Битва при Пуатье - Жан Девиосс

Можно ли оценить боеспособность этой толпы воинов? В «De rebus Geticis» («О деяниях готов»): Хлодвиг потерял четыре тысячи при осаде Вьенна, тринадцать тысяч в битве с остготами. Прокопий указывал, что король Теодеберт привел в Италию сто тысяч солдат. В «De gestis Langobardorum» («Деяниях лангобардов») сообщается, что в сражении при Труцциакуме у австразийцев было тринадцать тысяч убитых. Эти цифры дают представление о том, какого порядка были размеры армии, собиравшейся по призыву на военную службу.

Унаследовав такую военную организацию, Карл Мартелл не замедлил преобразовать ее вполне революционным образом. Если взять принцип набора в армию в целом, то эта система получила заметное развитие. Буланвилье в своей книге «Gouvernement de la France» («Управление Францией») дает следующую лаконичную формулировку: «Карл Мартелл, глава второй династии, называемой Каролингской, возвысился над королями первой династии и стал абсолютным хозяином их судьбы с помощью двух средств. Первое: его новый метод формирования армии из иностранцев или французов, которые, не имея с государством в целом никаких отношений, заботились о процветании, порядке и о сохранении древних законов только в той мере, в какой все это затрагивало их личную судьбу. Второе заключалось в прекращении собраний на Марсовых полях, где прежде проводились выборы главных военачальников, распределение должностей и где весь народ совещался, чтобы принять единодушное решение по поводу операций, которые предстояло осуществить, или руководства армией». Политика Карла Мартелла была неизменно направлена на то, чтобы привлечь к себе левдов, то есть войнов, мужчин, с помощью выгоды, и в результате он сосредоточил в своих руках самую могучую военную силу, которая когда-либо появлялась со времен римлян. Но как оплачивать своих солдат, если королевская казна полностью пуста? Карл, выступавший защитником церкви в Германии, без колебаний разорил ее внутри своего королевства. Он незаконно распорядился имуществом духовенства, не предпринимая, однако, шагов, направленных на повсеместную секуляризацию. В этом он подражал робкой попытке Дагоберта, превратившего некоторые церковные владения в воинские бенефиции. Карла подталкивала необходимость, поставившая его перед дилеммой: либо не воевать, либо сражаться на средства духовенства, и он не колебался ни минуты. Эти земли, эти разного рода бенефиции прямо или косвенно передавались левдам всех рангов, «так что поистине, – кипит негодованием Житие св. Ригоберта, – для правителей и честолюбцев самые чтимые слова – защита общего блага и святынь – стали лишь красивым прикрытием». Далее в этом произведении следует перечень бедствий, вызванных подобным кощунством. Епископ превратился в простого раздатчика духовных благ под властью воина, обосновавшегося в мирских владениях Церкви. Часто прелат выполнял свои епископские обязанности под контролем клирика, не прошедшего посвящение, но распоряжавшегося его кафедрой и доходами. Иногда церковные богатства распределялись как имущество, оставшееся без хозяина. Церковная власть утратила силу, дисциплина была подорвана, критика со стороны епископа вызывала презрение, а заблудшие монахи или священники жили, предаваясь распутству, какого не знавали и в миру. Разграбленные церковные дома и их бесприютные обитатели довершают картину, набросанную летописцем на фоне нищеты, ненависти и беспорядка. Картина несколько мрачновата, но это не помешало Карлу Мартеллу снять нескольких архиепископов с их кафедр и заменить их «своими людьми»; так, его племянник Гуго стал архиепископом Руана, епископом Парижа, Байе и одновременно аббатом Жюмьежа. И можно было видеть, как на епископские престолы всходили воины, не умевшие даже читать, которые обосновывались в богатых епископских дворцах вместе со своими женщинами, солдатами и охотничьими собаками Едва успев выстричь длинные рыжие волосы кружком у себя на черепе, они уже мнили себя епископами! Хроника Сен-Дени более снисходительна по отношению к этой узурпации имущества клира: «После этого подвига (битвы при Пуатье) он (Карл) по просьбе и желанию прелатов забрал у церквей десятину, чтобы одарить своих всадников, которые отстояли христианскую веру и королевство. Он пообещал, что, если Бог продлит ему жизнь, он вернет им церкви и щедро возместит этот дар и все остальное». В этом вопросе мы не разделяем мнения данной хроники.

Карл располагал могущественной армией, почитавшей за честь следовать за ним и состоявшей из заядлых бойцов, забияк, способных покорить Европу «силой своего оружия». Тем не менее недопустимо думать, как это часто бывает, что по численности эта армия уступала арабской Кордовский. Аноним категоричен: Sed ubi gens Austrasiae mole membrorum praevalida, «но когда австразийцы, превосходившие по численности своих воинов…». Это мимоходом подтверждают и анналы Аниана Collecto magno exercitu (собрав огромное войско).

Как полагают, Карл собрал свою армию за те три или четыре месяца, которые Абд-ар-Рахман провел, грабя Аквитанию, а затем отправился в поход.

По всей вероятности, Карл вместе со своими войсками переправился через Луару в Орлеане. С этим мостом, открывавшим путь в Аквитанию, он был хорошо знаком. Мы уже видели, как он дважды преодолевал его как грабитель, почему бы теперь ему было не воспользоваться им в роли спасителя! За два столетия до него тем же путем в погоне за Аларихом[167] прошел другой завоеватель, Хлодвиг, и одержал победу в другом, не менее загадочном, сражении в округе Пуатье – битве при Вуйе, Вулоне или каком-то другом населенном пункте.

Каков был план принцепса Австразии, когда он вступил на землю «римской страны»? Шпион и пленник, эти два извечных источника сведений, информировали аквитанцев о целях грозного эмира. Всадники Эда, несомненно, осведомили Карла о намерении Абд-ар-Рахмана уничтожить базилику блаженного Мартина, в глазах вали – символ многобожия, которое, по мнению мусульман, присуще христианству, – стереть ее с лица земли, для начала завладев ее сказочными богатствами.

Действительно, эта церковь, самая знаменитая и почитаемая во всем христианском мире, была «галльскими Дельфами», золотым городом Запада. Св. Мартин умер в Кандэ в благословенном 397 г., и его прах был погребен на христианском кладбище, расположенном к западу от города туронов, Цезародунума. В то время останки святого почивали в небольшой часовне, крытой соломой. По-видимому, эта часовня вызвала негодование св. Перпетуя, шестого епископа Тура; он повелел выстроить просторную базилику, которая вознесла к небу свое сверкающее великолепие в пятистах пятидесяти шагах от городской стены. И с 4 июля 489 г., дня ее освящения, каждый год к ней стекалось множество христиан, жаждавших обрести в могущественной помощи этого заступника прощение своих прегрешений и исцеление телесных болезней. «Св. Мартин, который воскресил троих мертвецов, исцелял прокаженных, калек, лунатиков и одержимых», можно прочитать в руководстве для паломников к могиле св. Иакова в Кампостеле.

Защита этого аббатства, безусловно, была первейшей задачей австразийского майордома, который, направляясь к нему, стремился как можно скорее вступить в схватку со своим противником. Ради этого он выбрал наиболее логичный путь: двигаться наперерез неприятелю с тем, чтобы преградить ему дорогу. Исходя из этого принципа, единственным путем из Орлеана для него была римский тракт, который, идя вдоль реки, достигал Тура, пресекая Амбруаз. Достигнув этого города, Карл оказался всего в одиннадцати или двенадцати галльских лье от Тура. Стратегическая позиция на пересечении двух важных путей, выбор которых определялся сведениями, полученными в результате рекогносцировки. Кто доставил их Карлу Мартеллу? Мы предполагаем, что в этот момент основная часть неприятельских войск была еще далеко. Во всем районе орудовало лишь несколько разрозненных банд, которые подобно передовым отрядам, предваряли основные силы армии эмира. Мы, как поясним в дальнейшем, твердо убеждены, что столкновения с этим авангардом имели место в районе Тура, но это были всего лишь мелкие стычки, простая проба сил. Вероятно, такие столкновения происходили на пространстве между Туром, Пуатье и Боссэй, а также и за его пределами. Войска Абд-ар-Рахмана рассеялись повсюду, чем, с нашей точки зрения, объясняется многочисленность населенных пунктов, претендующих на место в списке пострадавших от этого бедствия, причем ученые чаще всего исходят из найденного там оружия, топонимов или преданий.