Крестовые походы. Священные войны Средневековья - Джеймс Брандедж

Акра была окружена со всех сторон. Ее осаждало множество людей, представителей всех христианских народов, какие только живут под небесами, людей, избранных из всех христиан, пригодных для войны и неустанного труда. Город был осажден уже давно, и христианам пришлось пережить немало бед. Они изнемогали от непосильного труда, нехватки продовольствия и разных неприятностей.

К тому же недалеко от них появилась бесчисленная армия турок, заполонившая горы и долины, холмы и равнины. Они везде ставили свои палатки, окрашенные в яркие цвета.

Наши люди также видели шатры Саладина и палатки его брата Сайф Ад-Дина, а также Таки Ад-Дина, шейха ислама. Последний надзирал над морем и фортом и часто устраивал мелкие и крупные нападения на христиан.

Король Ричард старался оценить размеры армий. Когда он вошел в порт, король Франции, его свита, командиры и лучшие воины вышли к нему. Они приняли короля с нескрываемой радостью, потому что очень ждали его прибытия.

Король Франции, не склонный более откладывать атаку, сообщил Ричарду, что сейчас самое подходящее время для нападения и что армии следует немедленно объявить о подготовке к атаке. Однако король Ричард возразил, что не собирается сейчас же начинать действовать, во-первых, потому, что совсем расхворался, а во-вторых, из-за отсутствия некоторых его людей, прибытия которых он ожидает на следующих кораблях. Также на этих кораблях должны привезти материалы для постройки осадных машин.

Однако король Франции не желал отказываться от своих планов. Он приказал глашатаям объявить армии о предстоящей атаке. В понедельник после дня памяти св. Иоанна Крестителя[251] осадные машины короля Франции были готовы, и он приказал людям вооружаться. Там можно было видеть непостижимое множество народа с оружием. Было столько блестящих кольчуг и сверкающих шлемов, так много благородных коней, избранных рыцарей и смелых оруженосцев, так много самых разных знамен, что столько никогда никто и не видывал. Пока люди строили баррикады и организовывали свою защиту против нападения турецкой армии, вооруженные рыцари приблизились к городским стенам и начали стремительную атаку, забрасывая защитников города камнями и другими метательными снарядами. Когда турки поняли, что окружены, они подняли такой шум – люди кричали, ревели трубы, – что их вопли, должно быть, достигли звезд. Воздух был наполнен грохотом, таким, какой следует после вспышки молнии. Одних офицеры назначили бить в котлы и горшки, других – бить в барабаны и производить шум любыми другими способами и разжигать дымные костры. Так они уведомили Саладина, что его армия, как и было условлено, должна прийти на помощь.

Увидев и услышав все это, передовая армия начала атаковать наших людей группами. Турки собирали любой подручный материал, которым могли накрыть баррикады, чтобы через них было легче перебраться и напасть на христиан. Только это у них не получилось. Жоффруа де Лузиньян, очень достойный рыцарь, дал им отпор и быстро отбросил их с баррикад, которые они заняли. Размахивая обоюдоострым мечом, он сбил больше десяти врагов, и никто из тех, кого он ударил мечом, не остался в живых. Многих он взял в плен. Он был ловким и решительным, и все говорили, что никто со времен рыцарей Оливера и Роланда[252] не был столь достоин высших похвал. Он отвоевал одну из баррикад, хотя и с большим трудом, поскольку там было очень много турок, которые ему упрямо сопротивлялись. Они сражались долго. Потом к обеим сторонам присоединились другие участники, и схватка стала всеобщей. Звенело оружие, лилась кровь. Те, кто сражался против города, после баррикад яростно атаковали городские стены, но были вынуждены отступить и вскоре отказались от атаки. Они не могли одновременно атаковать город и удерживать оборону перед лицом турецкой атаки за городскими стенами. Многие франки были убиты мечами, камнями, метательными снарядами баллист и греческим огнем. Была великая скорбь среди людей со слезами и причитаниями. После того как франки опустили оружие, турки стали отвратительно насмехаться над нашими людьми, говоря, что франки не способны довести до конца дело, которое начали. Они продолжали метать греческий огонь, и мало-помалу уничтожили осадные машины, так же как и другие военные сооружения, которые французский король изготовил с такой тщательностью.

Из-за этого французский король исполнился такой ярости и возмущения, что впал в меланхолию и, в смятении и безысходном отчаянии, даже не садился на коня.

А король Ричард еще не оправился от болезни. Он очень хотел участвовать в событиях и смог помочь захвату города. Он позаботился, чтобы его люди атаковали город так, чтобы по возможности, милостью Божьей, дело было сделано в соответствии с его клятвой. Под его руководством соорудили решетчатый навес (обычно называемый «серклея»). Он был прочным, со множеством соединений, и, когда его со всем старанием собрали, Ричард велел отнести его ко рву за городом. Когда его самые искусные баллистарии заняли позиции, он велел вынести себя на шелковых носилках для того, чтобы сарацины трепетали от его присутствия. Его баллиста, с которой он обращался с большим искусством, начала действовать, и многие были убиты копьями и метательными снарядами, которые он выпустил. Его люди также сделали подкопы к башне, по которой вели огонь осадные машины. Они отыскали фундамент башни и разбили часть его. Потом они заполнили образовавшуюся полость лесом и подожгли его. После этого бесконечные удары камней, летящих из осадных машин, разрушили башню.

Король поразмыслил о больших трудностях осады и агрессивности противников. Он решил, что, поскольку в деловом мире любая работа спорится, если велико мастерство людей, ее выполняющих, ему лучше воздействовать на людей наградами, чем приказами командиров. Действительно, кого не привлекает запах денег?

Король велел глашатаям объявить армии, что любой, кто вынет камень из стены рядом с упомянутой выше башней, получит две золотые монеты. Потом он обещал три монеты, а затем и четыре. Так что, сколько бы камней тот или иной солдат ни вынул из стены, он получал по четыре золотые монеты за каждый. И можно было видеть, как молодые солдаты бегут к стене, а за ними храбро следуют другие. Они хотели заслужить и похвалу, и награду. Даже под градом вражеских стрел они продолжали разбирать стену. Однако многие были ранены и выведены из строя. Другие, опасаясь смерти, держались подальше от опасности. Но были и такие, кто храбро теснил турок со стены, и некоторые из этих людей не были защищены ни щитами, ни кольчугами. Стена была очень высокой и широкой. Однако смелые люди преодолевали страх и разбирали массивную стену…

Саладин решил, что дальнейшая задержка может стать опасной. Поэтому он согласился на требование осажденных [позволить им сдаться]. К этому его склонили эмиры, сатрапы и могущественные друзья, среди которых были родители, родственники и друзья осажденных. Он также подумал о женах осажденных и горе их семей, которых они не видели три года, пока длилась осада. Он сказал, что скорее потеряет город, чем преданных людей.