Адам & Адам - Глеб Соколов

Китаец облизал пересохшие губы.

— Сегодня днем ко мне приехал белый, одетый точно так же, как вот он… Он сказал: посмотри на меня — я всесильный миссионер Суарес. Сам президент делает все, что я захочу… Или продай то, что у тебя есть… Или… Он заплатил не так много. Но я не посмел отказать… К тому же… Я очень удивился… О том, что у меня есть, знаешь только ты, Аджио, да еще…

— Зачем ты доверил кому-то свою тайну, желтый человек! — с горечью произнес колдун. — Разве ты не знаешь…

— Я искал покупателя…

— Куда ушел этот… Этот лже-я? — что-то обдумывая спросил миссионер.

— Он уплыл… По реке. Его привез сюда маленький кораблик… Суденышко очень старое. У них барахлила машина, и они долго не могли отчалить. С белым команда. Но небольшая — человека четыре… Они помогали ему нести груз…

— Надо догнать кораблик!.. — Суарес посмотрел на колдуна. — У нас хорошая лодка!.. С таким мотором быстро нагоним их…

— Думаю, что это реально… — проговорил китаец. — Плыть дня два… Они не успели проделать весь путь.

Колдун в страхе замотал головой, но миссионер был неумолим:

— Надо спешить!.. Это единственный шанс не дать им исчезнуть без следа…

Окна первого этажа апельсиновского коттеджа были закрыты тяжелыми ставнями, сквозь которые и днем, должно быть, не проникал свет. Ощущения Кожедуба и Пчелкина, оказавшихся в совершенно темном помещении, были ужасны. Кожедуб, правда, неплохо запомнил расположение комнат и даже помнил, как была расставлена мебель… Но все равно, сидеть в совершеннейшей темноте, поджидая неизвестно кого, было жутковато.

Оба были вооружены, у обоих с собой были компактные, но достаточно мощные фонарики, но их не зажигали ни на секунду. Войдя, кое-как добрались до двух кресел, уселись и принялись молча ждать, не разговаривая и стараясь не шевелиться. Все подробности дела обсудили еще в офисе САГЕН с Астаховым…

Время шло… Сколько можно так сидеть?.. Кожедуб украдкой взглянул на фосфоресцировавший циферблат наручного хронометра: миновало уже больше двух часов. Поначалу от непривычной обстановки и неизвестности оба испытывали сильную нервозность и возбуждение. Однако напряжение постепенно сходило на нет, и теперь Кожедуб мучительно хотел спать.

Он начал воображать чучела крокодила и обезьяны возле стен, пауков и ящериц в банках… Все это было в большой зале, в которой и было найдено тело Апельсина и где сейчас расположились они с Пчелкиным. Кожедуб изо всех сил старался не уснуть, но, видимо, сказывалась предыдущая почти бессонная ночь…

Он принялся обдумывать ход расследования… Ганц Мюллер во время их встречи в Германии сообщил, что в числе людей, последними остававшихся на вилле, был профессор Шахматов. От того Кожедуб в свою очередь узнал, что когда профессор на прибывшей за ним институтской машине уезжал от Апельсина, с ним еще беседовал Джейсон Филипс. Это был человек-дьявол, известный борец за права людей-индиго. Удалось установить, что рано утром на следующий день Джейсон Филипс прямо из Москвы улетел на самолете в ту самую африканскую республику, где впервые «вышли в свет» люди-дьяволы… В офисе Джейсона Филипса не знали, с какой целью их патрон отправился в Африку. По их словам, поездка эта была неожиданной и заранее не планировалась…

…Проснулся он от какого-то странного звука, ужаснулся, что впервые в жизни заснул на посту, в засаде, и тут же начал прислушиваться… В зале кто-то жалобно скулил. В первое мгновение у Кожедуба возникла дикая мысль, что это какая-то апельсиновская собака, которую забыли, заперли в этом коттедже, но звук доносился с той стороны, где сидел Пчелкин. Затем совершенно отчетливо Кожедуб услышал всхлипы плакавшего человека. Несколько мгновений он колебался и уже готов был включить фонарик, но тут, нарушая инструкцию, раздался голос Пчелкина.

— Кожедуб! Кожедуб!.. Ты здесь?!.. — слова перемежались всхлипами. Пчелкин плакал.

Кожедуб не отвечал, силясь понять, что все это означает. Что случилось в то время, что он так предательски спал?!..

Раздался шум: Пчелкин вскочил со своего кресла и подошел к Кожедубу. Теперь он, должно быть, стоял в метре от него.

Опять раздались всхлипывания.

— Мне страшно, Кожедуб!.. Кто-то приближается, я чувствую!.. Я боюсь!..

Пчелкин говорил в полный голос, чего по инструкции, данной ему Астаховым, делать не должен был ни в коем случае.

— Кожедуб, ты здесь?..

Пчелкин подошел ближе, наклонился и, протянув руку, схватил Кожедуба за плечо. Это его немного успокоило, он отпустил Кожедуба, однако остался стоять возле его кресла.

Кожедуб изо всех сил напрягал слух, однако никаких подозрительных звуков слышно не было.

Кожедуб поднялся, схватил Пчелкина за голову, притянул к себе, спросил его в самое ухо:

— Кто приближается? Я ничего не слышу!..

— Кто-то! Кто-то приближается, Кожедуб!.. Наша с тобой гибель приближается! — истерично и довольно громко заговорил Пчелкин. — Что за идиотская затея с засадой?!.. Зачем нам здесь торчать?!.. Мне страшно!.. Если здесь завелась какая-то нечистая сила, надо было просто вызвать войска и прочесать, сжечь напалмом весь этот район. Отдай ключи, я пойду!..

Пчелкин, вопреки инструкции, включил фонарь, однако направить его на Кожедуба не успел — тот выбил фонарь у него из рук. Отлетев, фонарь разбился, Пчелкин ринулся на Кожедуба, одной рукой вцепился в ворот, другой норовил попасть в карман пиджака — вытащить ключи. Кожедуб ударил его в челюсть…

Пчелкин упал и, кажется, потерял сознание. Воцарилась тишина…

Прошло с полминуты, Кожедуб не шевелился. Раздался шум, как будто кто-то карабкался по стене коттеджа. Кожедуб еще больше напрягся и затаил дыхание… Через некоторое время со второго этажа послышался звук раскрываемого окна. Кожедуб достал из кобуры пистолет, обхватил поудобней рукоять фонарика.

— Я боюсь! Боюсь! — завопил Пчелкин, неожиданно вскакивая с пола и бросаясь к Кожедубу.

От резкой атаки тот потерял равновесие и упал.

— Отдай ключи! Не хочу здесь оставаться!.. — вырвав у Кожедуба фонарик, Пчелкин включил его. Луч заметался по стенам, по банкам с пауками, чучелам зверей.

Наверху раздался шум. Кожедуб вскочил и ринулся к лестнице, но Пчелкин вцепился в него, пытаясь добраться до кармана с ключами. Во второй раз Кожедубу не удалось «вырубить» коллегу с одного удара. Когда Пчелкин все же обмяк, Кожедуб, держа в руке зажженный фонарик, ринулся по лестнице вверх. Окно было открыто, но за ним был лишь мрак и туман… Гость успел исчезнуть…

Среди стражей порядка царило разочарование, которое никто, похоже, не собирался скрывать. Все посматривали на Карпова.

Когда Федор неторопливым шагом двинулся по пешеходной дорожке, что вела от дома шесть наискосок — к деревянным домикам сельского типа, — несколько человек из группы милиционеров последовало за ним.