Возвращение - Юлия Фирсанова

Свободный стол, рассчитанный на нашу маленькую компанию, пусть и не сразу, обнаружить удалось в левом углу трактира. Привычный шум с нашим появлением несколько попримолк, кое-кто, опасливо заозиравшись, даже потянулся к выходу. Зато оставшийся люд, простые посетители и парни в красно-зеленой форме стражников, утроил старания, шумел, пьянствовал и делал вид, будто им нет никакого дела до закатившейся в трактир в компании мужиков и собаки Кейсара Дерга магевы. Мы расселись по скамьям, пес спокойно улегся у моих ног, дожидаясь приема заказа. Вместо пышной, во вкусе Кейра девки к нам, едва заметно прихрамывая, направился высокий широкоплечий мужчина в кожаном фартуке, длинные черные волосы, собранные в хвост, какой не каждой лошади удается отрастить, лежали на спине. Кажется, это был хозяин «Плахи». Спокойная невозмутимость и почти апатичное безразличие его лица никак не вязались с острой цепкостью взгляда, изучавшего нас весьма пристально и ничуть не стесняясь.

– Магева, пес с вами? – разомкнул уста мужчина.

– Это оскорбление или вопрос? – не удержалась я от шпильки, Лакс прыснул.

– Вопрос, – уточнил хозяин «Плахи», резкая линия губ чуть изогнулась в намеке на улыбку.

– Пока со мной, – честно ответила я. – А что, с животными в твое заведение не положено?

– С этим – можно, – ответил Винтас, четко обозначив свои симпатии, не совпадающие с политическим курсом Ланца. – Что заказывать будете?

– Покушать и попить. Повкуснее, побыстрее и побольше, мы с дороги, голодные, а уж сколько песик не ел, даже гадать не буду. Так что ему, пожалуйста, тройную порцию, – вежливо попросила я.

– Принято, магева, – кивнул бывший палач и ушел, будто выяснил все, что хотел, а может, и правда выяснил. Во всяком случае, еду нам всем принесли быстро. Женщины проворно уставили стол разномастной посудой с мясом, овощами, пирожками и иной источающей соблазнительные ароматы снедью, а перед псом бухнули здоровенную лоханку (миской этот чан язык назвать не поворачивался) не костей или обрезков, а натурального, кусками, мяса с кашей. Зверь поднял на меня глаза.

– Кушай, пес, – посоветовала я, – нам всем нужны силы, голодным много не наработаешь.

Будто что понял, черный кобель опустил морду и принялся сосредоточенно, но без жадной нетерпеливости, почти с аристократической аккуратностью, поглощать пищу.

Мало-помалу взбудораженный нашим явлением трактир успокоился, народ понял, что компания магевы с Кейсаровым псом пока намерена только есть, а не вести подметные речи или собирать добровольцев в ополчение. Но даже окончившие трапезничать люди по возможности старались не расходиться, все равно глазели на нас, словно на телевизор, и ждали. Впрочем, мы, со всей возможной неторопливостью дегустируя блюда местной кухни, тоже ждали, только совсем другого.

Поразительным все-таки местом оказался трактир. Казалось бы, название и хозяин должны были отпугивать клиентуру, однако, насколько я могла судить, не только случайные, подобно нам, гости Ланца и охочая до острых ощущений публика протирали скамьи в «Плахе», тут с лихвой хватало и других людей. Пословица насчет названия корабля и зависимости стиля плавания не сбывалась. Тут было удивительно уютно и спокойно, как на деревенском сеновале в грозу. Где-то ярился ветер, рассыпал раскаты гром, хлестал ливень, метала стрелы молния, а ты лежала в тепле, на мягком, пахнущем летом и безбрежным лугом сене, вдыхала этот восхитительный запах, и так мирно становилось на душе, что ничего иного не нужно было.

Может, на хорошем, как для церкви, месте палач Винтас трактир свой построил, а может, место самым обычным было, а хозяин его своими руками в особенное превратил. Что же до названия, так напоказ свое прошлое выставляют не только ради эпатажа, смеясь в лицо миру, но и для того, чтоб никто другой тебе минувшим в лицо неожиданно тыкать не посмел. Если сам не стыдишься и не таишься, то и другие мало-помалу привыкают. Вдобавок репутация бывшего палача – неплохая страховка от бузотеров, разгуляйся поди безоглядно у такого типа. Чем больше я думала, тем логичнее мне казался поступок Винтаса, я даже зауважала находчивого мужика.

– Желаете еще чего-нибудь, магева? – через некоторое время, явно польщенный нашим аппетитом и громкими похвалами, к столу вновь подошел палач-трактирщик.

– Да вроде бы пока еды хватает, – рассудила я, подкидывая опустошившему свой тазик псу румяный пирожок. – Кстати, у нас там с собой пикали свежая, может, возьмешь кусок, чтобы нам ее дальше не волочь?

– Насколько свежая? – практично переспросил Винтас.

– Еще утром бегала и травку щипала, я тушу под заклятием холода держу, так что мясо, ты не сомневайся, в дороге даже по нынешней погодке протухнуть не успело, – заверила хозяина.

– Сколько просишь? – ничуть не смутившись магическими штучками, заинтересовался предприимчивый мужчина.

«Да откуда я знаю, почем у вас тут сырое мясо диких рогаликов в урожайный год!» – мысленно возопила я. Для поддержки неподкованной в торговых вопросах магевы вмешался в разговор Кейр:

– Нам в дорогу пятую часть готового дашь, лучше окорок, остальное тебе за труды.

– По рукам, – согласился трактирщик без препирательств. Тут уж одно из трех: то ли Кейр стоящую сделку предложил, то ли спорить с магевой даже бывший палач не решился, а может, в собеседнике коллегу почуял, потому и уступил.

Мы – я с Винтасом, считай, бок о бок, сзади Гиз (блин, а в туалет они теперь с Кейром меня тоже в одиночку отпускать не станут?) – прошли к прикрытым лишь навесом для тени стойлам у «Плахи», где жевали сено и зерно кони. В трактире отлично кормили не только двуногих посетителей. Смирно стоял и с аппетитом кушал даже бывший разбойник, ныне ставший копытным. Откинув крышку вещевого короба у стойла Белки, представила Винтасу охлажденную тушу. Тот потыкал пальцем и спросил:

– Эй, почтенная магева, а заклятие свое ты с мясца снимешь или так его жарить прикажешь?

– Сниму. – Я улыбнулась, живо вообразив противоборство руны льда и жара живого пламени. Посмотреть на процесс было бы любопытно, однако глумиться над функциями рун у меня не было никакого желания. Протянула руку к шкуре, где четко сиял льдистый росчерк исы, и стерла ее. – Готово! Забирай!

Винтас легко подхватил почти целую тушу. Да уж, видать, физическая форма нашего хозяина при кардинальной смене деятельности не пошла на убыль, опять же мясцо сам разделать способен, не тратясь на мясника. Трактирщик собрался уже двинуться на кухню, когда со стороны площади послышался нарастающий шум колесного экипажа. Слишком темная и строгая, чтобы быть чем-нибудь кроме официального средства передвижения, карета с задернутыми коричневыми занавесками на окнах остановилась у дверей в «Плаху». С заднего откидного сиденья соскочил невзрачный мужичок не то в мундире, не то в камзоле из более темного и явно менее дорого, чем занавески, сукна и, разбрызгивая от жары и усердия капельки пота, провозгласил:

– Славного дня, уважаемый Винтас. Бдящий за спокойствием в стенах Цвиранга желает откушать наливки на косточках вишни и орешках крида. Увы, он слишком торопится, чтобы насладиться уютом вашего превосходного трактира и трапезой.