Кости - Джонатан Келлерман

— Невероятно, — произнес я.

— Что именно?

— Самобичевание Гранитного Человека.

— Верно, — вздохнул лейтенант. — Думаю, для этого надо применить наждачный круг.

Обыск в квартире Дабоффа не дал ничего полезного. Единственный сюрприз был из разряда философии: полное собрание сочинений Айн Рэнд в мягких обложках с загнутыми уголками, спрятанное под матрасом, словно какая-нибудь порнография.

— Ни ножей, ни пистолетов, ни удавок, ни секс-игрушек, ни странных телесных жидкостей, ни подозрительных записок, — резюмировал Майло. — Компьютера тоже нет, но Рейнольдс говорит, что у Дабоффа его никогда и не было. Холодильник, набитый фруктами, овощами и цельнозерновой гадостью. Гимн здоровому образу жизни.

Мо Рид вернулся из Фоллбрука с образцами ДНК не только матери Шералин Докинз, но и пятнадцатилетнего сына покойной. Мать работала экономкой на ранчо какого-то фермера, разбогатевшего на выращивании авокадо. Девон Докинз учился в колледже, а в свободное время подрабатывал на ферме. Смерть матери потрясла его.

— Славная женщина, — сказал Рид. — Описанный ею перелом ноги у Шералин до мелочей совпадает с приметами неизвестной Номер Один. Она не стала откровенничать при Девоне, но потом услала его и выложила все. Шералин со старших классов была проблемной девушкой. Низкая самооценка, алкоголь, наркотики, плохие парни…

— То же самое, что рассказывала нам мать Большой Лоры, — заметил Майло. — Какая-то конкретика по тем «плохим парням» есть?

— Она имела в виду те времена, когда Шералин еще не было двадцати, но даже тогда ее мать не знала никого по имени. В том-то и проблема — Шералин держала свою личную жизнь в тайне и ничего не говорила матери. Они не общались между собой годами. У меня сложилось впечатление, что такой расклад вполне устраивал мать — она хотела попробовать вырастить Девона должным образом. Очень милый парнишка, тяжело было сообщать ему плохие новости.

— Как давно их семья живет там? — спросил я.

— Они переехали в Сан-Диего сразу после того, как отец Шералин ушел из армии. На гражданке он работал снабженцем при школьном округе. Умер двенадцать лет назад. Шералин родилась в Сан-Диего, но после школы, отучившись пару лет в колледже, сбежала из дома. Ее мать никогда не слышала о Трэвисе Хаке, и фотографии, среди которых была и его физиономия, ничего ей не сказали.

— Жизнь и не должна быть простой, — вздохнул Майло.

— Она сказала мне одну вещь, которая может оказаться интересной. Естественно, не при Девоне. У Шералин был пунктик на боли. Не причинять боль, а испытывать ее. Мать сказала, что в подростковом возрасте Шералин резала себе руки, выдергивала ресницы, иногда прижигала себя сигаретами. Иногда, после свиданий с парнями, у нее на шее и плечах виднелись синяки. Мать угрожала отвести ее к психиатру, а Шералин в ответ кричала, чтобы та не лезла не в свое дело, убегала из дома и где-то слонялась по несколько дней. Окончательно дошло до точки, когда Шералин забеременела в шестнадцать лет и отказалась говорить, кто отец ребенка. Она уже сидела на наркотиках, и ее родители опасались рождения инвалида. Когда Девон родился совершенно здоровым, они пытались заставить Шералин, чтобы та позволила им усыновить его. Но девчонка взбесилась, забрала ребенка и сбежала. Три года от нее не было вестей, потом она без предупреждения приехала и оставалась дома пару дней — и все, казалось, было в порядке. Потом вдруг посреди ночи тайно выбралась из дома и уехала, бросив Девона.

— Пунктик на боли, — повторил Майло.

— И на том, чтобы ее душили, — добавил Рид. — Что делает ее легкой целью для садиста, верно? Начали с игры в удушение, как она считала, ради забавы и за деньги; потом он завелся и надавил сильнее, застав ее врасплох. Годится как версия, док?

— Идеально, — согласился я. — Это может быть также мостиком к делу Селены. Вечеринки, на которых она играла, могли стать экстремальными, и девушка могла к этому присоединиться.

— Считала, что у нее все под контролем, но ошиблась, — продолжал теоретизировать Рид.

— История Шералин также напоминает историю Селены, — сказал Майло. — Плохие отношения между матерью и дочерью, побег из дома…

— И что теперь? — спросил Рид.

— Мне звонил шеф, — ответила Майло. — По делу Кейтлин Фростиг.

— Я куда-то влип? — Рид устало сгорбился.

— Нет, у тебя всё в порядке. Он хотел узнать, как у нас продвигается дело об убийствах на болоте. Я дал ему честный ответ, и он притворился понимающим и терпеливым. А потом поднял вопрос о Фростиг.

— Проверяет меня, — вздохнул Мо.

— Его Свирепость лично заинтересован в делах своих подчиненных.

— Он считает, что я должен сделать еще что-то относительно случая Кейтлин? Потому что я сделал все, что только мог.

— Он хотел убедиться, что ты оставил дело Кейтлин до тех пор, пока мы не закончим следствие относительно болотных убийств. Это было еще до сообщения о смерти Дабоффа. Теперь наверняка шеф вдвое сильнее настаивает на этом.

— Ну, ладно… что насчет подкреплений, лейтенант?

— А тебе они нужны?

— Да нет, просто я подумал — еще один труп, и все такое… Ничего пока нет, рекордов по скорости расследования я не ставлю…

Майло похлопал Рида по плечу.

— Это детективный сериал, парень. А значит, никто не ставит никаких рекордов; мы неспешно продвигаемся вперед и надеемся, что всплывёт хоть что-нибудь. Ни один человек, у которого есть хотя бы зачатки мозга — а у нашего Царя-Солнце они есть, — не ждет, что разгадка отыщется уже к четвертой рекламной паузе.

— Ладно, — махнул рукой Рид. — Он действительно упомянул имя Кейтлин?

— Имя и фамилию.

— Наверное, ему позвонили. Ее отец работает у важной шишки из технарей.

— Кейтлин — пропавшая девушка, которую вы ищете? — уточнил я.

Рид кивнул.

— Студентка колледжа. Ушла с работы тринадцать месяцев назад, и с тех пор ее не видели. След холоден, как замороженные крабовые палочки, и они передают это дело мне — второе мое расследование. Если я кого-то разозлил и это свалилось на меня в наказание, я никак не могу понять, кого и как.

— Ты распутал свое первое дело, — напомнил Майло. — Это уже пятьдесят на пятьдесят.

— К сожалению, у нас не бейсбольный матч. — Рид потуже затянул галстук. — Так когда нам можно будет поговорить с Хаком?

* * *

Под «Астон Мартином», «Линкольном» и «Мерседесом» Саймона Вандера растекались лужи воды, мокрый сланец автодворика потемнел от сырости.

— День помывки машин, — отметил Рид. — Или у них есть соответственные службы, или Хак делает это сам. «Лексуса» не видно; может быть, он где-то гоняет на нем. Или это делает мойщик машин.