Сердце в гипсе - Катажина Грохоля

– А у нас с французским плоховато.

Он:

– И Бася заказала что-то вроде les pommes de…[14]

Она:

– А ты что-то другое…

Он:

– К счастью.

Она:

– Ты понимаешь? Я ненавижу одно-единственное блюдо: картошку и отварную говядину с хреном. Именно это мне и подали. Я думала, что разревусь.

Он:

– И есть пришлось мне. После того случая я с особым вниманием слежу за тем, что заказывает моя женушка. Всегда существует опасность, что блюдо будет ей не по вкусу и помогать супруге придется мне.

Интересно, чего не желает кушать Ренькин муженек, который, надеясь себя обезопасить, снабдил ее телефоном. Красным.

Я приезжаю домой буквально выжатая как лимон. Ни на что нет сил. Вчера пришлось ждать поезда почти целый час. Адам сунул мне под нос бутерброды с сыром и помидором, а у меня не было сил даже есть.

– Позвонила бы, я бы за тобой заехал, – посочувствовал он.

Но как я могла узнать, сидя в редакции, что на Иерусалимских аллеях будет такая пробка и что я опоздаю на электричку? У мужчин полностью отсутствует воображение. Если знаешь, где упадешь, то можно и соломки подстелить?

Я приняла ванну и решила почитать в постели, хотя было всего лишь десять. Не помню, как заснула. Проснулась в шесть совершенно неотдохнувшей. Шеей и пошевелить не могу.

Адасик позвонил в редакцию в два.

– Я договорился с мануальным терапевтом, – сообщил он и дал мне адрес – на другом конце города. – Ты должна пойти к нему обязательно, он записал тебя именно на сегодня. Я подъеду, заберу тебя оттуда.

При других обстоятельствах у меня бы возникли подозрения, что он что-то затеял. Но я была растрогана тем, что кто-то обо мне позаботился, и, конечно, ушла пораньше с работы и потащилась на другой конец города. Дверь мне открыл приятный мужчина, который велел мне раздеться. Честно говоря, мне уже давно никто не предлагал этого прямо с порога.

Оказалось, что у меня сместился какой-то позвонок, который если уж выскочит, то вообще не понятно, почему ты еще живешь. Больно было до чертиков, но мануалыцик видал виды и пострашнее. Правда, когда он надавил на мой хребет, мне захотелось, чтобы его лечение хоть чуточку напоминало заговор. Он пытался вправить мои позвонки. Я лежала на кушетке, а он колдовал над моим измученным телом. Ах, если бы от этого можно было еще и похудеть!

Вначале он взглянул на меня и охнул. Мамочка родная, спасибо, что Голубой так не охает, когда видит меня раздетой! Он разохался из-за моих искривлений. Затем немножко меня выпрямил и объяснил, что и как я должна упражнять. И это не имело ничего общего с калланетикой, черт подери!

Стоит начать новую жизнь, в которой все должно покатиться гладко, как вмиг тебе что-нибудь запретят! Ладно уж, буду лежать на ковре и махать ногами так, как мне велел костоправ, которому ничего не известно о долгах, о Рене и о прочих моих неурядицах.

– До шеи мы доберемся позже. – Тон повелительный, а потому я ему поверила. – Пока займемся поясничным отделом, – разъяснил он.

Многообещающее предложение со стороны мужчины, пусть даже он всего лишь ваш лечащий врач.

– Вам бы не помешало немножко подтянуть мышцы живота, – сказал мне на прощание мануальщик, – тогда и позвоночнику стало бы легче.

Вот вам, пожалуйста! Приходишь, как человек, к врачу, а он тебе так по слабому месту врежет, что и не нужно будет читать женские журналы о всяческих диетах и из них узнавать, что себя лучше рядом с Клаудией Шиффер не ставить, нет уж, простите! От него и услышишь, что ты всего-навсего жирная баба и надо худеть.

К сожалению, даже то, что за мной туда приехал Адам, не подсластило пилюлю. Адам вел себя как-то странно. Может, права Ренька, пора заняться фигурой?

Я договорилась с Улей, что она тайком от Кшисика тоже будет худеть. Тайком от Адама раздобыла книжку о здоровом образе жизни. Прочитала в ней, что трехнедельное очищение должно пойти на пользу моему организму. В первый день – кефир и хлебцы из ржаной муки, на второй день – вышеупомянутые сухарики и яблочный сок, на третий – отварные овощи. Можно начать в пятницу, субботу и воскресенье я как-нибудь перетерплю дома, а потом уже пойдет само собой. Даже Тосе я ничего не сказала, впрочем, после приезда из Закопане она почти все время проводит у Ули, потому что ее дочери, Ися и Агата, тоже вернулись.

Целую неделю я гонялась за хлебцами из муки грубого помола – найти их не так-то просто. Наконец дочь соседки моей мамы сказала, что свекровь ее знакомой живет в Грохове[15]и там они вроде бы есть. В связи с этим, вежливо извинившись, я обратилась к дочери соседки моей мамы, чтобы та попросила свою знакомую, свекровь которой живет в Грохове… И та согласилась.

Хлебцами я запаслась, и теперь уже ничто не могло мне помешать. Никому ничего говорить не буду! Хлебцы поначалу я хотела спрятать в буфете. Потом подумала про духовку. В конце концов засунула их на дно тумбы, стоящей возле плиты, чтобы избежать дурацких расспросов, зачем мне сухари в таких количествах. Что же касается вопросов, то Адасика интересует исключительно состояние моего позвоночника. Вряд ли он установит какую-либо связь между моей диетой и рекомендациями костоправа, ведь, как правило, пока женщина не скажет, что она толстая, мужчина сам этого не обнаружит. Я купила три литра кефира. Осведомилась мимоходом у Ули, не желает ли она вместе со мной перейти на сухари. Она ответила, что не может быть и речи, у нее сейчас очень много энергии поглощает гимнастика для похудения и она питается нормально. Ну и ладно.

Господи, какая же голодная я проснулась! Выпила кефир и поела хлебцев. Выдержу! Выдержу! Погрызла сухарики и запила кефиром. Втихомолку от Бориса и Голубого. И от Тоси, само собой. Продержусь как-нибудь до понедельника… В понедельник я сидела в редакции и делала вид, якобы не замечаю того, что все занимаются исключительно жратвой. Я была ужасно голодная. Мечтала об обеде, состоящем из пары эскалопов с картофельным пюре. И пила кефир.

Вернулась домой, и вот тут-то и начались проблемы. Тося и Адам ждали меня с аппетитно пахнущими котлетками, которые приготовила Тося под диктовку моей мамы по телефону, а мне пришлось придумать отговорку, мол, я уже пообедала.

Адам, как только покушал, разложил свои бумаги в кухне на столе, чтобы поработать, потому что Тося заняла его компьютер. И у меня не было никакой возможности подобраться к сухарям! Я выпила кефир и начала бродить из угла в угол, как третий лишний. Пока он не спросил, чего это я тут слоняюсь взад и вперед. Мужики так устроены, что не обратят внимания, если ты отрежешь свои косы длиной до полу и станешь лысой, как коленка, но стоит захотеть подобраться к тобой же припрятанным сухарям, как они вмиг становятся подозрительны.