Марсельская сказка - Елена Букреева

ужасные вещи… мой отец не был таким, он не мог их знать… я не знаю, кто такая Фиона.

Кажется, всё остановилось, замерло на мгновение, наверное, это был Реми, но я уже не могла узнать этого, тьма обволокла меня, я погрузилась в сон, неглубокий и тревожный. Вспышки замерцали перед закрытыми веками, но я не подняла их и тогда, когда кто-то опустил меня на кровать. Тело тотчас расслабилось, дыхание выровнялось, но знакомое безопасное тепло вдруг решило меня оставить, и сон рассеялся, заставив меня приоткрыть глаза и посмотреть на склонившегося надо мной Реми.

— Меня зовут Эйла, — прошептала я, разглядывая его подбородок. — Бабушка называла меня Эйлин, потому что моё имя казалось ей слишком простым… она не понимала, глупая, что не имя определяет человека, а человек — имя…

Как завороженная, я следила за его рукой. Она потянулась ко мне, и длинные грубые пальцы убрали несколько прядей, упавших на моё лицо. Прикосновение ощущалось нежным, парящим… Я вздохнула, улыбаясь ему, и тоже потянулась к его лицу. Реми дёрнулся, отвернувшись, но мне до этого не было никакого дела.

— Реми, — тихо пробормотала я, пытаясь выцепить из туманного варева мыслей хоть что-то разумное. Он медленно повернул голову ко мне, и когда кончики моих пальцев коснулись его скулы, глубоко нахмурился. Я вздохнула, с усилием озвучив то, что волновало меня больше всего на свете: — Какой ужас… завтра я снова увижу твоё лицо…

И долгожданный крепкий сон наконец спрятал меня в своих объятиях.

***

Где-то шумела вода. Она проникала в неясные отрывистые сны, делая их почти реальными: живописный фонтан у поместья, маленький весенний ручей, держащий свой путь к реке у холмов, могучее и холодное Северное море… Вода была повсюду, эти серебристые блики и волнующая глубина преследовали меня, обращаясь то безбрежным океаном, то крохотной навязчивой каплей. Но откуда она взялась? Должно быть, где-то рядом прибилась та самая лодка «Фиона»?

Вопрос этот бесцеремонно вырвал меня из тревожного сна. Глубоко вздохнув и распахнув глаза, будто я и впрямь всю ночь пробыла под водой, я резко села и испуганно огляделась по сторонам. Голова закружилась, в висках загрохотала боль. Где я, чёрт подери? Паника подкатила к горлу стремительно вместе с тошнотой, и я рванула с кровати, несясь в сторону ванной комнаты. Но стоило мне схватиться за ручку и потянуть её на себя, чтобы влететь внутрь, как я с силой вписалась носом во что-то мокрое и твёрдое. Сердце ухнуло в пятки. Я моргнула, подняла голову и столкнулась с недоуменным взглядом стоящего передо мной мужчины. Тошнота уступила место глубочайшему ужасу. Я пошатнулась, шагнула назад и закричала:

— Ты какого чёрта без рубашки?!

Реми выглядел абсолютно сбитым с толку. С позволения совести и здравого смысла я пялилась на него не больше пары секунд, но этого было достаточно, чтобы заметить загорелую матовую кожу, рельефные мышцы, сильные руки… и всё это проклятое совершенство не было скрыто ни единым клочком ткани! Вопиющее неуважение! Вероятно, он только что закончил свои водные процедуры — волосы ещё были влажными, на ключицах блестели капли воды, а некоторые из них, самые смелые, скатывались по широкой груди прямо вдоль V-образной линии… щёки мои вспыхнули и, зажмурившись, я отвернулась.

— Ты мужика без рубашки первый раз видишь? — фыркнул он, проходя мимо меня.

Я открыла один глаз и увидела, как он склонился над своей сумкой, ища — Боже, я надеюсь! — рубашку. Кажется, у меня задёргался нерв под глазом. Атмосфера в номере накалялась с каждой молчаливой секундой.

— Я видела, но… — начала я, не желая больше тянуть эту неловкую резину. — Но ты меня ошарашил! Спасибо хоть, что брюки надел!

Он даже не посмотрел на меня. Достал рубашку и, повернувшись ко мне спиной, принялся надевать её на свое загорелое тело. Сглотнув, я отвернулась.

— Ты мне ничего не скажешь? — голос предательски задрожал. Несмотря на количество выпитого алкоголя, я помнила почти все, что случилось вчера, и с этим надо было покончить прямо сейчас. Реми был зол, я ощущала это каждой клеткой своего напряжённого тела, и если он продолжит злиться молча, добром это не кончится. — Хм-м, может, тогда мне бы стоило для начала объя…

— У тебя пять минут на то, чтобы привести себя в порядок. Через пять минут мы должны покинуть это место, — отчеканил он голосом, от которого по всей коже расползлись мурашки.

— Но…

— Я не собираюсь тебя ждать, — отрезал Реми.

— Тебя этому где-то учили? — оскорбившись, я сощурилась и вздёрнула подбородок. — Я имею в виду твою грубость. Это совершенно бестактно с твоей стороны. Я могу объясниться.

— У тебя четыре минуты, — и взгляд, вспыхнувший с трудом сдерживаемой злобой вдруг заставил меня нервно сглотнуть и, попятившись назад, скрыться за дверью.

Инстинкт самосохранения подсказал мне не нарываться. Ещё успею ему напомнить о том, какая он сволочь, а пока нужно хотя бы умыться.

Ночь выдалась безумной. Кажется, я устроила целое представление в баре. Склонившись над умывальником и сполоснув лицо, я с облегчением заметила набор одноразовых зубных щёток и тюбик с пастой. Замечательно. О чём я им говорила? Я выдавила немного пасты на щётку и поморщилась. Боже, а если я раскрыла своё имя? Если среди них были бестирийцы? Тогда у Реми есть основания злиться. Он ведь и без этой выходки был невыносимым мерзавцем, что же меня ждёт теперь? Закончив со всеми процедурами, я замерла перед зеркалом и уставилась на своё отражение. Под глазами — глубокие тени. На щеке — след от подушки. Губы искусаны, волосы спутаны… великолепное зрелище. Ещё несколько дней назад я смотрела в зеркало на привлекательную, изящную, способную всем вскружить голову девушку, а теперь я — её жалкая тень. Изношенная, обессиленная, слабая… слезы защипали в глазах, но я крепко стиснула зубы и прислушалась к треску лампочки. Никаких лишних мыслей. Душа на замок.

— Ещё секунда, и я ухожу без тебя! — прогремел вдруг за дверью суровый голос Реми.

Я вздохнула, пригладила волосы и вышла из ванной, упорно пытаясь наладить с ним зрительный контакт. Но Реми и не думал смотреть в мою сторону. Он нагнулся, поднял с пола сумку и направился к двери, когда та вдруг затряслась от неистовых ударов.

Голос, раздавшийся в коридоре, показался мне знакомым.

Глава 14. Странники у моря

«Что же я наделала?»

Первый и единственный вопрос прервался оглушающим ударом и слетевшей с петель дверью. В номер ворвались люди, а дальше — щелк! — и события