Двойной орёл - Джеймс Твайнинг

Кент, Англия

8.05

Понадобилось два часа, чтобы добраться до взлетно-посадочной полосы. Черный кеб-такси проделал весь путь не без труда. Покинув город, они долго петляли по узким шоссе и сельским дорогам, причем крыши домов едва виднелись из-за высокой и плотной живой изгороди. Наконец они доехали до маленького аэродрома в укромном уголке графства Кент, где на полосе, в дальнем углу большого, идущего под уклон поля их ждал самолет. Полиция активно искала Тома, и о том, чтобы приобрести билеты на обычный чартерный рейс, не могло быть и речи. Пришлось немного изменить план, и тут снова помог вездесущий Макс. Да, у старого доброго Дяди Сэма действительно очень длинные руки, с гордостью подумала Дженнифер.

— Залезайте на борт! — велела Дженнифер Тому, когда они подошли к самолету. — А мне надо позвонить.

Том кивнул и, поднявшись по трапу, шагнул в узкую дверцу; Дженнифер достала мобильный телефон. В округе Колумбия сейчас три часа ночи, однако она была уверена: Корбетта обрадует ее звонок. Но вот он снял трубку, и ее сердце екнуло.

— Это я, сэр.

— Брауни? Который час?

— В Лондоне уже почти восемь, сэр. Извините, что разбудила.

— Нет-нет, ничего. — На том конце линии послышался громкий зевок. — Ну, как вчера прошло? Все нормально?

— Нет, сэр. Далеко не все.

— Что случилось? — Его сонливость как рукой сняло.

— Ренуик мертв.

— Мертв?

Дженнифер живо представила, как Корбетт вскочил с постели, а тревожные морщинки прорезали его лоб.

— Убит. Его застрелили. Прямо при мне.

— Погоди, успокойся. Рассказывай по порядку.

Она глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки, и заговорила уже спокойно:

— Кирк тоже находился там, как и планировалось. Мы отобедали, затем он ушел. А я осталась посоветоваться с Ренуиком по делу. Внезапно в дом ворвались трое мужчин. Напали на нас, застрелили Ренуика, вырубили меня. А когда я очнулась, монеты уже не было. Она исчезла.

— Как это понимать?

Она снова вообразила, как Корбетт тяжело опустился на постель, сжал свободную руку в кулак и медленно разжал пальцы.

— Черт! Да Янга инфаркт хватит, когда он узнает.

— Я верну ее, сэр.

— Они приходили именно за монетой? Или это случайное совпадение?

— Никакое не совпадение. В доме у Ренуика живописи на миллионы долларов, все стены в картинах. Они к ним даже не прикоснулись. Вошли, забрали монету и исчезли. А заодно убили Ренуика. Причем не просто убили, надругались над его телом. А все потому, что он знал, кто их прислал.

— Но как они выяснили, что монета в доме?

— Макс проверяет для меня записи телефонных переговоров Ренуика. Похоже, он сделал несколько звонков уже после того, как Кирк ушел.

— Что в итоге? Один труп и пропавшая монета стоимостью в восемь миллионов долларов?

— Лондонская полиция считает, будто Ренуика убил Кирк. Пытались арестовать его сегодня, рано утром. Но я послала своих людей, они следили за ним всю ночь, и точно знаю, что никакого отношения к убийству он не имеет. Кирка подставили. Стерли все мои отпечатки в доме, а его специально оставили.

— Куда ты гнешь?

— Сэр, я считаю, мы подозреваем не того парня. Я неплохо разбираюсь в людях и убеждена: он ничего не знал ни о Форт-Ноксе, ни о монете. До тех пор, пока я сама ему не сказала.

— Что ты предлагаешь? Мы должны вот так, просто, дать ему уйти и все?

— Хочу взять его с собой в Париж, на встречу с Ван Симсоном. Он в этих играх разбирается лучше других, да и тамошнюю территорию и расклады знает неплохо. Вчера он напрочь отказался отданной сделки, но теперь мы — его алиби. Выбора у него нет. Он согласен помочь, но при условии, что мы все уладим со здешними копами. Надо использовать его, пока есть такая возможность.

— Прежде я должен переговорить с Грином и Янгом. Слишком большая ответственность.

— Хорошо. Но только разрешите мне взять его с собой в Париж. Если ничего не получится или он выкинет какой-нибудь фортель… ну, там решим, что делать с ним дальше. Времени терять нельзя, пока след еще горячий.

— Ты не слишком увлеклась, а, Брауни? Сама должна понимать. Мы не можем быть уверены на все сто, что Кирк не причастен к этому делу. Очень рискованно.

— Вы должны… согласиться, сэр.

Корбетт коротко хохотнул в трубку.

— А знаешь что? Наверное, соглашусь.

Довиль, северное побережье Франции

11.40

Маленький спортивный самолет «сессна» летел над Ла-Маншем, постоянно меняя высоту в потоках воздуха, точно запущенный кем-то в воду камушек, прыгающий над поверхностью пруда. Дженнифер закрыла глаза, пытаясь побороть приступы тошноты. Она не произнесла почти ни слова, поднявшись на борт. Впрочем, особого значения это не имело, поскольку и Том был не слишком разговорчив. Молча сидел, глядя в иллюминатор.

Через несколько часов после взлета шасси коснулись полосы небольшого аэропорта в Довиле, где их поджидал темно-зеленый «рено-меган». В нем они нашли смену одежды и белья для Тома, а также новенький американский паспорт на имя Уильяма Трэвиса, который Том принял с уважительным кивком в адрес расторопного и деловитого Макса.

— Каков вердикт вашего босса, агент Брауни? — осведомился он, когда машина вырулила на автомагистраль и устремилась к Парижу.

— Если мы собрались работать вместе, можно обойтись именами.

Том пожал плечами:

— Ладно, Джен.

— Дженнифер, если не возражаете, — вежливо заметила она.

Просто по имени — одно дело. Но «Джен» — в этом крылось нечто совсем интимное, предполагало определенную степень фамильярности. Не настолько они близки, чтобы он называл ее Джен. Том насмешливо фыркнул и отвернулся. Дженнифер укоризненно покачала головой. Путешествие обещало быть долгим и не слишком приятным.

— Что ж, меня это вдохновляет.

Они погрузились в молчание, слышалось лишь легкое и ритмичное постукивание колес, проезжавших по швам асфальтового покрытия, — примерно такой звук издает заевшая в конце пластинки иголка. Пейзаж за окном был плоским и ровным, расчерченным на огромные прямоугольные поля золотистого и бронзового оттенков. Это означало, что страда еще впереди. Вскоре Дженнифер покосилась на Тома:

— Так вы когда-то работали в ЦРУ?

Она вдавила педаль акселератора и заметила, как Том ухватился за ручку двери. Дженнифер настояла, что поведет автомобиль сама. Считала, что знакомое ощущение педалей под ногами и рулевого колеса в руках поможет ей вернуть самообладание, утраченное во время перелета.