Фабрика гроз - Эльвира Барякина

На том конце провода повисла пауза.

— Вы меня не так поняли, — сказала Щеглицкая. — Я имела в виду совсем другое: знакомство со Стольниковым могло принести пользу нашему кандидату! Я хочу работать на выборах! Мне очень интересно!

— То есть вы в самостоятельном порядке затеяли диверсию против Пименова и теперь готовы предложить нам свои услуги? — удивилась Кристина.

— Да! Ведь если мы сможем узнать что-то ценное, ваше руководство поймет, что я тоже кое на что способна!

— Выборы скоро кончатся, стóит ли игра свеч?

— Стóит! Ведь это не последние выборы, в которых участвует Синий. И если вы меня представите ему, он сможет взять меня на следующую избирательную кампанию.

«Барышня хочет, чтобы ее оценили, — подумала Кристина. — Она далеко не дура и прекрасно поняла, что чтобы попасть в команду, надо проявить инициативу и принести пользу. Тогда тебя могут заметить».

Ехать? Не ехать? Если поедешь, то наверняка привяжется какая-нибудь скотина, потом проблем не оберешься. Ну а если не ехать?

— Вряд ли я смогу отправиться с вами, — сказала Кристина. — Пименов может узнать меня и тогда все полетит прахом.

— Думаете, у него есть время смотреть телевизор? — усмехнулась Щеглицкая. — Он точно не знает вас! Давайте договоримся так: я буду ждать вас у причала яхт-клуба. Знаете, где это? Справа от автомобильного моста. Отправление в двадцать два ноль-ноль.

… Еще долго после того, как Щеглицкая положила трубку, Кристина слушала холодные гудки. Что ей оставалось делать? Ив так и не позвонил… А эта поездка могла принести именно то, чего так не хватает Синему компромат на высший руководящий состав стольниковского штаба.

«Поеду! — решила Кристина, упрямо сжав губы. — И Синему ничего не скажу, а то его удар хватит, если он узнает о том, что я задумала. А Ив… Что ж… Значит, не судьба».

* * *

Прошел еще час. Ив так и не позвонил. Агрессия, нервы, сдавленность… Кристина чувствовала, что слишком поддалась этому наваждению. Какая-то смутная надежда все еще колыхалась в ее душе: «Вдруг он все-таки появится в последний момент и не даст мне совершить это…» Кристина ходила кругами по дому и ни за что не могла приняться, и вздыхала, и замирала от всяких выдуманных страстей…

Уже совершенно отчаявшись, она полезла на дальнюю полку книжного шкафа за китайской Книгой перемен. Когда-то сто лет назад ее подарила школьная подружка. В старших классах им тоже хотелось гадать и заглядывать в свое будущее.

Кристина загадала желание, бросила монетки… В ответе было сказано, что она зря волнуется, и все ее страхи не так уж реальны.

«Вот и пойми их, — ворчала про себя Кристина, — погадаешь на заборе — выйдет, что ничего не получится. А китайцы говорят, что все будет замечательно».

Господи ж ты боже мой, какая чушь — все эти гадалки! Но сознанию надо за что-то цепляться, надо на что-то надеяться… Вот Кристина и цеплялась. Сама же ни во что не верила, а вот поди ж ты!

Сонька весь вечер просила почитать ей книжку, но Кристине, ей-богу, было не до нее. Она даже нечаянно рявкнула на дочь:

— Ну ты можешь хоть на секунду оставить маму в покое?!

Соня тут же распустила губы и побежала реветь в свою комнату. Кристине уже и самой хотелось плакать: как так — из-за какого-то чужого мужика она готова рычать на родного ребенка?

Потом явилась баба Лиза и уселась смотреть свой любимый сериал «Страсть негодяя». У нее не показывал шестой канал, и она приходила за телевпечатлениями к Кристине. Самое ужасное было в том, что баба Лиза во время просмотра настолько увлекалась сюжетом, что начинала разговаривать с телевизором. Из зала то и дело доносился ее голос:

— Да ты меня послушай! Куда пошла?! К своему Фернандо? Он же тебя опять обманет!

Кристина падала на кровать, закрывая голову подушкой. Ее раздражало все на свете.

Позвонил Синий, но Кристина велела бабе Лизе наврать, что ее нет дома. «Завтра вернусь от Пименова и все ему расскажу», — подумала она.

В девять Кристина принялась собираться. В голову лезли жуткие мысли о том, что какой-нибудь новый русский всенепременно к ней пристанет и изнасилует. «Ну и пусть! — в припадке самоуничтожения думала она. — Пусть! Всем назло!»

* * *

Кристина оставила машину на стоянке. Какой-то мужик босяцкого вида показал ей, где находится яхт-клуб:

— Да вон там пройдете мимо гаражей, а дальше спуститесь по лесенке. Только осторожно в темноте — там кое-где нет ступенек.

К ночи резко похолодало, и Кристина порадовалась, что догадалась взять с собой теплую куртку. С неба накрапывала противная изморось, ветер трепал волосы…

Вдоль дорожки тянулся бесконечный ряд гаражей. Электричества здесь не было, и только свет далеких фонарей на мосту кое-как освещал ей путь.

От ветра ли или от внезапно накатившего страха Кристину колотило крупной дрожью. Все время казалось, что сейчас из-за кустов выскочат грабители-убийцы и сделают с ней что-нибудь ужасное.

Наконец она свернула к лесенке, и тут ее взгляду открылся сияющий всеми иллюминаторами белый теплоход. На борту темнела название: «Девочка». Кристина даже обрадовалась: все же это была цивилизация, признаки живого мира.

Ее каблуки гулко застучали по сходням, и тут же из темноты показался женский силуэт в длиннополом плаще. Это была Щеглицкая.

— Все уже в сборе, — произнесла она вместо приветствия. — Мы ждем только вас. Не повезло нам сегодня с погодкой, да ведь?

Кристина кивнула. От холода у нее зуб на зуб не попадал. Но Щеглицкая не торопилась приглашать ее в тепло.

— Я сказала Пименову, что вы моя давняя подруга, — сообщила она. — Поэтому будет уместнее, если мы перейдем на «ты».

Кристина кивнула.

— А меня точно никто не узнает? Возможно, кто-нибудь из команды или пименовских друзей…

— Нет, все в полном порядке! — отмахнулась Щеглицкая. — Пойдем! Хорошенькое название Боря придумал для своей посудины, правда? — добавила она, кивнув на темные буквы на борту. — Они так тут и говорят: «Мы отдыхаем на „Девочке“».

Кристину несколько передернуло от ее слов. Прежние опасения, что здесь с ней может случиться что-то плохое, вновь нахлынули на нее. Ведь понятно, зачем Пименов пригласил Щеглицкую «с подружками»: явно не для того, чтобы они тут мебелью служили. Но отступать было поздно.

— А что у нас в программе? — спросила Кристина, спрыгивая на борт корабля.

— Да не все ли равно? — отозвалась Щеглицкая. — Кажется, Боря говорил, что мы всю ночь будем идти до какого-то Соснового Бора. Там у него пришвартована яхта, так что с утра поедем кататься. А днем Борин водитель привезет шашлыки.

— Все понятно.

Кристина отчаянно жалела, что вообще ввязалась в эту авантюру.