Крестовые походы. Священные войны Средневековья - Джеймс Брандедж

Халдеи[222] яростно сражались в течение нескольких дней и одержали победу. К этому времени было убито столько христиан, что стены защищали не более двадцати или тридцати человек. Во всем городе невозможно было найти человека, который осмелился бы остаться на страже ночью даже за плату в сто безантов[223]. Собственными ушами я слышал голос глашатая между стеной и внешними укреплениями, который обещал от имени владыки патриарха и городской знати, что, если найдется пятьдесят храбрых мужчин, которые добровольно вооружатся и останутся ночью охранять угол башни, который уже был сломан, они получат пять тысяч безантов. Желающих не нашлось.

Тем временем к сирийскому королю были посланы легаты. Его просили смирить свой гнев и принять их в качестве послов, как он поступал с другими. Он отказался и, как утверждают, дал следующий ответ: «Я часто слышал от наших мудрецов, факихов[224], что Иерусалим может быть очищен только кровью христиан, и хочу посоветоваться с ними об этом». Так что послы вернулись ни с чем. Тогда послали других, Балиана и Ренье Неапольских[225] и Томаса Патрика, с предложением ста тысяч безантов. Саладин не принял их, и они тоже вернулись ни с чем. Их послали обратно, требуя, чтобы Саладин сказал, какого соглашения он хочет добиться. Если это возможно, жители Иерусалима согласятся, если нет – будут стоять насмерть.

Саладин держал совет, после которого изложил следующие условия для жителей Иерусалима: каждый мужчина старше десяти лет должен заплатить ему выкуп десять безантов, женщины – пять безантов, мальчики моложе семи лет – один. Тот, кто пожелает, будет освобожден после уплаты выкупа и сможет уйти и унести свои пожитки. Горожане, которые не примут этих условий, или те, у кого нет данной суммы, становились военной добычей и подлежали умерщвлению мечами. Это соглашение удовлетворило владыку патриарха и всех, у кого были деньги.

В пятницу 2 октября оно было зачитано на улицах Иерусалима, так что каждый в течение сорока дней должен был позаботиться о себе и заплатить Саладину выкуп за свою свободу. Когда люди услышали эти условия, толпы людей в городе подняли крик и плач: «Горе нам, бедным людям! У нас нет золота! Что нам делать? Кто бы мог подумать, что такое зло могло быть совершено христианами?»

Но, увы, руками преступных христиан Иерусалим был отдан нечестивым. Ворота были закрыты, возле них поставлена стража. Факихи и кадисы[226], исполнители греховного заблуждения, которых сарацины считали епископами и священниками[227], пришли для молитв и религиозных обрядов сначала в храм Господа нашего, который они назвали Бейтхалла[228] и в котором они совершают богослужения. Они верили, что очищают его, и нечистыми и ужасными воплями осквернили его. Они кричали грязными губами мусульманскую заповедь: «Аллах акбар!»[229]

Наши люди удерживали город Иерусалим восемьдесят девять лет. Саладин очень быстро завоевал почти все Иерусалимское королевство. Он возвеличил закон Магомета и показал, что на этот раз он превзошел христианскую религию.

* * *

Захватив Иерусалим, Саладин и его войско ушли с поля боя, оставив уцелевших защитников Святой земли в Тире, единственном значительном латинском городе на Востоке[230]. Удерживать и дальше войско было невозможно, и кроме того, представлялось весьма маловероятным, что Тир со своим гарнизоном может явиться большой проблемой для нового хозяина Святой земли. Саладин мог позволить себе отложить нападение на Тир до более удобного времени.

Новость о трагедии в Святой земле быстро достигла Запада. Крах намерений западного христианства удержать в своих руках святыни Земли обетованной был очевиден, и спасти ситуацию могли только героические подвиги. 29 октября 1187 года папа Григорий VIII призвал к организации нового Крестового похода, причем это случилось даже раньше, чем он узнал о захвате Иерусалима Саладином. Папа также предписал всем верующим отказаться от мяса по пятницам на пять лет во искупление грехов, которые принесли катастрофу на Востоке.

Раньше, чем весь масштаб катастрофы стал очевиден на Западе, были сделаны попытки подключить трех великих европейских монархов к организации большой крестоносной экспедиции в Палестину. Речь шла о германском императоре Фридрихе Барбароссе, французском короле Филиппе-Августе и английском короле Генрихе II. Препятствия к совместной экспедиции этих монархов были колоссальными. Барбаросса был немолод и провел большую часть своей жизни в конфликте с папством. Филипп-Август не был энтузиастом экспедиции, и, более того, он почти постоянно находился в состоянии войны с Генрихом II. Ожидать, что французский король или его английский коллега отправятся на Восток, оставив своего соперника в Европе, вряд ли стоило. Или оба должны были отправиться на Восток, или оба остаться.

Хотя организация взаимодействия между ними в случае отъезда обоих тоже представлялась смутно.

В январе 1188 года французский и английский короли встретились в Жизоре, чтобы обсудить ситуацию. После долгих обсуждений была достигнута договоренность, которая обязывала монархов, каждого со своей армией, следовать на Святую землю вместе. Однако заключить мир между королевствами оказалось не так просто. Еще до конца года война между ними вспыхнула снова, потом, в июле 1189 года, когда война еще продолжалась, Генрих II умер. Восшествие на трон его сына Ричарда улучшило перспективы экспедиции. Последовала еще одна встреча монархов, и было достигнуто новое соглашение о Крестовом походе.

Тем временем Барбаросса организовал свою часть экспедиции, и в мае 1189 года германская армия выступила в Крестовый поход. Силы Барбароссы были велики, хорошо оснащены и отлично управляемы. Германская армия следовала наземным маршрутом через Балканы и Малую Азию на Святую землю. Если не считать нескольких незначительных инцидентов в районе Константинополя, германская армия прошла весь путь практически без трудностей. В Малой Азии германцев время от времени подгоняли турецкие солдаты, но имело место лишь одно существенное сражение – в районе Коньи 17 мая 1190 года. Люди Барбароссы одержали победу, и его армия прошла из Коньи через горы Тавр на равнины Селевкии.