Шушана, Жужуна и другие родственники - Маша Трауб

Однако по части легенд, сплетен и слухов Лоретта с легкостью могла составить конкуренцию своей однокашнице. О ней говорили не меньше, чем о Манане. Среди клиенток, особенно молодых, о ней ходила слава великого мастера. Лоретта не работала в салонах, а ходила по домам и квартирам. Работала по старинке – опасной бритвой и теркой на длинной ручке. В последнее время ретро вошло в моду, и к Лоретте запись шла за два месяца. Салонами, пусть хоть с золотыми раковинами и современными устройствами для дезинфекции, уже некого было удивлять. Лоретта же делала, как десятилетия назад, – инструменты она кипятила в ковшике на плите, как шприцы. Терпеть не могла одноразовые салфетки, предпочитая давно застиранные, потерявшие цвет полотенца, накрахмаленные до скрипа. Маникюрша даже знать не желала, что такое европейский необрезной маникюр, и безжалостно орудовала своими старыми щипчиками. Лаки у нее были тоже в стиле ретро. Где уж она их доставала – никто не знал. Но лак держался так долго, что потом только Лоретта могла его снять – старым добрым вонючим ацетоном. Других средств маникюрша не признавала.

– Ты знаешь, как она ноги делает? – рассказывала Манана Нине. – Хрясь – и полкило лишней кожи на полу. Никто так не делает! После нее я себя Русалочкой чувствую. У меня ног нет вообще. Только она очень обижаться стала. Скажи мне, что я опять сделала? Надо у Ляли спросить. Если Маечка не знает, то Ляля точно знает. Может, ты Жужуне позвонишь, она имеет на Лоретту влияние. Нино, дочка, сделай что-нибудь! Если Лоретта тебя увидит, то сразу полюбит! А если она будет любить тебя, то у меня будут ноги Русалочки!

Лоретта, которая уже собиралась выходить на пенсию, вдруг обрела новую жизнь. О такой профессиональной славе она и мечтать не могла. И, естественно, стала очень придирчива к выбору клиенток. Записать к ней можно было только через две рекомендации старых, желательно любимых, клиенток. Именно две, не меньше. Проще было попасть в тайное общество, чем к великой маникюрше. Сплетни и слухи о своем мастерстве Лоретта тщательно поддерживала, рассказывая будто между делом, каким великим актрисам она красила ногти и чьи пятки терла вот этой самой щеткой. Она брала за свои услуги даже не двойную, а тройную плату. И могла себе позволить обижаться.

– Она говорит, что ей нужно строить второй этаж, – продолжала сокрушаться Манана. – Сколько ее помню, она все второй этаж строит. Да за эти годы и те деньги, которые она дерет, можно было дворец построить или башню многоэтажную, небоскреб, но она имеет наглость говорить, что никак второй этаж не достроит. Все бедной прикидывается. Говорит, что если работать не будет, то ее дети и внуки так без второго этажа и останутся. Ну не наглая? Да у ее сына своя квартира, дочку она в восемнадцать лет замуж выдала. Та, бедная девочка, даже не поняла, как так случилось. Ее сын дольше года на одной машине не ездит! В школе Лоретта такой же была! Прикинется бедной, еще плакать начнет, ее все жалели. А что ее жалеть? Она наглая и хамит! Знаешь, что она мне в последний раз сказала? Что несправедливо жизнь сложилась – я за Каху вышла, а она теперь вынуждена стричь ногти на моих грибковых ногах! Где она грибковые ноги увидела? Вот, ты посмотри! Зачем она такое про меня говорит?

– Тогда почему вы хотите ее пригласить? Если она вас расстраивает? – не понимала Нина. – Давайте я вас в очень хороший салон запишу. Туда и Шушана, и Ирма ходят. Очень хорошие девочки там работают. Хотя бы попробуйте. Если не понравится, больше не пойдете. В конце концов, это же просто ногти.

– Как ты не понимаешь? – воскликнула Манана. – Лоретта знает то, что никто не знает! Она придет и за полчаса про весь район расскажет. Что там район! Про весь город. А без нее мне скучно. Мне же никто ничего не рассказывает! Даже ты со мной не разговариваешь! А Лоретта умеет рассказать – кто женился, кто умер, кто квартиру купил. Да если она рот открывает, то никакой телевизор не нужен! Так рассказывает, что заслушаешься. У нее такие истории, что я потом спать не могу – переживаю. А твои девочки могут так рассказать? Нет! Они молча сидят. Нино, дочка, я к Лоретте привыкла. Мы столько лет вместе. Сделай так, чтобы она пришла! Ты запишись к ней, она тебе не откажет. Ты ей очень интересна. А она любит таких знаменитых клиенток.

– И чем я интересна?

– Как чем? Ты вышла замуж за Мераби, а потом не вышла, ты живешь со мной, ты опозорила Мераби, тебя все любят, ты любишь меня, бросила Москву, Гоги на тебя дышать боится! Да ты для Лоретты просто сокровище!

– А две рекомендации?

– Слушай, не знаю, что делать. Но ты понимаешь, что если она ко мне не придет, то Жужуна тут же свой язык распустит, и потом весь город будет говорить, что Лоретта от меня отказалась.

– Манана Александровна, вам ногти нужны, сплетни или репутация?

– Ох, Нино, дочка, я не знаю. Так все быстро меняется. Я не успеваю думать. Мне нужна моя таблетка. Что-то я сегодня разнервничалась. Ты пойми, я же Лоретту давно знаю, она мне как родная. Не хочу, чтобы она на меня обижалась. Да и тебя ей нужно показать. Если она тебе маникюр сделает, то ты королевой будешь ходить. Если Лоретта маникюр невесте на свадьбу делает, это хорошая примета. Хорошо молодые живут.

– Хорошо, вызову я вам вашу Лоретту, – пообещала Нина. – Только маникюр у нее делать не буду. А то я один раз уже согласилась выщипать брови у Жужуны, и чем все закончилось?

– Чем? – не поняла Манана.

– С вами теперь живу, вот чем! – рассмеялась Нина.

Она позвонила Жужуне, Шушане и Ирме, потом Маечке и Ляле. Позвонила тете Римме. Шушана перезвонила еще кому-то, Жужуна тоже. Маечка и Ляля пообещали тоже позвонить. И через час у Нины было не две, а сто рекомендаций. Нине даже не пришлось звонить легендарной маникюрше – та позвонила сама.

– Почему ты меня так позоришь? – строго спросила Лоретта. – Или тебя Манана так напугала, что ты сразу мне не позвонила? Почему мне весь город звонит и говорит, что я не хочу тебе ногти делать? Как я могу не хотеть тебе ногти делать? Почему Манана меня сразу к тебе не позвала? Конечно, я обиделась! И на тебя обиделась! Зачем ты ходишь в салон, где работают эти… даже не знаю, как их назвать. Что тебе нужно? Золотой таз или ноги, чтобы твой муж с ума сошел? Да, я забыла, что Мераби тебе не муж. Он еще не муж? Слушай, а он правда… так, как ты сказала… ничего не может… Скажи Манане, что ее прощу, если она меня вызовет тебе на свадьбу ногти делать. Ты знаешь, какая у меня запись? У меня нет времени с тобой говорить. Я сейчас приду! Очень хочу на твои ногти посмотреть. А еще хочу узнать, почему ты Мераби предпочла Гоги. Гоги, между прочим, мой родственник. По мужу. Он мужа его двоюродной сестры племянник. И как ты думаешь? Я не должна была на тебя обидеться? Если ты нашего Гоги отвергла.

– Спасибо, Лоретта. Я очень вам благодарна, – защебетала Нина. – Только маникюр нужен не мне, а Манане. Я ей предлагала в салон пойти, но она отказывается, только вас хочет. А мне что делать? Она так страдает, так переживает, что могла вас обидеть.

– Переживает? Это хорошо. Так и быть, займусь я ее грибковыми ногами.

Через час Лоретта сидела на кухне и терла щеткой Мананины пятки, а та совершенно обалдела от того, что увидела маникюршу так быстро.