Пути Звезднорожденных - Александр Зорич

Герфегест Конгетлар – исчадие Пути Ветра. А значит, в плане магических способностей Герфегест не годится Хармане в банщики. Всем известно: магическая сила Гамелинов находится в руках Харманы и она распоряжается ею, как считает нужным. Хармана отдает свою любовь мужчине – и Гамелины сильны и могущественны. Пока жива Хармана, Дом Гамелинов будет процветать. Не удивительно, что Ганфала Рыбий Пастырь лез из кожи вон, чтобы сжить Харману со свету. Увы, кость оказалась не по зубам старику – ею-то он и поперхнулся…

Итак, Хармана держит на своих соблазнительных плечах могущество Дома Гамелинов. Следовательно, стоит ему, Тарену Меченому, убить Харману – и Гамелины уже никогда не восстанут из праха.

«Это очень разумно: убить пленницу сейчас, не откладывая. Прямо сейчас подняться с кресла, зажечь масляный светильник, перевязать растрепавшиеся волосы лентой, позвать слугу и отослать его за палачом!» – решил Тарен.

Как ни крути, убить Харману было бы разумно и исключительно дальновидно.

Но человек сотворен совсем не таким. Ничуть не разумным. И вовсе не дальновидным.

Тарен Меченый был всего лишь человеком.

«Вообще-то, убить пленницу можно и завтра, – успокоил себя Тарен. – Она все равно не сбежит. Тем более, что…»

Конечно, он – глава Дома Пелнов и потому должен уничтожить Харману. Но ведь это еще не все! Он, Тарен Меченый, не только Хозяин, он – мужчина. И ему всего двадцать восемь!

Госпожа Хармана хороша как ни одна другая женщина. Ее красота несказанна, ее обаяние неодолимо.

При звуках ее голоса он, Тарен, ощущает во всем теле дрожь столь сладостную, что готов отравить всех своих наложниц и навеки отослать жену в замок тестя. Швырнуть в лицо теще приданное он тоже готов – благо теперь, когда он Хозяин, о таких пустяках, как деньги, можно не переживать.

Да, он, Тарен Меченый, желает обладать Харманой так же, как ею обладали до него двое великих. О да, Хуммер их пожри, великих: Стагевд и Герфегест.

Если он убьет Харману, он, конечно, поднимет свой авторитет первого ненавистника Гамелинов, беспощадного к врагам и твердого сердцем. Но разве и так, без этого, кому-нибудь из его людей достанет наглости оспаривать его авторитет? Сомневаться в его беспощадности и твердости?

Много ли радости будет ему, Тарену Меченому, от того, что его в очередной раз назовут «свирепым»? Завоевать сердце Харманы – вот цель, достойная Хозяина Дома! Сломить сопротивление строптивой лебеди, заставить ее стонать от нежданного экстаза – что может быть труднее?

Да, соблазнить Харману нелегко. Но ему, Тарену, опротивели женщины, чьи ноги раскрываются крыльями бабочки по первому его требованию!

Ему больше не нужны шлюхи – довольно с него шлюх! Ему нужна женщина, которая была бы ему ровней. Та, что умножала бы его силы и вселяла в душу дерзновенные замыслы.

Быть может, если ему посчастливится завоевать расположение Харманы, ему удастся то же, что некогда провернул ловкач Герфегест? Может, у него выйдет не только покорить Дом Гамелинов, но и присовокупить его к своему, соединив земли, гербы и Пути?

И тогда на его руке будут сиять два перстня: Хозяина Пелнов и Хозяина Гамелинов.

Что может быть сладостнее?

– Скажите мне, где следует искать Хозяина Гамелинов, моя госпожа, и мои милостям не будет ни конца, ни края, – увещевал Харману Тарен и его бас заставлял своды мрачной комнаты отзываться ему низким гнетущим эхом.

– «Милости без конца и края» – звучит заманчиво… – отозвалась Хармана.

Она не посчитала нужным подняться с бедного ложа, застеленного застиранными простынями навстречу Тарену. Да и беседа ее не увлекала.

С какой стати? Этот мужлан врывается к ней, словно ополоумевшая летучая мышь в окно: без объяснения, без стука.. Мало того, что за ней по его приказу следили соглядатаи, так этот недоумок Тарен даже не стесняется сообщать ей об этом! Он еще и гордится своей низостью!

Соглядатаи Тарена видели как она гадала над серебряной чашей для мытья рук. Они слышали заклинания, смысл которых был скрыт от их ушей завесой непроходимого невежества. Но, конечно, Тарен догадался, что она искала своего мужа среди россыпей чужих жизней и судеб, призвав в союзницы стихию воды. Но с чего он, спрашивается, взял, что Хармана тут же выложит ему все, что знает?

– Значит, вы скажете мне, где Герфегест? – Нет, – безучастно бросила Хармана. – Почему? – Потому что мое гадание не удалось.

– Не удалось? А вот мои люди говорят совсем другое. Они говорили, что видели, как вы улыбались. Разве такая умная женщина станет радоваться неудачному гаданию? Значит, вы достигли своей цели.

– Это ничего не значит, – сказала Хармана, ядовито улыбнувшись. – Я вольна улыбаться солнцу, темноте и своему отражению.

В ее теплой ладони была зажата отвердевшая гусеница стального мотылька. Подойди Тарен ближе – и разговор, возможно, примет совсем другой оборот. – То есть, вы отказываетесь говорить. – Так и есть.

– В таком случае, я буду вынужден предложить вам на выбор три вида пыток: «Прокаженный мальчик ластится к матери», «Морская трава лижет рану» или, может быть, «Хозяйка Дома Гамелинов одухотворяет Железную Деву»? – Тарен сделал два шага по направлению к ложу, где лежала Хармана.

– Пытками вы меня не испугаете, Тарен. Начните с того, что вам самому больше нравится, – Хармана невозмутимо поправила одеяло на ногах. – Выходит, ради этого-то вы и пришли? Чтобы постращать меня ласками прокаженных юнцов? Ай-яй-яй, Тарен. Мелковато для Хозяина Дома.

Тарен Меченый приблизился еще на шаг. Большие пальцы его рук были победительно заткнуты за пояс, но румянец на щеках выдавал смущение. Презрительное равнодушие Харманы мешало ему чувствовать себя подлинным хозяином ситуации. Однако Тарен был не из тех, кто привык идти на попятную. – Прекрасная госпожа, я пришел, чтобы дать вам шанс избежать ужасов дня завтрашнего. – В самом деле?

– Да, госпожа Хармана. Ваша гибель и ваши мучения не доставят мне радости, – Тарен положил руку на сердце в знак своей глубочайшей искренности. – Если вы не упустите этот шанс, мы вместе…

– Упустить шанс? Нет, любезный Тарен. Я не упущу его, ведь мой шанс всегда при мне… Взгляните-ка – насколько он соблазнителен!

С этими словами Хармана откинула прочь одеяло, обнажив свои совершенные длинные ноги с аккуратными полукружиями ногтей на миниатюрных пальцах. Затем она расшнуровала лиф и изумленному взгляду Тарена Меченого явились молочно-белые соблазнительные груди Хозяйки Гамелинов с изящными острыми сосками.

Сверкнув нежной щетинкой в подмышках, Хармана вытащила из волос все девять заколок, одну за одной, и серебристая грива лавиной хлынула по ее плечам. Упершись согнутыми ногами, Хармана выгнула спину наибесстыдным образом и стянула с бедер атласную нижнюю юбку – единственный предмет одежды с гербом Пелнов, которым она не побрезговала.