Мой бодипозитив. Как я полюбила тело, в котором живу - Тесс Холлидей

На работе я прикрывала свои татуировки, зато в свое свободное время с гордостью их демонстрировала, впервые за долгие годы не прикрываясь своими кардиганами и свитерами. Как и та женщина, которой я когда-то любовалась в «Lane Bryant», я притягивала заинтересованные взгляды прохожих. Я училась любить свое тело, и реакция людей на мою новообретенную уверенность в себе была очевидной. Я всегда ужасно радовалась и гордилась собой, когда кто-нибудь на улице говорил мне: «У тебя красивые картинки!»

Подлечив татуировками свою самооценку, я впервые решилась на полноценную фотосессию с макияжем и прической. Возможность попробовать себя в роли модели выпала мне благодаря моей дружбе с художественным фотографом по имени Элизабет Рааб.

Мы слушали выступление музыкальной группы в местном баре, когда она предложила устроить мне фотосессию. Я обожала насыщенные, темные тона ее работ, но она в основном снимала в стиле ню, и меня это ужасно напрягало. Она рассказала мне о своей задумке – серия фотографий женщин плюс-сайз в воинственных позах… И в неглиже!

В дни перед фотосессией я была как на иголках. Я знала, что Элизабет в курсе, что у меня нет модельного опыта, но я чувствовала на себе груз ответственности – я просто обязана была показать себя во всей красе, тем более что мне пообещали сделать прическу и макияж. В день съемок я встретилась с ней на площади Пайонир Сквер, в магазине персидских ковров, принадлежащем ее знакомой.

Пока она расставляла освещение и готовила фон для съемок, мне делали прическу и макияж; я помню, что меня мутило от напряжения, но я всеми силами старалась не подавать виду. Стилист закрепила у меня на голове потрясающие искусственные пряди и заплела волосы так, что они оказались ниже моей упитанной задницы. Потом мне сделали макияж. С ним я почувствовала себя такой красивой, что мне захотелось больше никогда не умываться.

Я позировала абсолютно обнаженной, за исключением тонкой переливающейся, как самоцветы, ткани, накинутой на мое бледное жирное тело. Я остро осознавала, что моя грудь обвисла, а ткань цепляется за валики жира на боках. Мне казалось, что все трое присутствующих в комнате думают, что мне здесь не место, хотя они были невероятно доброжелательны и всячески меня поддерживали. Я чувствовала себя невероятно властной, но вместе с тем ужасно хрупкой и… беззащитной. Витрина магазина выходила на улицу, и прохожие пялились на то, как я сижу с двумя античными мечами в руках, разложив бедра на персидском ковре и развесив грудь.

После пятого пьяного мужика, прижавшегося к витрине, чтобы получше рассмотреть меня, я в шутку предложила Элизабет снять рубашку, чтобы мне не было так грустно. В ответ она улыбнулась, встряхнула своими прекрасными черными волосами и сказала: «Да без проблем, если тебе от этого станет легче!» – и тут же сняла с себя рубашку. Всю оставшуюся фотосессию она провела топлесс.

Я слегка успокоилась и изобразила свое лучшее селфи-лицо, отточенное сотнями фотографий для MySpace. Эта фотосессия по сей день остается одной из моих самых любимых, она стала моим настоящим модельным дебютом. Элизабет действительно обгоняла свое время. Одна из фотографий висит у меня дома на стене и напоминает мне о том, как я начинала, и о дне, когда я, сама того не зная, начала любить свое тело.

Помимо этой фотосессии, мои мечты о модельной карьере оставались в долгом ящике. В свободное от работы время я практиковалась в мастерстве гримера. Я даже начала браться за небольшие проекты, такие как свадьбы и фотосессии, один раз мне даже довелось поработать на одном благотворительном модном показе.

Все шло просто прекрасно, но жизнь решила в очередной раз дать мне пощечину.

В 2008 году, когда в США лопнул пузырь ипотечного кредитования, в банковской сфере наступила неразбериха. Я уже несколько недель была свидетелем того, как мои коллеги приглушенно говорят о том, что у банка «Washington Mutual» проблемы, но предпочитала не обращать внимания на слухи и надеяться на лучшее.

Прогостив у мамы в Миссисипи неделю, я вернулась в Сиэтл в октябре 2008 года. Там меня встретили новостью, что мое отделение банка будет закрыто в кратчайшие сроки. Мне стало страшно. Я десять месяцев проработала в этом банке и недавно переехала от Кендры в новую однокомнатную квартиру. Мне нужно было платить аренду и кормить ребенка. Что мне делать без источника дохода?

Я уже неделю потратила на заполнение документов для социального страхования и изучение сайтов вакансий, когда мне бросили спасательный круг. Моя бывшая начальница нашла работу в банке поменьше под названием «Credit Union», который находился примерно в десяти кварталах от нашего бывшего места работы.

– Я считаю тебя прекрасным работником, – сказала она, – и хочу предложить тебе должность кассира.

Уже на следующей неделе я вышла на новую работу.

* * *

После моего тяжелого опыта в Лорел мне было сложно доверять мужчинам. Мне все равно было одиноко, и мне хотелось тепла, и я решила попробовать познакомиться с кем-нибудь по Интернету.

Поначалу я не впечатлилась. Почему-то мне постоянно попадались или военные, или священники. Да, это был христианский сайт знакомств, но у меня все равно возникло впечатление, что эти мужчины мало чем отличаются от тех религиозных мужланов с тупым выражением лица и вечно приоткрытым ртом, с которыми меня пыталась знакомить мама. Я без особого энтузиазма согласилась встретиться с одним священником, ведущим молодежный церковный кружок. Мы с ним встретились в кофейне, и я тут же пожалела о своем решении. У нас с ним не было ничего общего, и нам не о чем было говорить.

Моя следующая встреча была с военным в отставке и показалась мне еще менее перспективной.

– Извини, я должен дышать в эту штуку, чтобы доказать, что у меня в крови нет алкоголя, – пояснил мой кавалер, дуя в трубочку на приборной панели своего джипа. – Меня как-то арестовали за вождение в нетрезвом виде.

Он говорил так, будто это был единичный случай, но разве за однократное нарушение человеку в машину встраивали бы прибор для обязательной проверки на опьянение? Этот парень явно был злостным рецидивистом, и меня это не вдохновляло.

Я все же решила дать ему возможность показать себя во всей красе, и все стало еще хуже. Он все свидание откровенно скучал и не задал мне ни единого вопроса. Впрочем, он, со своими арестами за вождение в пьяном виде, меня тоже не очень-то зацепил.

Еще один парень повел меня в дешевый фастфуд, где подавали тако, и пришел в ярость из-за того, что к своему комбо-обеду за четыре доллара я захотела взять воду, а не газировку. Он самозабвенно ссорился с сотрудниками, требуя, чтобы ему предоставили скидку, а я мечтала провалиться сквозь землю.

На следующем нашем свидании он ухитрился разъяриться на неодушевленный предмет, а именно – на ленту от мух, висящую у меня в квартире.

– Это омерзительно! – возмущался он, пялясь на висящую под потолком липкую ленточку, на которой я надеялась увидеть всех внезапно налетевших фруктовых мошек. Он так разволновался, что у него на лбу вздулись вены, и вообще вел себя так, будто зашел ко мне домой и обнаружил там 50 срущих повсюду диких кошек.