Люби меня мертвым - Питер Джеймс

Ему в другую сторону. Налево. На восток. Перед ним снова был круговой перекресток. Брайтонский пирс сиял всеми огнями. Раздосадованный Шелби понял, что заехал слишком далеко. Угораздило же пропустить поворот на Эдвард-стрит! Ладно, решил Шелби, ничего страшного. Можно проехать по Марина-Пэрейд.

Он смотрел на сверкающий пирс и колесо обозрения. Сколько света! Будто зажгли тысячу факелов, и все прямо у него перед носом. Сзади уже в который раз засигналили. Шелби хотел ехать дальше, но не смог завести машину. А сигналили между тем все громче и настойчивее. Шелби сделал еще одну попытку тронуться с места, но и она не увенчалась успехом. Нет, не смей глохнуть сейчас, подумал он. Свет фар заливал машину ослепительно-ярким светом. Ничего было не видно. А между тем другие водители продолжали торопить. Наконец двигатель хоть и с трудом, но завелся.

Обливаясь потом, Шелби тронулся с места, затем опять остановился. Никак не мог сообразить, где он и зачем сюда приехал. Вместо первой передачи Шелби включил третью. А фары впереди все мигали и мигали. Шелби рванул вперед и проскочил прямо перед едущим навстречу такси, которое сердито засигналило. Шелби вылетел на Марина-Пэрейд, переключил передачу и вдавил педаль газа в пол. Потом как завороженный уставился на огни фар, окружавшие со всех сторон. Особенно взгляд притягивали те два, что впереди, – большие и оранжевые, будто солнце на закате. И вдруг перед машиной Шелби смутно разглядел силуэт женщины, толкавшей перед собой коляску. Она шла по «зебре». Это был пешеходный переход.

Женщина испуганно застыла и уставилась на машину Шелби. Он несся прямо на нее. Шелби нажал на педаль, но перепутал тормоз с газом. Он поспешно вывернул руль влево. Почти сразу послышался звук мощного удара, машина сильно дернулась и остановилась. Запахло чем-то похожим на порох. Его что, подстрелили? Через лобовое стекло не было видно ничего, кроме смятого капота. Неужели Шелби сбил ту женщину с ребенком?

Он ошеломленно оглядывался по сторонам. Тут у Шелби заложило уши. Он начал терять сознание. Вдруг заметил возле руля что-то похожее на надутый презерватив. Или это осьминог?

Откуда-то раздались крики. Затем сверху что-то грохнуло, и Шелби со всей силы швырнуло головой о руль.

Воскресенье, 1 марта

К тому времени как Зуб вылез из такси на пересечении Родеан-Роуд и Родеан-Кресцент, ветер поутих, а дождь прекратился. Зуб дал водителю десять процентов чаевых, потому что знал – скупых пассажиров таксисты запоминают лучше. Под одежду Зуб надел трико из лайкры, а под бейсболкой скрывалась сетка для волос. Таким образом, на месте преступления не останется никакого материала для анализа ДНК.

Вокруг стояли нарядные особняки, в основном в стиле Тюдоров. Похожие красовались на Беверли-Хиллз, где Зуб как-то исполнял заказ. Там он и встретил свою собаку. Оглядываясь по сторонам, Зуб отметил, что эта улица гораздо больше похожа на место жительства Джоди Бентли, чем Вестерн-Роуд. Повернув направо и выйдя на Родеан-Кресцент, Зуб пошел вперед, поглядывая на таблички с номерами домов, пока не добрался до сто девяносто первого.

Зуб принялся внимательно изучать особняк. Дом находился немного в стороне от остальных. Зуб сразу обратил внимание на блок сигнализации над дверью. В одном из окон второго этажа горел свет, и в одном из окон первого тоже. Дом был такой же роскошный, как и остальные, и по архитектурному стилю соответствовал окружению. Сбоку располагалась пристройка – гараж на две машины. Судя по информации на щите перед особняком, сейчас проводилась плановая реставрация фасада, о чем свидетельствовали и возведенные возле стены леса. Одно из окон, находившееся напротив них, было заколочено досками.

Несколько минут Зуб стоял неподвижно, внимательно наблюдая за домом, но ни в одном окне не заметил ни малейшего движения. Вдруг справа мелькнула велосипедная фара. В свете фонаря сверкнула куртка из светоотражающего материала. Чтобы велосипедист его не заметил, Зуб тихо сделал несколько шагов по забетонированной дорожке. При этом старался держаться поближе к растущим справа кустам. Велосипедист благополучно пронесся мимо. Через несколько секунд Зуб услышал, как подъезжает машина. Затаив дыхание, приготовился нырнуть в кусты, но автомобиль продолжил путь, не останавливаясь.

Пробежав по дорожке, Зуб поднялся на крыльцо и позвонил в дверь. По ту сторону раздался пронзительный звук, но на него никто не отреагировал. Должно быть, собаку Джоди Бентли не держала, иначе та непременно бы залаяла. Зуба это обстоятельство порадовало. Больше всего он ненавидел, когда приходилось убивать собак. Они ведь не виноваты, что хозяева козлы.

Немного выждав, Зуб снова нажал на кнопку звонка. Потом еще раз и еще. Причем на кнопку давил со всей силы. Убедившись, что дома точно никого нет, наклонился и заглянул в щель для писем. Сразу видно, что хозяйка женщина. Полы паркетные, мебель в современном стиле, на стенах развешаны абстрактные полотна.

Любопытно, куда подевалась хозяйка. Зуб решил, что, скорее всего, Джоди Бентли живет одна. И куда же она отправилась? На свидание с мужчиной, с которым ужинала в ресторане «Гранд-отеля»? В кино? Или уехала на выходные? А что, если у Джоди Бентли есть в Брайтоне другое место жительства?

Натянув перчатки, Зуб достал из кармана инструмент, который изготовил сам несколько лет назад. С виду хитроумное приспособление напоминало обыкновенный складной многофункциональный нож швейцарского производства. Если не в меру инициативному таможеннику придет в голову заглянуть в ручную кладь Зуба, на этот безобидный предмет он не обратит внимания. Такими пользуются многие туристы. Однако Зуб убрал все дополнительные предметы вроде штопора и, поколдовав с лезвием, сделал нож выкидным. Также добавил в набор свайку, которую можно было использовать и по прямому назначению – для развязывания и ослабления узлов, и в качестве оружия. Еще Зуб вставил туда ножницы – этот предмет, по его опыту, частенько пригождался. Остальные инструменты Зуб заменил отмычкой.

Если нужны были дополнительные свидетельства того, что хозяйке дома есть что скрывать, Зуб окончательно убедился в этом, возясь с тремя очень сложными и надежными замками. Даже у такого профессионала, как он, ушло целых пять минут, прежде чем удалось открыть дверь.

Зажав между пальцами острую свайку, Зуб шагнул в коридор, закрыл за собой дверь и стал ждать, сработает ли сигнализация. Потом возле самого входа заметил на стене панель управления с клавишами. На ней горел зеленый огонек. Значит, установлен режим «охрана отключена». Неужели в доме все-таки кто-то есть?

Зуб громко позвал:

– Эй!

В ответ не раздалось ни звука. Создавалось ощущение, что хозяйка не бывала здесь некоторое время. В доме было холодно, а на дверном коврике валялись несколько рекламных листовок и коричневый конверт официального вида, адресованный «собственнику». Другой почты не было.

Включив фонарик, Зуб зашел в дверь справа и оказался в опрятной, аккуратно убранной гостиной. Два белых дивана в современном стиле, на стене телевизор с вогнутым экраном, журнальный столик со стеклянной пепельницей и две фотографии в рамках, стоявшие на каминной полке. Сам камин отличался весьма внушительными размерами. Дров в нем не было. На одном снимке вальяжно дремал серо-белый кот, свернувшийся калачиком на коврике. На другой женщина в джинсах и черном свитере с высоким воротом весело улыбалась фотографу, позируя с огромным питоном, обвившимся вокруг ее плеч.