Пилигрим. Кентарх - Константин Калбазов

Пронесшись мимо, начал вертеть головой в поисках других противников. Один из турок мчится проч, нахлестывая свою лошадь. Щелчки тетив и вслед вылетело сразу несколько стрел. Три из которых впились в его спину.

Все. Больше никого. Только бесхозные лошади, разбегающиеся в разные стороны. Хрипы и ржание раненых или увечных лошадей. Человеческие стенания. Облако повисшей в воздухе тончайшей пыли. Расправа была стремительной и жесткой. Ничего не поделаешь, на войне, как на войне.

Пока из кустов выбирались его бойцы, Михаил подъехал к раненому турку и склонившись с седла чиркнул его кончиком меча по горлу. Потом точно так же добил бьющуюся в агонии лошадь.

Следующего раненого, который шатаясь поднялся держась за руку, с точащей из нее стрелой Романов добивать не стал. Вместо этого он запустил в него ножом так, чтобы угодить в лоб рукоятью. Пора подучит турецкий. А то неправильно как-то получается, воевать воюет, а языка вражьего не знает.

В сборе трофеев он принимать участие не собирался. Для этого у него есть подчиненные. Вот пусть и стараются, за себя и того парня. Ну, за командира, значит.

Алексей Комнин не стал задерживаться на азиатском берегу. Граница теперь была в безопасности. Разумеется мелкие стычки никуда не денутся. Но с этим вполне управятся и гарнизоны крепостей. А вот чего-либо серьезного ожидать не приходилось.

Смена правителя и при более благоприятных условиях всегда сопряжена с трудностями и даже опасностями. А тут, султан погиб в полном расцвете сил, оставив после себя фактически младенца сына и молодую супругу. Борьба за престол была просто неизбежна. Не стоит мешать туркам самим себя ослабить.

Начни сейчас Византия наступление и сама же себе подгадит. Ничто не укрепляет так, как наличие общего внешнего врага. Ни Комнин, ни император Никифор глупцами не были. Тем более, что и в империи еще тлели очаги заговоров. Поэтому Алексей провел переговоры, в ходе которых была достигнута договоренность относительно существующих границ. Турки словно и не заметили, что у них походя отжали две крепости с прилегающими территориями.

В крепости захваченной отрядом Антипа, Алексей оставил гарнизон из двух сотен фемного ополчения под командованием своего родственника, Кирилла Комнина. Молодого человека двадцати лет отроду. Он может и не достиг высот своего младшего родственника, но был далеко не глуп. И командовал он по факту не одной крепостью, а линией укреплений. Посто именно эта была удачно расположена.

Бог весть чем именно руководствуясь, Алексей принял Михаила на службу личным порученцем коменданта. Причем, не обратил внимания на то обстоятельство, что Романов категорически отказался вносить в казну трехгодовое жалование пехотинца. Парень заявил, что он лучше переждет годик, да поступит в варангу.

Но молодой военачальник решил иначе и принял его без взноса. При таких раскладах Михаилу возразить было нечего. Тем более, что жалование ему положили на уровне варягов. То есть, пятнадцать золотых номисм в месяц.

Правда, оставалось гадать, относительно обязанностей новоиспеченного порученца. От Кирилла никаких приказов не поступало. Романов просто находился в крепости. Ему определили место в казарме. И это все. Попытался было обратиться к коменданту, но тот от него попросту отмахнулся.

Помаявшись денек в безделье, Романов решил заняться самосовершенствованием. Попросил одного ветерана, Арсения, за вознаграждение обучить его верховой езде и конному бою. Тот согласился, предполагая, что ежедневная плата в один серебряный милиарисий ему не помешает.

Н-да. Новый инструктор по боевой подготовке, что говорится, не шел ни в какое сравнение с прежним. После садиста Сьорена эта учеба показалась детской прогулкой. Правда, от этого она была не менее качественной. Воин тридцати лет отроду, успел как повоевать, так и хлебнуть лиха. А потому и опыта и знаний ему было не занимать. Не сказать, что он был выдающимся всадником, но базу Михаилу он поставил качественно.

Правда, при этом Арсений не забывал поражаться способностям ученика, который совершенно точно раньше не сидел в седле. На то, чтобы не просто встать вровень, но и превзойти подавляющее большинство всадников гарнизона крепости ему потребовалось всего лишь две недели.

По окончании краткого курса обучения Михаил напросился в патруль. Ну как напросился, выказал желание и сазу же получил добро от Кирилла. Его что же, как зверушку подопытную пользуют? Вот сложилось такое впечатление.

В первое же патрулирование им довелось сойтись с турками. Небольшой отряд грабил ферму. Пришлось самым радикальным образом призывать к порядку. Не ушел никто. А нефиг! Кто с мечом к нам придет, тот от него и скопытится.

На Михаила этот выход оказал серьезное влияние. Он не на шутку возбудился, и теперь буквально жаждал новых свершений. Быть может проснулась жажда приключений. А может просто сорвало крышу от бушующего в крови адреналина. И еще, это подспудное осознание того простого факта, что ему лично ничего не грозит. Замечал уж за собой такое и не раз. Впрочем, в данном конкретном случае уверенность в правильности этого вывода отсутствовала. Может он просто заразился от местных духом авантюризма? Ну как вариант.

Как бы то ни было, но после этого выхода он загорелся идеей сбить свой отряд из неоперившегося молодняка. Мальчишка же, кто из взрослых мужиков станет его слушать. Будь он из знати, тогда другое дело. А так-то, из обычных воинов. Да еще и наемник. В глазах же парней он был настоящим героем.

Вообще-то, он конечно подспудно ожидал, что комендант поддержит его в этом начинании. Но признаться, не был в этом уверен. Однако, тот дал добро, стоило только Романову озвучить свое желание. Единственно, ни о какой дополнительной поддержке речь не шла. Фемное войско ничего не стоит императору, кроме выделенной крестьянам земли. Так что содержание полностью за свой счет. Это к тому, что жалование было положено только Михаилу.

Иными словами, чтобы нормально учить молодняк, их командиру, отныне декарху[16], предстояло выкладывать свои кровные. За отдельную плату Арсений брался обучить и этот выводок. То вполне устроило Романова. Тот факт, что за каждый день обучения отряда предстояло отдавать по одной номисме, его ничуть не смущало. Главное, что он имел представление о качестве обучения и оно его полностью устраивало.

Правда и Арсению пришлось отрабатывать жалование выкладываясь по полной. Михаил оказался сторонником жесткого процесса обучения. Парней буквально выворачивали на изнанку. Они бы может и послали все это к нехорошей маме. Однако плата в один номисм в месяц, явилась достаточным аргументов в пользу терпения и старания. Может быть в Константинополе это и не такие большие деньги. Но в провинции, такая плата считалась щедрой.

Месяц парни изнывали под гнетом безжалостного инструктора. А тут еще и командир добавлял от щедрот своих. Ежедневная утренняя пробежка по полной выкладке. Ну вот зачем это всадникам!? Не нравится, вот бог, вот порог. Парни скрипели зубами, но терпели.