Ворожея. Выход в высший свет - Елена Помазуева

Присутствовать на таком важном событии, как свадьба и восхождение на престол молодой четы, хотели все. Простолюдины еще с ночи толпились у закрытых дворцовых ворот, ожидая, когда они откроются и можно будет занять самые лучшие места. Горожане побогаче оплатили заранее комнаты, окна и балконы которых выходят на главный проспект, где пройдет процессия. По традиции будущие король с королевой до главного храма богини идут пешком от самого дворца. Их сопровождают аристократы, разодетые в самые дорогие одежды, украшенные драгоценностями. Молодые, незамужние метрессы стараются предстать во всем блеске своего очарования, почтенные матроны присматривают женихов дочерям, а замужние щеголяют перед соперницами роскошными нарядами.

Впрочем, мужчины разных возрастов не отстают от них, разглядывая молоденьких девушек, строя глазки состоявшимся в семейном браке метрессам и перекидываясь ленивыми фразами со знакомыми. Свадьба для них имеет иное значение, отличное от женского. Обычно мэтры подходят к этому вопросу прагматичнее. Они вступают в супружеские отношения, когда задумываются о наследнике, либо возникает необходимость упрочить капитал семьи.

Меня празднество привлекало возможностью посмотреть вблизи на высший свет. Практически небожителей для такой простой девушки из провинциального городка. Я мечтала открыть свой салон ворожбы в столице, и полезные связи необходимы. Конечно, уже успела познакомиться со всем известной метрессой Валанди, но вряд ли она будет помогать, ведь я не ее практикантка. Даже с учетом давнего увлечения моим папой. Вот, кстати, никак этого не ожидала. Отец, сколько себя помню, всегда просто обожал маму. Со службы почти бежал домой, на балах, устраиваемых в ратуше, танцевал только с ней. Лишь иногда приглашая меня, и ровно до того момента, пока к маме не приближался кто-то из мужчин. Тогда мы прекращали кружиться под музыку, и папа тянул упирающуюся меня за собой. Его слова благодарности о разбитом сердце, сказанные метрессе Валанди, немного проясняли ситуацию, но слышать о том, что в жизни папы была другая женщина, было странно. Он надышаться не мог на свою обожаемую Лауру. И в моем понимании «счастливый брак» это взгляды родителей, устремленные друг на друга.

Мэтр Бертлен с помощью магии, своей и целителя, уже вполне оправился. Он еще болезненно морщился, если делал резкие движения, но свои обязанности выполнял исправно. Охрана принца и принцессы – его главная задача. Расследование о собственном покушении он передал в руки королевских судей.

В назначенный день я поднялась рано, предвкушая событие, которое бывает один раз в жизни даже у королей.

Когда пришла горничная, я уже сидела перед зеркалом и внимательно рассматривала себя с лихорадочным блеском в глазах. Конечно, на свадьбах в Тулусе бывать приходилось, но ведь это необычный праздник! Мне хотелось везде успеть и запомнить каждую деталь, чтобы потом вспоминать и переживать этот день снова и снова.

Как оказалось, день приготовил для меня сюрпризы, причем едва начавшись.

– Метресса Алузье, ваше платье… – после этих слов девушка испуганно замерла.

– Что мое платье? Что с ним?! – подскочила на ноги, сжав руки перед собой от беспокойства.

– Кто-то перепутал, и пришил другие бутоньерки, – покаялась горничная.

– Как… так? – судорожно сглотнула. – Без паники! Это сложно переделать?

– Все белошвейки сейчас заняты, – еще сильнее поникла она.

– А ты? – подступила ближе.

– Я умею держать иголку в руках, но у меня не получится так аккуратно все перешить, – призналась горничная.

– Это конец, – плюхнулась на стул.

– Клер, ты собираешься завтракать? – вежливо постучав, перед тем как войти, спросил Броссар.

– Нет, – печально покачала головой. – У меня беда.

– Что случилось? – озадаченно посмотрел на меня Броссар.

Надо же! Он даже не встревожился. Спрашивает так, словно я перепутала сорт чая при заварке, и только.

– Крах! – выпалила обиженно. – К моему платью пришили не те бутоньерки.

– Мне тоже перепутали и прислали платок не с коричневой каймой, а с бежевой. Как я теперь предстану перед принцем? – он в точности скопировал мой трагичный тон и поник головой.

Издевается! Смеется над такой трагедией!

– Мэтр Броссар, как вы так можете? – чуть не плача произнесла я. – Мне ведь этот цвет принц Роберт посоветовал.

– Клер, поверь, Роберт ткнул наобум в ближайший цветок. Он так же, как и я, не видит разницы между оттенками, которые ты нам подсовывала. Для нас это один цвет – голубой, – убежденно произнес Броссар.

Подняла на него глаза полные слез и негодующе засопела.

– Но он очень подходит к твоим глазам, – вспомнил комплимент принца Броссар.

Относительный мир длился до конца завтрака. Я кидала на наставника возмущенные взгляды и огорченно вздыхала об ошибке белошвеек. Так хотелось показаться в высшем обществе в лучшем виде, продемонстрировать тонкий вкус, да и приятно было сознавать, что цветы к платью выбрал будущий король. А тут…

Неприятности на время отступили, дав передышку. Горничная самоотверженно переносила мое взбудораженное состояние, коротко отвечая на вопросы. Выдержки не хватало. Даже на экзаменах так не волновалась, как сейчас перед королевской свадьбой.

Последний локон уложен, закреплен шпильками, складочки на платье расправлены, наконец-то я была готова выйти из своей комнаты. А наставник, который должен был меня сопровождать на праздник, задерживался. Я в нетерпении постукивала носком туфельки по полу, с недовольством наблюдая бег стрелок на каминных часах. Дверь в мою комнату распахнулась, когда потеряла всяческое терпение.

– Что вы так долго? – не смогла удержаться от упрека.

– Пришлось менять платки, – окатил меня насмешливым взглядом Броссар.

Недовольно фыркнула и торопливо вложила ладонь в предложенную руку. Мы уже не успеваем к началу, чтобы тратить время на выяснение, почему именно опаздываем.

Торопливо перебирая ногами, стараясь не отставать от Броссара, почти летела по коридорам. За последние дни дворец украсили к празднику. Огромные люстры с зажженными свечами освещали каждый уголок огромных пространств. Стражники были одеты в парадную форму, вокруг возбужденно разговаривали придворные. Все ожидали выхода жениха и невесты.

– Говорят, у принцессы Орианны лиф платья расшит розовыми жемчужинами, – донесся женский голос.

– Я слышала, это розовые бриллианты, – возразила ей собеседница.

– Надо же, никогда не слышала о розовом жемчуге, а уж тем более бриллиантах такого цвета, – с замиранием сердца произнесла я.

– Их и не существует, – спокойно ответил наставник, уводя меня все дальше.

– Так как же… – споткнулась от неожиданности на ровном месте. – Ведь они говорили…

– Они именно «говорили», – сказал Броссар и остановился у дверей. – Значит так, Клер, мы сейчас войдем в покои принца. Честь находиться при облачении будущего короля предоставлена не всем. То есть за этой дверью находятся самые напыщенные, самовлюбленные и кичащиеся своими родословными мэтры. Поэтому ведем себя тихо, вежливо улыбаемся и стараемся ни с кем не разговаривать. Поняла?