Возвращение - Юлия Фирсанова

– Для тебя в трактире «Плаха» Кейр и Лакс полный стол вкуснятины держат, а это я для Кейсара притаранила, вдруг его тут плохо кормили? А на голодный желудок какой разговор? Ты, Фаль, если хочешь, нас не жди, прямо сейчас к парням лети, свою работу на «отлично» сделал, теперь наш черед, – предложила я.

Любопытство и желание набить пузико вступили в душе Фаля в могучее противоборство, первое победило, и сильф решил:

– Нет, я погожу пока, уж больно интересно с тобой. А Лакс и Кейр ведь все не съедят?

– Куда им, малоежкам, против твоего аппетита. Ну раз все решено, я снимаю чары и зову Кугмара, – предупредила друзей.

Начальник тюрьмы в свой кабинет просачивался с повышенной осторожностью, будто всерьез опасался застать тут пару десятков кровожадных призраков, задержавшихся на земле для совершения безжалостной расправы над его выдающимся во всех отношениях телом.

– Духи ушли, – оповестила я «Лучано», и все его тело изошло вздохом неимоверного облегчения. – Теперь ваша очередь держать слово.

– Могу я прежде спросить, магева, зачем вам этот разговор? У вас личные счеты с Кейсаром или приятельство? – осторожно, почти робко спросил этот большой мужчина.

– Ни то ни другое, – ответила я. – Не так давно, по случаю, мы имели с ним беседу о смысле жизни, теперь мне хотелось бы завершить ее, полагаю, в свете нынешней ситуации разговор примет весьма занимательный оборот. К тому же повторюсь, я обещала псу, что он увидит хозяина. Если хотите, я могу вам дать слово, что не собираюсь устраивать Дергу побег из тюрьмы, несмотря на то что он мне глубоко симпатичен.

– Почему? – Кажется, «Паваротти» почти пожалел об отсутствии у меня таковых преступных планов.

– Вы дружите с Кейсаром? – неожиданно догадалась я.

Вместо ответа толстяк скорбно вздохнул и опустил глаза, комкая собственные пальцы-сосиски, как носовой платок. Ему было мучительно стыдно превратиться в тюремщика собственного друга, в тюремщика и сторожа перед казнью. Неотвратимость приговора и невозможность что-либо изменить тяжким грузом лежала на пухлых плечах вовсе не мрачного, несмотря на должность, человека.

– Если дружили, поймете. Коль он виновен, заслуживает наказания, а если нет, то побег не выход, а признание несуществующей вины. Тут надо действовать иначе, – твердо заявила я.

– Как? – с возрожденной из пепла надеждой посмотрел на меня Кугмар.

Он не смел даже помыслить о бунте против короля, однако теперь в игру вступила иная сила, превыше данной монарху. Сила мага, обладающего здесь не только способностью творить волшебство, но и правом на суд! Кугмар решительно воспрянул духом. Неразрешимое нравственное противоречие обещало благополучно разрешиться, мужику достаточно было дать мне возможность во всем разобраться, и он с превеликой радостью был готов мне ее предоставить.

– А вот этого ответа вы от меня не услышите, – как можно загадочнее улыбнулась я, потому как понятия не имела, что надумаю выкинуть.

– Наверное, так будет правильно, – почти с радостью (перевесил заботы на чужие плечи!) согласился начальник тюрьмы и сказал: – Я провожу вас к Кейсару, обождите минуту, только возьму ключи.

– Не слишком ли ты откровенна, магева? А если предаст? – осторожно спросил киллер.

– Так надо, Гиз, – коротко ответила я, до странности убежденная в том, что говорю и делаю, и, как ни удивительно, телохранитель смирился с ответом, во всяком случае, больше не спорил.

«Лучано» вскоре объявился с изрядной связкой разномастных ключей на специальном кольце у пояса. Стражам был отдан приказ оставаться на местах, а мы отправились в странствие по бесконечным тюремным коридорам. Если взять за аксиому, что начальник этого мрачного хозяйства не пытался путать следы, то Кейсара Дерга засунули в самую глубокую дыру то ли от большой опаски его выдающихся талантов, то ли от столь же великого уважения.

Мы довольно долго спускались вниз, окна, вернее, их здешний аналог «бойница в стиле модерн» вскоре перестали попадаться вовсе, путь освещали лишь чадящие факелы и пованивающие масляные лампы. Было темновато, я помучилась, помучилась, да взяла и сотворила шарик света. Благо наловчилась регулировать мощность заклятия и могла не опасаться спалить себя и всех присутствующих, вместо того чтобы малость рассеять мрак. На шарик с руной кано внутри тут же перепорхнул Фаль, уселся на него, как на кресло, и интенсивность света резко усилилась. Как если бы вместо лампочки в шестьдесят ватт ввернули двести. «Неплохо!» – одобрила я маленькое проявление магии сильфа, Фаль самодовольно рассмеялся.

Стражники, встречавшиеся нам на пути, никаких дурацких вопросов не задавали, даже коситься с подозрением переставали и начинали благоговейно дрожать, как только узнавали своего начальника с магевой в придачу да слышали нашу содержательную беседу о неупокоенных душах.

Пожалуй, вздумай я и вправду вывести Дерга отсюда, никаких проблем не возникло бы. Но я пришла за другим. На протяжении последнего участка пути Кугмар несколько раз использовал ключи из своей связки. Оказалось, кстати, от этих дверей они только у него самого и были. Посторонним, да даже своим, вход в особо опасную зону, где содержали Кейсара, был закрыт крепко-накрепко. Тут даже стражников не было.

– А как же вы его кормите? – удивилась я.

– Повеление его величества Клементария Пятого: узнику только вода. Вода в камере есть, там родник, – отворачиваясь от света шарика, пробормотал Кугмар. – Я ему тюфяк, набитый колосьями, сунул, вот и все, что осмелился.

– Сколько Дерг уже сидит? – спросила, мысленно хваля себя за предусмотрительно захваченную корзину с продуктами.

– Шесть дней, – признался тюремщик и остановился перед массивной, как против Халка деланной дверью. – Пришли.

– Открывай. Подождете меня тут. Ты, Гиз, тоже, не спорь. Куда я из камеры денусь? Тут даже окон нет, чтобы выброситься, – фыркнула я.

Заскрипел тяжелый засов, выходящий из пазов, потом второй и третий. Да, Дерг был важным узником. Они бы его еще шваброй для пущей надежности приперли. Ну вот начальник тюрьмы справился с замками и навалился, распахивая тяжеленную створку. Первым внутрь черной стрелой, едва не сбив меня с ног, ринулся пес, едва успела удалить оборачивающую его руну невидимости, чтобы не напугал хозяина. Только после стремительной животины смогла войти я. Дверь закрылась.

Огромный черный пес изо всех сил метелил хвостом пол, взвизгивал с щенячьим восторгом и скакал вокруг сидящего на тюфяке человека. Одной рукой худощавый мужчина прикрывал глаза от яркого света магического шарика, второй проворно прятал в угол матраса, брошенного на узкий каменный топчан, колоски. Значит, догадался поворошить лежак, молодец. Заныкав еду, Дерг обеими руками обхватил пса и прижал к себе, укрыл голову в его короткой жесткой шерсти.

– Фаль, пересядь ко мне на плечо, свет очень яркий, Дергу с отвычки глаза режет, – тихо попросила я, и сильф послушно перепорхнул на место. Стало потемнее, я подошла поближе к Кейсару Дергу, вцепившемуся в своего единственного верного друга и напарника, и сказала: