звучно усмехнулся и посоветовал: – А с женушкой своей бывшей потолкуй, настоятельно рекомендую. Может, знает она Машкиных ухажеров или знала…

Собаки выли в вольере, когда он подъехал. Оно и понятно, Оксана Петровна загнала их и умчалась к подруге что-то праздновать. Покормила еще утром. А этим избалованным тварям вынь да положь трехразовое питание.

– Хорош выть, – проворчал Сетин, стукнув по клетке кулаком. – Сейчас жрать дам и выпущу.

Он загнал машину, снял плащ, пиджак, засучил рукава рубашки. Взял с полки в гараже мешок с сухим кормом и снова вышел на улицу. Пронзительный ветер тут же пробрал до костей. Пока собакам насыпал корма, налил им воды, замерз сильно.

В гараж возвращался бегом. Опустил и запер ворота. Схватил вещи. Вошел через заднюю дверь в дом и скорее в кухню. Свет горел лишь над плитой, на которой стояли кастрюльки, укутанные полотенцами. Конечно, все давно остыло. Оксана Петровна ушла же еще утром. А Сашка ни за что не станет сама разогревать. Тем более он ей на дверь указал вчера.

Второй раз изгоняет из своего дома, надо же! Только сейчас об этом подумал. А она нахально лезет обратно. И ведь на что-то же надеялась, вернувшись. Неспроста же вчера на его шее повисла и про возродившиеся чувства лопотала. А сегодня не видно и не слышно. Даже к окошку не прильнула, как вчера, когда он домой вернулся. Протест тем самым, видимо, выражает. А свет горит в комнате. Может, укладывается? Вещей с собой притащила ужас сколько. Теперь собирается…

– Саша! – закричал Сетин громко, полазив по кастрюлям. – Иди сюда!

Еды было много, все вкусно пахло, но ужинать в одиночестве, тем более что-то накладывать в тарелки, разогревать ему очень не хотелось. И поговорить хоть с кем-то потребность вдруг возникла. Хотя бы вот и с Сашкой.

– Саша! Иди сюда!

Она не ответила. И даже не произвела в ответ никакого шума в знак протеста. А она любила, протестуя, кресло повалить или вазу с комода смахнуть ненароком. Они все так любили делать – его жены. Будто пособие у них какое одно на всех имелось. Самоучитель такой. И они его подробно изучили, прежде чем у него поселиться.

Все, кроме Валерии.

– Иди сюда, говорю, разговор есть! – соврал Сетин, продолжая орать. – Есть предложение!

И снова тишина.

Может, она уже съехала, подумал он, рассеянно обводя взглядом кухню. Не стала дожидаться завтрашнего дня, взяла и съехала уже сегодня? Да нет же, машина ее перед домом, о чем это он?! И свет горит в доме. И в комнате, отведенной ей, тоже свет горит. Капризничает? Наверняка. Вот он ей сейчас…