Час гончей - Мэри Блум

Двойная порция красоты, умеренная доза пафоса и рекламная статья внутри сделали свое дело, и клиенты пошли — все понемногу: парочка баронов, несколько графских отпрысков и другие довольно состоятельные дворяне без титула.

Самым высокородным пока что был престарелый князь Волконский из ресторана, где мы однажды ужинали с Никой. Молодой супруг пришел к нам, кряхтя и опираясь на трость, и с порога заявил, что новоиспеченная супруга хочет его отравить — разочаровалась в семейной жизни, видимо, что не так уж и сложно, когда одному семьдесят, а другой восемнадцать. Из общих интересов у них разве что совместные трапезы, от которых князя в последнее время неотвратимо тошнит. Почему он обратился не к личному колдуну? Потому что благоверная, по его подозрениям, с ним спит. Небольшая заминка у нас случилась, когда, высказав все свои горести, князь вдруг понял, что его деликатным вопросом буду заниматься не лично я, а сотрудники моего агентства. Но все разрешилось, когда я объяснил, что собираюсь поменять правила игры.

— Мессир Павловский — это модно, — заявил после выхода журнала Рогозин.

И тогда я решил продавать приоритетный доступ к услугам мессира Павловского — введя подписку, которая раньше была только для колдунов, еще и для обычных людей. Теперь любой желающий за регулярную плату мог рассчитывать на мое участие в его проблемах. Ну а для тех, кто хотел кардинально сменить личных колдунов, мессир Павловский предлагал и такую услугу, предоставляя варианты из базы своего агентства, которая значительно пополнилась за прошедшие дни. Помимо клиентов, с резюме приходили и колдуны, желающие со мной работать — этакие живые инструменты под любые задачи, — так что я мог копаться и выбирать лучших, а затем оставалось лишь сводить спрос с предложением. В конце концов, я не мог быть личным колдуном всей столицы, но вполне мог контролировать их личных колдунов. Не то чтобы я задался подобной целью, но движение в этом направлении шло бодро.

Все остальное тоже радовало: скверна продавалась, мои люди под руководством Савелия вовсю осваивали новое место Темноты на территории заброшенных скотобоен. Можно сказать, ресурсное богатство мессира Павловского никогда еще не было таким щедрым, и из пяти крупнейших поставщиков скверны на столичном рынке мы вот-вот станем самым крупным. Такими темпами, если захотим, сможем и цены назначать — на весь рынок разом.

Разумеется, когда у тебя все хорошо, это много кому не нравится. Газон постоянно мяли какие-то сомнительные личности — одни хотели облить краской мой дом, другие разбить камнями окна. Однако когда я вытаскивал их из-под Харона, ничего дурного господа уже не замышляли и все, чего хотели — просто вырваться из этого чертова места живыми и больше никогда сюда не возвращаться.

— Зацени, — Агата, отложившая журнал, развернула ко мне свой смартфон.

На экране обнаружился аккаунт Ники в популярной соцсети, где она только что поделилась снимком с тремя миллионами своих подписчиков. На круглом столике кафе примостились два молочных коктейля с трубочками, бархатный диванчик, попавший в кадр, был заставлен бумажными пакетами модных брендов, среди которых, держа смартфон в вытянутой руке, делала селфи Ника, а рядом смеялась Уля, закрывая большую часть лица одной рукой, а другой прижимая к себе пушистого белоснежного шпица с черной бабочкой на шее. Под фото моя балерина разместила и пояснение для всех, кто следил за ее личной жизнью: «шоппинг с подругой, всем делимся» — и пара смайликов следом. Действительно, с каждым днем становилось все больше мест, где две мои красавицы были замечены вместе — кроме пока что одного, где увидеть сразу обеих я бы хотел больше всего.

— Есть в этом что-то ненормальное, — прокомментировала ведьмочка. — Они должны ссориться из-за тебя, пакости друг другу делать. Ну там волосы рвать, шмотки портить, а они начали дружить…

— Я такое в одном фильме видел, — в зеркале, висевшем напротив телевизора, тут же появилась темная маска, — так что это не так уж и странно…

— Ты бы лучше смотрел программы про животных, — Глеб со смешком повернулся к веному, — привыкал, так сказать, к будущей жизни.

— Вот стану котом, — буркнул тот, — прячь свои ботинки!

— Без угроз, — вмешался я, — а то станешь вороном или крысой.

— А что будет, — мигом задалась вопросом подруга, — если веном в теле кота встретится с веномом в теле крысы? Кто кого победит?

Уж поверь, если такая гипотетическая ситуация все-таки случится, то они найдут, как договориться — причем договариваться будут по-человечески. Так что если увидишь, как крыса беседует с котом, не думай, что сошел с ума — возможно, это общаются два венома.

— Если встретятся два венома, надо звонить в Синод, — из кухни вышла Дарья, героически вызвавшаяся заварить кофе. — В общем, кофе закончился, — сообщила она. — Может, чай?

Все дружно поморщились — чая в последнее время не хотел никто. В доме стабильно пахло свежезаваренным чаем. Черный, зеленый, красный, байховый, молочный улун, пуэр, травяной, бергамотовый, ягодный, с лепестками розы, гибискусом, сушеными цветами и фруктами — Улин щеночек за последнее время стал просто гурманом, перепробовав все сорта, какие только можно. У него даже появились любимые. А то дешевое пойло, которое он лакал у Гончей, сейчас бы этот привереда даже нюхать не стал.

В темном пустом углу раздался внезапный грохот. Следом с максимальным шумом, на который только способна, оттуда вылезла огромная пятипалая конечность и, усиленно изображая боль и страдания, похромала к сидящей на диване Агате.

— Больно, Хароша, да? — сочувственно протянула та.

С самым что ни на есть несчастным видом поганец пристроил ей на колени глубоко располосованный палец, словно его пару раз рассекли громадным ножом. Ведьмочка сразу же вытащила из-под дивана баночку скверны, запасенную специально для такого случая, и начала обхаживать своего тупого пациента. Вся нечисть в доме умная, а этот соображает только, когда доходит до членовредительства. Мой взгляд скользнул по окнам гостиной, защищенным теперь снизу тонкой серебряной цепочкой. Каждую свою нечисть я предупредил, чтобы больше не лезли в дом через окна — все поняли, кроме этого непонятливого поганца. Чуть палец себе вчера не отрубил, пытаясь проникнуть в гостиную. Потому что эта тонкая ниточка действовала как резак, и если сюда теперь ввалится незваная аномалия, то ниточка порежет ее на аккуратные квадратики — и так со всеми окнами в моем доме.

Вещица была очень редкой, и стоила такая тоненькая цепочка, которая без труда помещалась в моей ладони, как целый особняк. Однако никто в Лукавых рядах даже и продать ее не мог — это штучный экземпляр, такой появляется и исчезает сразу. Знакомый лавочник в рядах, у которого я постоянно что-то заказывал, обещал, что если такая цепочка попадет к нему, он обязательно придержит