Перекресток трех дорог - Татьяна Степанова

– Кто это? – спросил он. – Я «Скорую» вызову сейчас.

– Кабан. – Макар смотрел на то, что перед ним.

Гущин подошел. На дороге лежал сбитый «Тойотой» крупный кабан-секач. Жесткая щетина топорщилась на его крутом загривке, клыки блестели в свете фар. Под ним растекалась огромная лужа крови.

– Вепрь. Он умирает. – Макар смотрел на него.

Полковник Гущин достал свой пистолет и…

Выстрел!

Пуля поразила животное в голову. Ноги кабана дернулись в агонии, и он затих.

Макар огляделся вокруг.

– Федор Матвеевич, вы только взгляните…

– Да вижу. Я его – чтоб не мучился, бедняга.

– Нет! Я про место! – Макар озирался по сторонам. – Вы только посмотрите, где мы. Это же тоже перекресток… перекресток трех дорог.

Полковник Гущин оглянулся: просека, впереди перевернувшаяся «Тойота», из которой так никто и не выбрался пока. А здесь, где они стояли над мертвым вепрем, к просеке из леса выходили сразу две широкие утоптанные тропинки, проложенные дачниками или местными жителями. Вроде ничего необычного. Таких мест немало в подмосковных лесах.

– Словно жертву принесли, – тихо сказал Макар.

– Что? – Полковник Гущин убрал пистолет, осмотрел свои черные спецназовские перчатки.

– Кабан… жертвенное животное с древности. У многих народов – кабан, свинья. Приносили за удачу, за успех начатого дела. В античной мифологии свинья была животным Деметры, аналога Доброй богини древности. А также Кибелы, которая, по сути, тоже являлась ипостастью этой самой Доброй богини.

Полковник Гущин слушал вполуха, что там плетет кузен из Англии. Он снова достал свой пистолет – черт, не время разоружаться – и двинулся к «Тойоте».

Тонированные стекла ее выбиты от удара. Фары горят. И в их свете видно, что на ремнях, уткнувшись в подушку безопасности, вниз головой завис человек. Мужчина.

Полковник Гущин окликнул его. Незнакомец застонал.

Живой, значит.

Гущин по рации вызвал сотрудников полиции – место никак не мог им описать, куда занесла их горячка погони. Определили по навигатору внедорожника. Затем Макар, найдя в багажнике машины кое-какой инструмент, заполз через разбитое лобовое стекло в «Тойоту» и начал освобождать водителя. В оные времена Гущин бросился бы помогать в таком деле. Но сейчас он стоял и наблюдал. И к попавшему в аварию не прикасался.

Макар отлично справился сам. Он обрезал ремни безопасности, преодолевая сопротивление подушки, начал осторожно вытаскивать незнакомца наружу.

Вытащил, положил на спину.

Перед ними лежал крупный мужчина лет за пятьдесят с седыми волосами ежиком – армейская стрижка. На нем были кожаная куртка из тонкой лайки – недешевая, брюки и футболка цвета хаки и очень дорогие ботинки.

– Кто вы такой? – спросил его полковник Гущин громко. – Мы полиция области. А вы кто такой?

Незнакомец пошевелился. Открыл глаза. Уставился на них. Взгляд его стал осмысленным. Он снова пошевелился и попытался перевернуться на бок.

– Осторожнее! – Гущин разглядывал его. – Вы меня слышите?

– Да. – Незнакомец в куртке повернулся, оперся рукой в землю и приподнялся.

– С вами все в порядке?

– Ничего… вроде не сломал… в порядке… только голова…

– Я полковник Гущин. Криминальное управление полиции Московской области. Кто вы такой?

– Я вас знаю. – Незнакомец глянул на него и сел, вытянув ноги. – Собственно, вы мне и были нужны. Моя фамилия Колокольников. И я ваш бывший коллега.

– Я не совершил ничего противоправного. – Колокольников откинулся назад и уперся руками в землю, он шевелил ногами, пробуя – не сломаны ли при аварии. – Все в рамках закона, коллега.

– Бывший коллега. – Полковник Гущин разглядывал его. – Где раньше работали?

– Зеленоград. Уголовный розыск, был замначальника отдела, затем ушел в министерство на повышение. – Колокольников глянул на перевернувшуюся «Тойоту». – Уволился на пенсию и сейчас у меня собственное частное детективное агентство. Лицензия моя на детективную деятельность и все документы на спецтехнику в машине. Все законно.

– От нас чего вам было нужно?

– Меня наняли за вами смотреть.

– Следить? За мной?

– Да, конкретно за вами – полковником Гущиным. Фамилию вашу назвали и должность. Но я и так о вас слышал немало. Так что нашел вас легко.

– Кто вас нанял?

– Понятия не имею.

– Бросьте, Колокольников. Вы же профи. Все равно все скажете. Лучше сейчас, пока мы одни. Пока Балашиха не подъехала.

– Я вам правду говорю – я не знаю нанимателя. Я с ним лично никогда не встречался. На почту моего агентства пришел мейл с предложением поработать – организовать слежку. Сразу была названа сумма – в три раза выше обычных расценок. У меня прейскурант на сайте вывешен. Написали – если согласен работать, зарегистрируйтесь в мессенджере Signal и дайте знать.

– Что за Сигнал такой?

– Федор Матвеевич, это мессенджер, малопопулярный у нас, – ответил Макар Гущину. – У нас чатятся в основном все в Телеграме да Вайбере, в Вотсапе.

– Точно. – Колокольников кивнул. – Я скачал себе эту штуку на мобильный, и дальше мы беседовали уже там. У моего нанимателя только ник – цифровой. Я все первичные материалы в мессенджере направлял и скидывал в дропбокс на адрес, что мне пришел.

– И давно вас наняли? – спросил Гущин.

– Всего два дня назад. – Колокольников смотрел на него снизу вверх. – Нашел я вас легко. Следовал за вами от вашего Главка. Моего нанимателя интересовали фото и видеосъемка, и я вас фотографировал и снимал. Те адреса, что вы посетили за эти два дня.

– Какие именно?

– Москва, Фоминово. Потом еще, я так понял, домашний ваш адрес в Спасоналивковском переулке. Вы там все втроем. – Колокольников впервые глянул на Макара. – Напарники ваши на полицейских что-то не похожи. Я в догадках терялся – кто такие.

– А это этично – бывшему сотруднику полиции следить за своим коллегой? – спросил Макар. – Вы же вроде опером были.

– Сейчас все друг за другом следят и все друг на друга стучат. Жизнь такая настала.

– Почему вы убегали от нас? – спросил полковник Гущин, не комментируя вопроса об этичности.

– Я бы бабок лишился, если бы вы меня раскрыли. Решил сыграть в догонялки. Машину теперь ремонтировать – сплошное разорение.

– Как ваш наниматель с вами расплачивался?

– Я не выставлял счета и не делал почасовой разбивки, как обычно. Отсылал часть фотографий. На мой счет приходили деньги. Я отсылал все остальное. И мне приходил остаток – плата за день работы.