Продана Миллиардеру - Валерия Ангелос

умолку, умудряемся сблизиться за короткий срок. Даже начинаем заканчивать фразы друг за друга. А еще выясняем, что у нас одинаковые вкусы в еде. Мы обожаем запеченный лосось. Хотя кто бы отказался от такого блюда в Норвегии?

Морепродукты буквально тают во рту. Вкус совсем другой. С тем, что у нас подают просто нельзя сравнить.

Но магия развеивается, когда приносят десерт.

– Поздравляю, – радостно заявляет официант и кладет на стол конверт. – Вы выиграли билеты на концерт Рикардо Сафина.

– Подождите, – хмурится Маша. – Но мы ни в чем не участвовали.

– Достаточно сделать заказ. У нас проходят различные акции.

Он начинает выкладывать подробности. Что-то про “первых посетителей” и “определенную сумму заказа”, а я погружаюсь в стойкое чувство дежавю.

Открываю конверт, изучаю билеты.

Вип-места. Страшно представить, по какой стоимости они идут. Разве нечто такое станут пускать в акцию?

– Прости, мне надо срочно позвонить.

Я поднимаюсь и выхожу на улицу. Неистовствует ветер. Уже стемнело, похолодало еще сильнее.

Я набираю Волкова.

– Какой сюрприз, – хриплый голос обдает жаром, за секунду распаляет ярость, которая казалось бы угасла под ледяными порывами ветра.

– Какого черта ты творишь? – выпаливаю гневно. – Сначала букет в аэропорту, потом номер люкс в дорогущем отеле. Теперь билеты. Ты правда считаешь, я такая идиотка? Поверю, будто эти бонусы и акции падают с неба?

– Ты дрожишь, – вдруг заключает он.

– Да! – бросаю раздраженно. – От ярости. Что мне сделать, чтобы ты прекратил меня преследовать?

– Тебе холодно.

– Нет, – отмахиваюсь. – Не меняй тему.

Хотя он прав. Я выскочила на улицу без куртки. Зуб на зуб не попадает, тело сводит судорога. Но как иначе остудить бушующие эмоции? А вообще, тут и холод слабо помогает.

– Почему Сафина вдруг изменил свой тур? Зачем включил в список Норвегию? Еще и в самый последний момент. Осло ему точно не по пути. Придется делать огромный крюк.

– Бэмби, зайди внутрь.

– Что? – кривлюсь. – Слушай, ты не ответил. Конечно, это звучит безумно. Нельзя заставить артиста такого уровня действовать по указке, но…

– Лика.

Я осекаюсь. Просто он впервые называет меня по имени так. Как именно? Трудно сказать. Просто… так.

– Вернись в ресторан, – говорит Волков.

– Откуда ты знаешь, где я? – спрашиваю и рефлекторно оборачиваюсь, осматриваюсь по сторонам. – Как ты за мной следишь?

– Вернись.

– Нет, я и с места не сдвинусь, пока ты нормально не объяснишь.

Открывается дверь. Не центральная, а боковая, совсем незаметная. Я поворачиваюсь на звук и сталкиваюсь с до жути раздражающими синими глазами.

– Ты, – выдыхаю пораженно.

Тяжелая рука опускается на мою талию, сдавливает, а после резко заталкивает в помещение. Изо льда в огонь. Так это ощущается. Оказавшись в полутемной подсобке, невольно начинаю задыхаться. Близость Волкова едва ли помогает расслабиться.

Он с грохотом захлопывает дверь. Мы остаемся наедине.

– Выпусти меня, – требую я.

Тело прошибает пот. От напряжения мышцы сводит судорога. Под кожу будто раскаленные иглы вонзаются.

Взгляд Волкова пугает. Нет, мужчина и прежде смотрел на меня так, точно жаждал сожрать. Только теперь его захватнические порывы выглядят острее и сильнее во сто крат. В синих глазах полыхает настоящая дикость. Бешенство.

Зверь готов сорваться с цепи в любой момент.

– Глеб, открой дверь, – говорю я, но не уверена, что он меня слышит.

Волков склоняется и шумно втягивает воздух возле моей шеи, проходится носом от скулы до ключиц. Не дотрагивается, просто очень тяжело дышит.

Он что, обнюхивает меня? Реакция хищника на добычу.

Я пробую отступить, но упираюсь в стену. Оглядываюсь и понимаю, что здесь есть несколько дверей, выходит, тут нечто вроде прихожей. Однако это никак не спасает ситуацию, пути на свободу отрезаны.

Мускулистые руки крепче сжимают мою талию, буквально обвивают, оплетают стальными цепями.

Я отчаянно дергаюсь, но проще сдвинуть с места стену. Волков не замечает моего сопротивления, скользит горящим взглядом по лицу, по горлу, по груди. Пусть я одета в теплый свитер, защищенной себя не чувствую.

Он разглядывает меня нагло. Грязно. Развязно. В своей фирменной манере. Так только этот гад умеет смотреть, заставляет чувствовать себя голой.

Я упираюсь ладонями в его широкую грудь, отталкиваю, но без особого успеха. Будто в металл врезаюсь. Стальные мышцы мигом сокращаются под моими пальцами, но мощное тело не сдвигается с места даже на миллиметр.

– Прекрати меня ощупывать, – бормочу возмущенно, напрасно пробую сбросить его руки, извиваюсь в безуспешных попытках освободиться.

– Ты продрогла.

– Что?

– Я хочу тебя согреть.

За невинными фразами явно скрываются совсем другие желания. Горячие пальцы ловко забираются под мой свитер и вынуждают взвизгнуть.

– Хватит, – царапаю его руки ногтями, лихорадочно дергаюсь. – Ты оставил на мне достаточно синяков.

– Где?

– Догадайся!

Он перестает меня трогать, даже как будто отступает на шаг назад. Выглядит так, будто я его опять ударила. Черт, а ведь тот фингал побледнел, стал менее выразительным. Еще пара дней – совсем пропадет. Обидно.

Я ожесточенно поправляю одежду.

– Куда это ты смотришь? – хмурюсь, поймав его взгляд.

– Я должен тебя осмотреть, – оскаливается Волков. – Понять, насколько сильно накосячил. Решить, чем загладить вину.

– Ох, так это был “косяк”? – приподнимаю бровь.

– Я признал, что перебрал.

Отлично. Вот за подобное реально его ценю. Стоит на секунду забыть про то, какой он гад, решить, будто и правда сожалеет про ту выходку, как Волков показывает свою настоящую природу и возвращает с небес на землю.

Как же сильно гад меня бесит. Раздражает до безумия. Каждым жестом,