Драконы любят погорячее - Илана Васина

Еще до того, как переступаю через порог белого домика, моих нюхательных рецепторов касается неповторимый тонкий аромат из прошлой счастливой жизни.

О боги, здесь подают кофе?!

Недолгий восторг быстро вытесняет недоумение.

Откуда мой спутник мог знать, что мне нравится кофе?

Единственный, кому было об этом известно, - Харальд.

Получается, старший брат поделился своим знанием с младшим?

Передал ему инструкцию, как мною пользоваться? Подсказал кнопки воздействия?

Будто я стиральная машинка…

Черт бы его побрал!

В груди расползается противная горечь, которая своими щупальцами дотягивается до горла и мешает сделать глубокий вдох.

К несчастью, на проживание эмоций времени не остается, потому что нам навстречу выскакивает сухонький, седой старичок в белом биште до пола, доброжелательно нас приветствует и проводит к свободному деревянному столику, установленному в глубине помещения.

Здесь просто, но довольно уютно. Белые, треснувшие от времени стены по периметру украшены яркими, этническими рисунками. Вся обстановка - из светлого дерева, только пол устлан темными досками. Почти, как нормальное кафе из мира, откуда я родом.

Я так любила ходить в кафе с подружками, секретничать с ними за чашкой кофе. Мы смеялись или грустили, но то были светлые моменты, в отличие от происходящего ныне.

Подавив тяжелый вздох, усаживаюсь на скамью. Вейзер устраивается за тот же стол напротив меня. Пока он делает заказ у старичка, я рассматриваю ближайшую картину и с тоской вспоминаю замок. Там хотя бы можно уединиться в своей комнате и отдохнуть от навязчивой мужской компании.

Когда старик отходит выполнять заказ, мой спутник ловит мой взгляд и произносит тихо, вкрадчиво, почти нежно:

- Как прекрасно, что мы наконец познакомимся, Ана! Мужу и жене полагается знать самые интимные секреты друг друга, не так ли?

- Ты собираешься рассказывать мне свои интимные секреты? - удивляюсь, скептично приподняв брови.

Ёшки-матрешки, ну и поворот!

Не то чтобы я рвалась узнать о его фантазиях, но если его излишняя откровенность поможет мне добиться чуть больше свободы... Но поможет ли?

- Не я, дорогая, а ты, - поправляет он меня.

Когда удается откашляться от этой новости, я тяну:

- А-а, ну раз я… Тогда совсем другое дело. Нет, действительно! Какие у меня могут быть секреты от собственного мужа! Если настаиваешь, могу даже поделиться самыми сокровенными желаниями.

Не ощутив моей иронии, - видно, нечасто она ему доставалась от девушек! - мой собеседник подбирается всем своим мощным телом, а пышное жабо вокруг шеи становится похожим на львиную гриву. Словно хищник, учуявший кровь, он даже дышать начинает по-другому.

- Разумеется. Я настаиваю.

- Ты правда хочешь услышать о моем сокровенном желании? - дрогнув ресницами, я накручиваю непокорный локон себе на палец.

Ужасно хочется с ним поиграть, потому что впервые себя ощущаю дрессировщицей у ног которой мурлыкает тигр. Соблазн велик, как никогда… но я себе запрещаю.

Эти игры, боюсь, пересекут границу, которую отчаянно стараюсь соблюсти.

Сглотнув, Вейзер кивает, и тогда я из себя будто с неохотой выдавливаю:

- Хорошо. Я расскажу. Больше всего на свете я мечтаю найти виновного в смерти целительницы Эйрины, - на этих словах лицо моего спутника сильно вытягивается. - Поэтому мне необходима свобода передвижения. Надеюсь, мы, как цивилизованные люди, обойдемся без магических стен, запретов, и ты любезно позволишь мне выполнить мою работу.

- Ана, дорогая, - Ринхар буравит меня взглядом, едва заметно передергивая здоровенными плечами. - Ты неправильно поняла. Я говорил о другом. Меня абсолютно не интересует твоя охота.

- Я всего лишь скучная охотница на нечисть, - вздыхаю устало, сцепляя и расцепляя собственные пальцы. - С радостью разведусь с тобой, чтобы ты нашел себе жену поинтереснее.

На словах о разводе старичок очень некстати приносит нам чашки с кофе и темные шарики, ужасно напоминающие финики. Он медленно перекладывает посуду с подноса и с каким-то слишком очевидным интересом на меня поглядывает. Еще бы! Местные женщины вряд ли посмели бы просить у мужа развода.

- Ты бываешь утомительной, Ана, но скучной никогда! - белоснежно скалится Ринхар. - К тому же, в роду Вейзеров разводов не было и не будет.

- Послушай, в деревне объявился оборотень убийца. Я охотница, и должна его разыскать, - талдычу упрямо. - Если ты будешь меня держать в неволе, то продолжат гибнуть люди.

- Лучше пусть гибнут они, чем пострадает моя жена. Все, хватит, Ана. Я уже высказался на эту тему, - кривится он. - Мы здесь для того, чтобы познакомиться друг с другом, а не спорить.

- Хочешь со мной познакомиться? Так знакомься! Я охотница, огненный маг, свободный человек. Не нравится, как я думаю, найди себе другую! Смиренную и послушную!

- С послушными неинтересно. Хотел бы я посмотреть, - он мечтательно сцепляет пальцы под подбородком, - какой ты станешь, когда прекратишь бесполезные протесты и примешь неизбежное.

Наша беседа проходит чересчур эмоционально, поэтому хозяин заведения все чаще, все внимательнее на нас поглядывает. Чужая боль всегда вкуснее своей. Наверно, такие яркие спектакли он наблюдает не часто.

Приходится перейти на шепот:

- Дай мне делать мою работу! Это все, что я прошу.

- Для начала, - Ринхар лениво отпивает несколько глотков, - тебе стоит поблагодарить меня за то, что привел тебя в это место.

- Спасибо! - всплескиваю руками. - Можно мне теперь пойти на охоту?

- Хватит, - сердится мой собеседник и тычет в белую чашку, стоящую передо мной. - К твоему сведению, это на редкость дорогой напиток, привезенный из Саурии. Пей!

- Этот напиток нельзя пить в плохой кампании. Так что сегодня я, пожалуй, воздержусь! - не выдержав давления, отодвигаю чашку.

Мужчина в ответ поджимает губы, отводит в сторону глаза и тяжело, часто дышит. Наконец, выдавливает из себя неестественным, пластмассовым голосом:

- Я ведь пытаюсь быть с тобой добрым. Не испытывай мое терпение, Ана. Оно и так грани.

Он... пытается?! Схватил меня за горло, накинул на шею веревку, сплетенную из навязчивого внимания, правил, ограничений, и душит...

- Ну так отпусти меня, и не придется ничего терпеть!

В темно-синих глазах сверкает холодная ярость:

- Видно, все-таки придется тебе преподать урок.

Он шепчет какие-то слова, - наверно, ругательства! - вскакивает со скамьи и быстрым шагом устремляется на выход.

Хотя цель переговоров не достигнута, меня переполняет невыразимое облегчение, когда его спина, обтянутая нарядным камзолом, скрывается в дверном проеме.

Слышу, как за окнами вскрикивает кучер и цокают лошадиные копыта, отъезжая.