Зови меня Шинигами - Виктория Эл

Ладонь мягко-расслабленная, безразличная и какая-то не живая. Только однажды пальцы напряглись, с силой сжали руку Ши, ногти чувствительно впились в кожу.

Повернулся и увидел Киру. Взгляд вопросительный, сердитый: «Что ты делаешь?»

Работу он свою делает, выполняет заказ, используя удачно подвернувшуюся возможность. И нечего на него пялиться. Подумала бы лучше о себе, иначе…

Иначе.

Голубовато-серые глаза опять подёрнулись дымкой, стали чужими.

Не справится она. А ведь был почти уверен. И теперь придётся…

Хм. А сам-то справишься?

Почти дошли до арки, ведущей во внутренний дворик, когда Кира встревоженно задёргалась. Точнее, не Кира, а та, которой она стала теперь. Заволновалась, предугадывая предательство и обман? Она же особо чувствительна к ним. Но быстро успокоилась, став чересчур податливой и безучастной. Без конца запиналась, спотыкалась, моталась из стороны в сторону, будто с трудом владела телом.

Которая из двух?

Не сразу об этом задумался. Все усилия ушли на то, чтобы доволочь её до комнаты. Она застыла в дверном проёме, ногами упёрлась в низкий порожек, пальцами намертво вцепилась в косяк. Будто Ши собирался запихнуть её в клетку или тюремную камеру.

Еле протолкнул внутрь. И опять не понял. Она не входить отказывалась, выходить. Потому и цеплялась. Без разницы за что. Пыталась удержаться. Хоть как-то. И не смогла.

Пролетела на середину комнаты, упала на колени. Одна. А вторую выкинуло вверх, словно ветром выдуло, и она зависла в воздухе полупрозрачным силуэтом. Похожая на Киру. Успела, вжилась в образ.

Обернулась, посмотрела с упрёком.

Глаза почти человеческие. Совсем как у него. Только не чёрные, а белёсо-серые. Уже прогоревшие. И длинная чёлка ей не помешала, поймала – взгляд во взгляд. Держала, затягивала в туман, околдовывала. И вдруг резко метнулась. К окну.

Сбежать думала? Ну-ну.

Хотя представлялось – кинжал пролетит насквозь, не причинив никакого вреда. Но он застрял, воткнувшись точно в затылок. Неплохо с ним ведьма поработала. Потом медленно съехал вниз, рассекая призрачный силуэт пополам. Упал, звякнул об пол. А половинки силуэта сгустились на несколько мгновений, почти обрели материальность. И словно взорвались изнутри, разлетелись по комнате невесомыми частичками пепла, быстро растаявшими в воздухе.

Заказ выполнен. Очередное убедительное подтверждение и без того стабильным слухам, что у Анку промахов не бывает. Или у Шахата. Как там его ещё называют?

– Сволочь, – тихонько прорычала очухавшаяся Кира.

Ши не стал оправдывать духа. Тот уже не расстроится. Подошёл к кинжалу, поднял. Пока неторопливо убирал его, Кира встала с пола, приблизилась и, стоило повернуться в её сторону, даже не врезала кулаком, хотя прекрасно умела, влепила пощёчину. От души. Звонкую, обжигающую. Поясняющую, кого Кира на самом деле только что наградила красноречивым прозвищем.

Что ж такое? Второй день подряд. Далась им его физиономия.

А если опять честно? Ведь мог увернуться. Чего не стал-то?

Кира орала. Тоже от души. Как всегда запоздало осознавая истинное положение вещей. И «сволочь» было, пожалуй, самым ласковым из предложенных ею определений.

– Ты меня нарочно туда завёл? Чтобы эта дрянь в меня вселилась?

Неужели нужны подтверждения?

– Ты меня за кого держишь? Я тебе что, хомячок подопытный, чтобы на мне эксперименты ставить?

А чем плох подопытный хомячок? Тоже вариант существования. Напоен, накормлен, жилплощадью обеспечен. Ещё и развлекуха почти каждый день.

Вслух ничего не говорил. Молчал. И Кира заткнулась. Дышала тяжело, с дрожью. Ноздри нервно раздувались. Смотрела. С ненавистью, с презрением и, кажется, с ожиданием.

Не дождалась.

– Всё! Хватит! Сыта по горло. Лучше с любой тварью, чем с тобой.

Выслушал, равнодушно пожал плечами:

– Делай, что хочешь.

Кира метнулась через комнату, подхватила рюкзачок, на ходу покидала в него всякую свою мелочь и ринулась к двери.

Не сказать, что совершенно неожиданно, но…

Очередной телефонный разговор снова оказался безрезультатным. Ни о каких конкретных фактах Окудников так и не услышал. Ему достались только короткие отстранённые заверения Шахата, что тот работает, что как только отыщет проводника, сразу сообщит, а в подробном расписывании своих промежуточных умозаключений и всех действий не видит смысла. Тем более заказчик и без него в курсе. Не так ли?

На последней фразе во вроде бы бесстрастном голосе Окудникову послышались нотки презрительного сарказма. Но колдун тоже решил не тратить на Шахата лишних слов и эмоций, однако не смог не поинтересоваться:

– А где девушка?

– Ушла, – доложил Шахат безучастно.

– Просто так ушла? – Окудников искренне удивился, а собеседник неожиданно разразился возмущённой речью:

– Я не понимаю. Она была – плохо. Теперь её нет – опять плохо?

Сейчас непременно добавит: «Если вас не устраивает…» У Окудникова даже губы неосознанно разъехались, готовые выговорить с ним вместе первый звук «е». И напрасно. Не угадал. Шахат произнёс совершенно другое, точнее, снисходительно поинтересовался:

– Так вам она нужна? Или проводник? Кого мне искать?

– Проводника! – сердито рявкнул Окудников и отключил телефон.

Он всё меньше понимал сущность происходящего, а к исполнителю испытывал всё больше неприязни. И девушка эта. Странная. На которую не действуют проверенные заклятия.

Зачем раньше Шахат везде таскал её с собой? И почему вдруг решил, что она ему больше не понадобится? Стала не нужна приманка? Справляется сам? Или уже давно нашёл нужного человека и потому избавился от лишней обузы? Нашёл и молчит?

– Чёрт! – произнёс Окудников вслух. – По-моему, он водит меня за нос.

Неужели Шахат затеял какую-то свою игру? И теперь планирует сам воспользоваться открывшимися возможностями. Хотя не исключено, что просто набивает цену, пытается вытрясти с заказчика побольше денег.

Ему-то зачем Источник? Зачем магия? Да и вообще, зачем ему что-то? Если бы захотел, Шахат бы давно добился большего. Но его вполне устраивает собственное положение. Он ведь создан именно для того, чтобы выполнять чужие приказы, а не приказывать самому.

Послушный исполнитель, идеальный убийца. Хотя сейчас Окудников не требует от него никого убивать. Всего лишь доставить. Провести нужной дорогой до пункта назначения. Разве не для того предназначены Мрачные жнецы, верные слуги смерти?

Недаром же с первого взгляда на него всплыл в мыслях Окудникова жуткий образ.