Твоя навсегда - Кэти Максвелл

В этот момент голос Фенли ворвался в его сладкие мечтания.

- Прошу прощения, лорд Йель, но его светлость желает, чтобы вы присоединились к нему, - сказал слуга, входя в комнату. - Он уже готов отправиться в путь.

Йель встал со стула. Он еще не вышел из гостиницы, но уже испытывал смертельную тоску и усталость.

- Я - мистер Кардерок, Фенли. Мне не нравится вся эта помпезность.

- Слушаюсь, милорд, - почтительно ответил Фенли. Он держал в руках широкополую шляпу Йеля. Именно в этой шляпе он приехал из Лондона.

Йель глубоко вздохнул. Как же он соскучился по морю и той пьянящей свободе, которую ощущал, находясь на корабле! Там он сам себе хозяин. У двери Йель остановился и посмотрел на Фенли. Он служил в их семье еще при жизни деда Йеля.

- Фенли, - обратился он к слуге, взяв у него свою шляпу, - ты прожил очень долго и, наверное, многое успел повидать.

- Вы правы, милорд.

- Скажи мне, ты понимаешь женщин?

В глазах старика Фенли зажглись веселые огоньки.

- Нет, милорд, - ответил он.

- Именно этого я и боялся, - сказал Йель. - Черт возьми! Похоже, что еще никому из мужчин не удалось понять их до конца, - сказал он и медленно побрел к экипажу. Он ехал в Лондон. Туда, где в юные годы ему довелось пережить столько унижений. Он ехал в этот город вместе с братом, который практически не знал его, и с женой, которая его презирала.

Похоже, ему не придется скучать.

Герцог Эйлборо никогда не путешествовал налегке. За его экипажем, отмеченным фамильным гербом на дверцах, следовал еще один экипаж, в котором размещались слуги, а также складывали багаж. Каждый экипаж сопровождали кучер и лакей. Так было заведено ради безопасности пассажиров. Лакей держал дверь экипажа открытой, ожидая, когда в него сядет Саманта, однако она почему-то медлила. Ей казалось, что как только она сядет в этот экипаж, то навсегда распрощается со своей прошлой - такой знакомой и понятной - жизнью.

- Не спешите. - Герцог взял ее за руку. - Идите спокойно. Шаг за шагом, - сказал он ей приятным низким голосом. - И никогда не забывайте о том, что вы теперь одна из нас. Вас защищают мое имя и моя семья. Держите голову выше.

Этот человек был очень добр. Почему его брат совершенно не похож на него?

- Благодарю вас, - пробормотала она. - Мне сейчас так нужен друг…

- Все будет хорошо, - заверил он Саманту, помогая ей сесть в экипаж.

Внутренняя отделка экипажа изумила ее. Она никогда не видела ничего подобного. Изумрудно-зеленые сиденья, отороченные золотыми кистями, были упругими и мягкими, как пуховый матрас. Мебель была невероятно удобной и роскошной.

Затем в экипаж сел герцог и занял место напротив нее, за ним последовал Йель. Саманта сразу пожалела о том, что не попросила герцога сесть рядом с ней. Теперь уже было поздно.

Ее муж был крупным мужчиной, и его длинные ноги с трудом помещались в тесной кабине. Но еще теснее стало, когда к ним присоединился Фенли. Йель придвинулся ближе к Саманте. Ей почему-то казалось, что в этом не было никакой необходимости.

Он случайно задел рукой ее грудь, и Саманта почувствовала, как напряглись ее соски.

Она забилась в угол и скрестила руки на груди. Интересно, подумала она, когда же воспоминания о том, как она занималась с ним любовью, окончательно сотрутся из ее памяти?

«Нужно думать только о его недостатках», - сказала она себе. Это поможет ей пережить длинную дорогу до Лондона.

Эйлборо выглянул из окна, чтобы попрощаться со сквайром Биггерсом.

- Все готовы? - спросил он, закрыв окно. И, не дожидаясь ответа, постучал по крыше экипажа, давая сигнал кучеру отправляться в путь.

Кучер громко крикнул лошадям, и экипаж тронулся с места. Они ехали довольно медленно, потому что вокруг все еще толпились жители деревни. Саманта помахала на прощание мисс Мейбл и мисс Хетти. Миссис Биггерс шла за экипажем и тоже махала рукой.

Мистер Портер стоял у ворот своей кузни и наблюдал за тем, как оба экипажа проезжают по деревне. Рядом с ним его жена вытирала слезы уголком фартука.

Экипаж проехал мимо церкви и дома викария. Жена викария стояла у открытой двери кухни. Сколько раз Саманта на этом же самом месте наблюдала за тем, что происходит в Спрауле!

Они миновали кладбище, фамильный склеп семьи Эйлборо, а потом и могилы ее родителей. Саманта молча помолилась за упокой их душ и попросила их благословить ее, ведь с этого дня у нее начиналась новая жизнь.

В этот момент кто-то прикоснулся к локтю Саманты и, повернувшись, она с удивлением обнаружила, что это был герцог. Он протянул ей свой носовой платок. Она взяла его и от всей души поблагодарила герцога. Саманта понимала, что чем больше она восхищается его добротой, тем сильнее и сильнее хмурится Йель.

Эйлборо посмотрел на недовольное лицо брата и улыбнулся Саманте. Она улыбнулась ему в ответ. Герцог нравился Саманте. Она даже решила, что ему можно доверять.

Йель громко прокашлялся, как бы напоминая им о своем присутствии. Опустив глаза, Саманта украдкой взглянула на своего мужа. Отвернувшись от них, он смотрел в окно. Однако она понимала, что он внимательно следит за всем, что происходит в экипаже. Он пошевелился, и его нога коснулась ее ноги. И хотя сердце Саманты учащенно забилось, она осторожно отодвинулась от него.

- Йель, расскажи нам, чем ты занимался все эти одиннадцать лет? - обратился к нему Эйлборо.

- Всем понемногу, - злобно огрызнулся он. Саманта посмотрела на герцога, а затем подняла глаза к потолку, возмущаясь несносным характером своего мужа. Герцог улыбнулся ей в ответ.

Заметив это, Йель спросил:

- Я сказал что-то смешное?

- Нет, брат, - ответил Эйлборо.

- Ваша светлость, поскольку он явно не в духе и, похоже, не ответит на ваш вполне естественный вопрос, - бархатным голоском пропела Саманта, - будьте любезны, расскажите нам о своем новорожденном сыне.

Саманта, похоже, коснулась излюбленной темы Эйлборо. Он подробно рассказал о каждом из трех своих сыновей. Он очень гордился ими. Герцог также не скрывал и того, что он сильно привязан к своей жене Марион. Было видно, что он ее просто обожал и поэтому говорил о ней так же долго и подробно, как и о своих сыновьях. Они назвали младшего сына Чарльзом, в честь ее отца.

Как только Эйлборо начал рассказывать о своей семье, Йель сразу же закрыл глаза. Однако Саманта прекрасно понимала, что он только притворяется спящим.

- Как зовут двух других мальчиков? - спросила она.

- Джон и Мэтью, - ответил Эйлборо. - У меня и в мыслях не было давать им необычные или иностранные имена. Такие, например, как Вейланд или Йель. Дело в том, что наш отец был большим знатоком англосаксонской культуры, и поэтому дал нам с братом довольно странные имена. Нашу сестру он назвал Твайлой. Вы познакомитесь с ней, когда мы приедем в Лондон.