Греховная страсть - Эми Хэссинджер

может, я смогу сдвинуть камень, продавить его внутрь. Я налегла на него, но он мне не поддался. Тогда я стала вспоминать, что я читала о тех годах. Я читала, что «меровингиане» часто делали так. В книгах про них я нередко встречала упоминания о различных жестокостях и даже о том, что они использовали человеческие кости в качестве фундаментов для возведения своих построек. Может, и наша церковь построена на костях?

Я снова открыла регистр и стала искать еще какие-либо упоминания о захоронениях в этих местах, но не нашла больше ничего. Почему же эта могила просуществовала здесь более ста лет?

И каков же Беранже! Теперь мне ясно, что он скрывал от меня. Он знал, что здесь могила. Он знал это. Он же сам мне сказал, что прочитал книгу от корки до корки. Не мог же он быть таким невнимательным, чтобы не заметить этого и не сказать мне об этом. Нет, он нарочно мне об этом не сказал. Он знал о могиле, это точно. Что же он скрывает от меня? Почему он спрятал книгу так старательно? Чего он боится?

Будь он дома, я засыпала бы его вопросами. Но его не было. Как бы я хотела, чтобы мадам оказалась бы здесь сейчас. Я отнесла бы ей эту книгу, рассказала бы про могилу, спросила бы о Темпле и вообще выяснила бы все, что меня так интересует. Я бы даже могла привести ее в церковь и попросить помочь отодвинуть камень и посмотреть, что же там лежит. Но мадам уехала давным-давно, и я уже начала сомневаться, вернется ли она когда-нибудь. И мне пришлось довольствоваться лишь теми знаниями по истории нашей деревушки, которые оставались в моей памяти.

Но в один из дней я подумала, что здесь осталась библиотека мадам и, если мне удастся получить разрешение мэра, то, возможно, я смогу пользоваться ею и смогу найти то, что ищу.

Мэр сильно изменился с того момента, как уехала мадам. Все свое свободное время он проводил в таверне, а когда он напивался, то там же и засыпал. Со стороны казалось, что он совершенно перестал заниматься своими делами в отсутствие жены, но когда кто-то пытался осторожно намекнуть ему на это, он лишь смеялся в ответ.

Я и не удивилась тому, что, когда пришла к замку спросить о мэре, мадам Сью сказала мне, что он в таверне. Я была несколько сконфужена тем, что мне придется искать его там, ведь никогда прежде я не позволяла себе входить туда. Это было место для мужчин, и только мадам Жанна, жена владельца, могла бывать там. Но, поскольку было еще утро, я предположила, что там пока никого нет.

Внутри было темно, и только скудный свет проникал сквозь просветы в ставнях. В помещении пахло спертым воздухом, табаком и вином. Посреди комнаты стояло несколько столов, на них были водружены перевернутые стулья, стаканы и бокалы были аккуратно убраны на специальные полочки. Поначалу помещение показалось совершенно пустым, но потом, когда глаза привыкли к темноте, я заметила мужчину, спавшего на полу, рядом со стойкой.

Это и был мэр. Его плащ был грязным и мятым, шляпа скатилась с головы и валялась на полу. Даже на таком расстоянии чувствовалось, что выпил он немало: от него невыносимо разило спиртным.

Я прошла дальше и столкнулась с хозяином таверны, свежевыбритым и бодрым. Он удивился, увидев меня, однако поприветствовал вежливо:

— О, здравствуй, Мари, что могу сделать для тебя? — Он проследил за моим взглядом, я смотрела на мэра. — Ты пришла посмотреть на месье мэра? Так вон же он! — И направился к мэру. Он растряс его и поставил на ноги. Но мэр никак не хотел вставать.

— Ну, давай те же, месье, уже утро, пора вставать, да и леди вот пришла, видно, ей надо с вами поговорить. Просыпайтесь! — продолжал он почти кричать на него.

Ворча, мэр наконец-то открыл глаза и уставился на меня, совершенно непонимающим взглядом.

— Простите меня, месье, я не хотела беспокоить вас.

— Ничего, ничего, все в порядке, — пробормотал он.

Мы сели за один из столов, и он заговорил:

— Видите ли, я так скучаю по своей жене, — сказал он, смеясь над тем, что я чувствую себя неуютно в такой ситуации. — Мужчина без женщины — все равно что бездомный. Никому я не нужен, никто за мной не смотрит, никто не заботится обо мне. Я так одинок.

— Но вы же в деревне.

— Я не нужен этой деревне. Все вполне могут справиться с тем, что делаю я, — наклеить пару марок, подписать несколько бумаг или написать пару писем. Вот, Бенсон, хозяин таверны, был бы хорошим мэром.

— Но не таким хорошим, как вы, — ответил Бенсон.

— Ну, тогда вы, Мари.

— Нет, месье.

— Вы, наверное, думаете, что я слабый? И вы не ошиблись, я слаб. Я хочу, чтобы моя жена вернулась домой. Почему она не возвращается ко мне?

— Месье… — Я начала чувствовать себя еще более неловко от таких откровенных разговоров.

— Я вам скажу почему. Ей не нужны люди, ей они неинтересны. Она находит утешение не в них, а в своих многочисленных книгах. Я должен был знать, что она никогда не изменится, но я надеялся, что когда-нибудь у нее появятся дети и они изменят ее: она станет такой же заботливой и ласковой, как другие женщины. И что теперь? Женщиной стал я. Я плачу каждый день по любимой, которая не возвращается ко мне. — И он вдруг расхохотался.

— Мария пришла сюда спросить вас о чем-то, — напомнил ему Бенсон.

— Все в порядке, я могу прийти и в другое время.

— Нет, — рыкнул он, хватая меня за руку и заставляя снова сесть за стол. — Сядьте и говорите, чем могу вам служить, мадемуазель.

— Да нет, ну правда. Я приду в другой раз. — Я смотрела на Бенсона, надеясь на его помощь.

— Это только моя вина, конечно же, — продолжал мэр, — она не хотела, чтобы я следовал за ней сюда. Мне надо было слушать свою мать. Она предупреждала меня. Ха! Маму. Кто это слушает маму, да еще в молодости. А моя жена в молодости была так же прекрасна, как сейчас вы, Мари.

— Что значит следовать за ней сюда? — спросила я. — Я думала, она приехала сюда, чтобы быть с вами, после смерти ее отца.

Он вытаращил глаза, уставившись на меня. Потом произнес:

— Да нет же, моя семья из Куозы.

— А разве мадам Лапорт не ваша сестра?

Глаза его открылись еще