Фобия - Наталья Андреева

— Балет?

— Ну да? Тебя это удивляет?

— Вообще-то странно. Мужчина — и балет.

— Вот такой он, Мирон.

— Что ж, буду знать.

— А насчет твоей просьбы…

— Да-да. Как насчет просьбы?

— Что ж поделаешь. Попробую спасти твою подругу. Но ты сама должна понимать: она все-таки убила.

— Из ревности.

— Да-да. Убийство из ревности, спонтанное, в состоянии аффекта…

— И еще: мне хотелось бы с ней встретиться.

— Но, прости меня, зачем?

— Я чувствую себя виноватой.

— Ты?! Виноватой?!

— Я была невнимательна к ней, к ее проблемам. Обиды нет, ненависти нет. Мне надо было с самого начала трезво себя оценить. Кто меня может любить? Ну кто?

— Не отчаивайся, девочка. Я уверен, что если ты посмотришь по сторонам, такой человек обязательно найдется.

— Спасибо за добрые слова, Федор Миронович.

— Кстати, как ты себя чувствуешь?

— Не знаю.

— А как твоя фобия?

— Трудно сказать. Вообще-то я собираюсь завтра к психотерапевту. На сеанс гипноза.

— Ни-ни, Мариночка! Не вздумай!

— Но почему?

— Зачем это тебе надо? Кто знает, что они тебе внушат под гипнозом? Это же такой риск! С твоим больным сердцем!

— Вы думаете?

— Я просто уверен! Никакого гипноза! Категорически!

— А что, если страх вернется?

— Мы будем тебя оберегать.

— Мы?

— Твои близкие. Вот увидишь: все будет хорошо.

— Что ж. Я подумаю.

— Никаких сеансов, запомни!

— Да, я вас поняла: никаких сеансов. До свидания, Федор Миронович. Всего хорошего.

— И тебе, девочка, всего хорошего.

Звонок.

— Пожалуйста, говорите.

— Марина Сергеевна?

— Да-да.

— Капитан Севастьянов. Послушайте, у меня тут в кабинете сейчас ваш муж.

— Марк?

— Ну да.

— Я подала на развод.

— Как вы сказали?

— Подала на развод.

— Дело в том, что ему разрешено позвонить.

— И что?

— Он хочет поговорить с вами, Марина Сергеевна.

— Нет.

— Так ему и передать?

— Да.

— …Что говорите? Он просит всего два слова.

— Я… не могу.

— Попробуйте, Марина Сергеевна.

— Вам-то что? Вы-то что так за него?

— Выйдет он из тюрьмы или не выйдет, это еще…

— Хорошо. Дайте ему трубку.

— Знаете, я, пожалуй, выйду.

— Это еще зачем?

— Ну не убежит же он по телефонным проводам! Поговорите без свидетелей, Марина Сергеевна. Поговорите.

— …Рина?

— Марк?

— Рина, это ты?

— А это ты, Марк?

— Какой у тебя голос!

— А что с моим голосом?

— Он очень изменился. Раньше ты была такой мягкой, доброй.

— Ты прекрасно воспользовался моей добротой.

— Помнишь, что ты мне говорила?

— По поводу?

— Что в детстве тебе казалось, что на том свете, где-то в маленькой комнатке, в раю ли, в аду, стоит столик, на столике телефон. И каждый умерший имеет право на один звонок. Только на один. И что в этот момент он просто должен, обязан сказать правду.

— Ты это помнишь?

— Помню.

— И… что?

— Я сейчас на том свете. Я умер, Рина, почти умер.

— Ты жив.

— Нет, ты не понимаешь, что это такое. Это конец. Я не могу здесь. Я вряд ли отсюда выйду…

— Тебя никто не заставлял.

— Это последний звонок. С того света. И я не прощения у тебя хотел просить.

— Вот как?

— Дело в том, что меня просто понесло, как щепку. По течению. У меня не было к тебе ненависти, нет. Да, я всю жизнь любил красивых женщин. Я не буду тебе говорить, что был без ума от тебя или что ты нравилась мне как женщина. Но иногда мне было с тобой хорошо. И я думаю…

— Что, Марк? Что ты думаешь?

— Что, если бы не было этой необходимости следовать придуманному плану, если бы не было этого давления, этой нервозности, постоянных Никиных звонков и напоминаний… Если бы все случилось просто так и встреча наша была бы случайной… Ты понимаешь меня?

— Не знаю.

— Ты меня слушаешь?

— Слушаю.

— Я в конце концов понял бы, что именно с тобой могу стать счастливым.

— И с моими деньгами.

— Ну зачем ты так!

— А что, это неправда? Ведь если бы все было так, как ты говоришь, тебе не надо было бы притворяться.

— Это все она. Я просто не мог от нее избавиться. Она-то уж точно ненормальная. Просто одержимая. Тобой одержимая.

— Не надо Марк. Не ври.

— Ты не хочешь меня видеть?

— Нет.

— И не придешь?

— Нет.

— И не заберешь заявление о разводе?

— Нет.

— Рина, Рина! Ты даже не представляешь, что с тобой будет дальше! Не я, так другой!

— Все, что угодно, только не ты, Марк. Прощай.

— Хорошо. Возвращается сам дьявол, командир пекла. Шучу. Грустная шутка, правда? Что ж, прощай, Рина. Мне, честное слово, жаль, что так получилось. И… береги себя. Очень береги.

Звонок.

— Добрый день, Рина. Ольга Павловна.

— Здравствуйте.

— Почему ты ко мне не пришла?

— Я… я передумала.

— Вот как? Тебе лучше?

— Да.

— А твоя фобия?

— Все прошло. Вы извините, я не одна… Не хочу говорить о своих болячках.

— Что-что? Ты очень уж тихо говоришь, почти шепчешь.

— У меня в доме гость. Молодой человек. И я не хочу при нем говорить о своих болячках.

— Как его зовут?

— Мирон.

— Как?

— Мирон. Ольга Павловна, я вам потом перезвоню. И вообще… Я, кажется, переезжаю.