Корунд и Саламандра - Алла Гореликова

Живой, выдыхает Васюра. Живой…

– Так, шустро метем отсюда!

Маленький отряд берет с места в галоп.

– Погоня будет?

– Не раньше утра, – докладывает Шкода. – Если быстро отойдут. А то и к полудню. Мы их так накрыли, Васюра, это было что-то!

– Веди отряд, Шкода! К Антипычу. Я замыкающим. – Васюра придерживает Воронка, пропуская ребят.

– Куда? – переспрашивает Сеня, пристраиваясь рядом.

– К Антипычу! – рявкает Васюра. – Живет тут недалеко дед-магознатец. Ходу, Сеня!

Отряд сворачивает с дороги и скачет по луговине к смутно темнеющему вдали лесу. Пропустив всех вперед, Васюра выуживает из сумки кожаную фляжку, зубами выдергивает пробку и с размаху плещет водой за круп Воронка. И, пришпоривая, не удерживается, глядит назад – как примятая копытами трава распрямляется, пряча их след.

– Нельзя вам никуда ехать, – сердито повторяет Антипыч. – Вы и ко мне чудом добрались.

– Прям уж чудом, – Васюра пожимает плечами и косится на Ожье. Тот спит. Вопреки ожиданиям Васюры, дед-магознатец не стал сидеть над ним и шептать на раны, как делает это старший королевский лекарь. Антипыч попросту сгреб со своей лежанки постель, застелил тонкий травяной матрас новехоньким лоскутным одеялом и велел: «Укладывайте свово паренька». А потом укрыл все еще спящего Ожье по плечи пестрым, тоже лоскутным покрывалом и довольно кивнул: «Вот и спи себе, внучек».

– Спокойно мы до тебя добрались, Василий Антипыч, – повторяет Васюра.

– Спокойно… Ох, тезка, ты и дурень! Дурачков Господь хранит, вот в чем счастье твое. Не подумал ведь, что у княжьего колдуна ученик имеется?

– Да что он может, ученик, – неуверенно, уже ощущая, что говорит глупость, возражает Васюра.

– Все может, – строго отвечает Антипыч. – И если б ему цельная ночь не нужна была, дабы силу учителя в себя принять и с нею разобраться, были б уже вы все у княжьих палачей в гостях. Ученичок-то, тезка, все дороги рано утречком перекрыл и уже с каждого из вас портрет снял и взял след.

– Так я ж след спрятал, – шепчет Васюра.

– Спрятал, – кивает Антипыч. – От дороги до моего дома вы бесследно добрались, и у меня он вас не найдет. Молод еще и глуп. А вот когда отселя высунетесь – унюхает вас за здорово живешь. И ближнему заслону княжьему цель укажет. Нету вам пока что безопасной дороги. Или не веришь старику, тезка?

– Верю, – мрачно соглашается Васюра. – Только ведь Гордий, когда нас на дорогах не выловят, поймет, где мы прятаться можем. И выходит, у тебя отсиживаясь, мы тебя же ему и подставим?

– Да ты меня, Василек, за дурачка считаешь! – Антипыч тоненько смеется. – Зря, милый… Дедушка Антипыч не только тебя, еще и деток твоих уму-разуму поучит!

– Извини, Василий Антипыч, – вздыхает Васюра. – Научишь, так только рад буду.

– Вот и ладно, – кивает дед. – Так что сходи, тезка, ребятишек своих на чердак наладь. Там сено у меня сохраняется. Коняшек пускай покормят, неча им траву вокруг ощипывать… да там же и отдохнуть пристроятся. После такой-то ночи, что у вас была, без отдыха нельзя.

– Хорошо, Василий Антипыч. – Васюра тяжело встает, ощущая, как наливаются неподъемной тяжестью уставшие мускулы. – Спасибо.

– Вась, – окликает его Антипыч, когда он взялся уже за дверь. – И сам с ними отдохни. Покараулю я паренька твово, раньше времени не проснется.

– Не хочу я отдыхать, – возражает Васюра.

Антипыч мерит гостя понимающим взглядом. Кивает:

– А не хочешь, так возвращайся. Посидим, побеседоваем…

Ожье шевелится, стонет. Антипыч наклоняется к нему, гладит по голове, задерживает ладонь на потном лбу, бормочет:

– Спи, внучек, спи. Спи…

Я в силах контролировать свой дар. Я могу вызвать нужного мне человека. Я могу не подпустить к себе Сеню с его видениями, в которых раз уже чуть не утонул. Я могу… но почему-то каждый раз, когда беру я в руки «серебряную траву», мне приходится напоминать себе об этом. Напоминать, что сделанный королевой Ниной амулет – у Ожье. Что Сеня его, строго говоря, и в руках-то не держал… вот именно, не держал! Не держал, а я увидел! А Сеня и сейчас рядом с Ожье! Рядом, говорю я себе, но ведь не работает. Ох, скорей бы вернулись они в столицу! Вряд ли там Ожье будет сталкиваться с Сеней… и я избавлюсь, наконец, от постыдного страха.

– Спасибо, Василий Антипыч, – благодарно говорит Ожье.

– Да завсегда пожалуйста, внучек, – отзывается дед-магознатец. – Ты только вовремя головушку свою дурную сунь куда не следовает, а уж я со всею душой.

Ожье смеется:

– Ловлю на слове! А то ведь дурной головушке и пропасть недолго!

– Тьфу ты, Господи! – Дед Антипыч жжет Васюру сердитым взглядом. – Сам ты, тезка, дурень, и ребят себе таких же дурных где-тось понаходил!

– Ну что ты, Василий Антипыч, – довольно отзывается Васюра. – Они у меня не все такие дурные.

– Есть и дурнее, – подхватывает дед.

– Держи, – не ответив на подначку Антипыча, Васюра протягивает Ожье «серебряную траву» и подковку с «глазом совы».

– На память? – усмехается Ожье, поддев пальцем подковку.

– Заслужил. – Васюра вздыхает. – Ты прости, что задержались.

Ожье пожимает плечами:

– На войне как на войне.

– Будет и война, – говорит Васюра. – Гордий пообещал за помощь против короля Андрия отдать Орде Немалую Степь.

– Ого! – Антипыч сердито ударяет ладонью по столу. – Эк он размахнулся.

– Капитан, растолкуй неучу, – преувеличенно вежливо просит Ожье.

– Да пожалуйста, – отвечает Васюра. – Времени все равно валом. Видишь ли, Немалая Степь – это спорная территория. Воевали за нее даже не знаю сколько раз… последний, правда, лет сорок уже назад. Там, в общем-то, ничего такого ценного нет. Кочует с десяток семей ордынцев под рукой короля Андрия, с них даже податей не берут, только право безопасного проезда через Степь. А за Степью, Ожье, Гориславское княжество. Одно из сильнейших в королевстве, и к тому же традиционно держит руку короля. Там – крупнейшие солеварни королевства, лучшие кони королевства, школа заклинателей – не лучшая, но все же… да, еще – только там на территории королевства вызревает виноград и делается вино. Конечно, мелочь, но все же. В общем, отрежут к нему путь – королевство ослабнет очень даже ощутимо. И с такими новостями мы сидим здесь! Василий Антипыч, ну придумай же что-нибудь! Неужели ты паршивого ученика не переиграешь?!

– Это три дня назад он был паршивым учеником, а теперь – колдун князя Гордия.