Тяжело в учении - Елена Тебнёва

На пороге стояла Краснояра. Виновато улыбнувшись, она кивнула моим родственничкам и поманила меня в коридор.

— Это твой брат? — прямо спросила мастерица, не привыкшая ходить вокруг да около.

— Да, — созналась я, со стыдом припомнив, что представилась сиротой.

— У него талант, — пристально глядя на меня, сказала Краснояра.

— Талант, — уныло подтвердила я, понимая, к чему она клонит. — Но ничего выдающегося из него, увы, не получится…

— Почему? — озадачилась чародейка.

Вздохнув, я плотнее прикрыла дверь и кратко поведала ей историю непростых отношений моей семьи с магией.

Мне дар достался от матери, а вот в батюшкином роду сильных магов было очень мало, и все — через пару поколений. Однако кое-какая сила иногда перепадала и потомкам вне очереди, и в этот раз от щедрот магических досталось близнецам. Слава всем богам мира, что этих крох волшебства не хватило бы на нечто масштабное, но на мелкие пакости они вполне годились. Со временем, конечно, братишки научатся с пользой применять свою силу, а пока их умения и хотения не простирались дальше дурацких розыгрышей и прочих милых и не очень шалостей. Вроде того же вурдалачьего привидения, по сути являющегося сложной иллюзией, на создание которой нужно мало сил и много терпения и упорного труда. А ребятки, когда хотели, умели трудиться…

Краснояра разочарованно вздохнула, развела руками и удалилась, а я вернулась в комнату — и не удивилась, застав ее в слегка разоренном виде. Светлолика бессильно грозила кулаком забравшемуся на шкаф Святу, тот беспечно болтал ногами, не обращая внимания на подозрительный скрип, и гордо обозревал устроенный беспорядок. Я вздохнула и тихо порадовалась, что здесь нет Зареслава — на что способны работающие в команде братцы, я знала слишком хорошо. Выразить свое отношение к происходящему я не смогла — снова раздался стук, нетерпеливый, громкий и резкий, и дверь распахнулась, явив нашим взорам Лиона Ривенса собственной персоной. Рассмотрев нашу веселую компанию и с поистине королевским равнодушием проигнорировав ставший кокетливым взгляд Лики, наставник покачал головой и сообщил, что по семейным обстоятельствам выезд на практикум откладывается на следующий день.

— Наслаждайтесь, — пожелал напоследок мастер, и в его голосе послышалась плохо скрытая насмешка. Наверное, до меня он успел пообщаться с Лисом…

«И пусть земля нам будет пухом!» — додумала я, провожая взглядом все-таки накренившийся шкаф и с визгом сверзившегося с него братца…

Из-за бесконечных заданий Лиона я совершенно забросила танцы. Подготовка к балу в честь родительского дня тоже прошла мимо — я даже не знала, что этот бал вообще будет. А может, и знала — Ланка наверняка говорила, но мозг не воспринял незначительную на тот момент информацию. А теперь оказалось, что бал не только состоится — на нем обязательно нужно присутствовать. Насчет нужности я очень сильно сомневалась, однако Лика, любящая подобные мероприятия, со мной не согласилась, а на заявление, что у меня даже платья нет, мне щедро были предоставлены три чемодана сестринских нарядов. И тут я осознала, что попала…

Через два часа я проклинала все на свете, а Светлолика с упорством прирожденного палача продолжала упаковывать меня в одно платье за другим, не забывая при этом издеваться над моими волосами, потому как, видите ли, «к каждому наряду нужно делать особую прическу, иначе образ никак не оценить»! В конце концов, не выдержав издевательств, я попросту сбежала, когда Лика отвлеклась на очередную диверсию Свята, попытавшегося выкинуть из окна ее чемодан.

Послав братцу благодарственный воздушный поцелуй, я мышкой выскочила за дверь и помчалась в учебное крыло. Уж в подвале-то Светлолика меня точно не найдет! Забившись в первую же открытую лабораторию, я перевела дух. Да уж, вместо того чтобы ехать на практикум с Лионом, я бегаю по всей Школе от сестры в… а собственно, в чем? Я зажгла одиноко стоящую на полке свечу, нашарила там же осколок зеркала и оглядела себя. Платьишко было вполне милым — с короткими рукавами, скромным декольте и не особо пышной юбкой в пол. Только вот цвет подкачал. Я уныло вздохнула: белые волосы, белая кожа и белое платье делали меня похожей на очень печальное привидение умершей от истощения депрессивной девицы, не признающей туфель. Полюбовавшись на носки, после забега по коридорам утратившие первоначальную белизну, я нервно хихикнула. В голову закралась крамольная мыслишка — сдаться на милость Лики, но я нашла в себе силы отказаться от нее. Ничего, наши уже привычные, не испугаются, а гости Школы, подозреваю, за сегодняшний день такого насмотрелись, что на меня и внимания особого не обратят.

Высидев почти час в пропахшей пылью и реактивами тишине лаборатории, я решила вернуться. Бал вот-вот должен начаться, и Светлолика не захочет опаздывать, а значит, я в безопасности. Чтобы лишний раз не рисковать, я отправилась прямиком в актовый зал — уж там-то не будет Ликиных чемоданов, косметики и прочей чепухи! С такими мыслями я скользила по довольно прохладному полу, почти не замечая, как шарахаются студенты, родители и даже преподаватели.

— Бесья бабушка! — охнул кто-то, не успевший отскочить и словивший меня в свои объятия. — Ты живая или уже нет?!

— Сама не знаю, — буркнула я, отпихивая откровенно ржущего Алтэка. — И вообще, грешно смеяться над чужим горем, друзья так не поступают! Вот ты мне друг, а?!

— Друг! И готов тебе последнюю рубашку отдать! — ухмыльнулся Ал, демонстративно оттягивая ворот шелковой черной рубахи. Вот ведь несправедливость — в кои-то веки даже он похож на некроманта, а я, как всегда, тяну лишь на хиленькую жертву!

— Не нужна мне твоя рубашка, — насупилась я. — А вот от ботинок не отказалась бы!

Про ботинки я ляпнула со злости и совсем не ожидала, что Ал примется их снимать.

— Э-э, — пролепетала я, когда парень щедро подвинул их ко мне. — Я вообще-то пошутила!

— А я нет, — хмыкнул однокурсник. — Давай обувайся, иначе заболеешь и действительно… того…

Ботинки оказались огромными, неудобными, но теплыми. Так мы и пошли дальше — Алтэк босиком и я в его обуви, едва передвигая ноги и то и дело норовя растянуться на полу. Если бы не надежное дружеское плечо, далеко я бы не ушла, а так даже до входа в зал добралась, ни разу не упав.

Зато чуть было не упала Светлолика, узрев свою младшую сестричку в столь экстравагантном наряде и под ручку с босым кавалером. Святомир, крутящийся возле старшей, так и покатился со смеху. Лика, надо отдать ей должное, быстро взяла себя в руки и, шипя, как разозленная кошка, затолкала нас в просторную нишу, подальше от любопытных глаз.

— Бестолочь! — шепотом ругалась она, обвинительно тыча в меня пальцем. — Ведешь себя ничем не лучше братцев! Это ж надо было додуматься…

Я послушно кивала, и не пытаясь изобразить раскаяние. Ал и то покраснел, сосредоточенно разглядывая свои босые ноги и боясь лишний раз вздохнуть. Наверное, научен горьким опытом, что перебивать разгневанных сестер чревато. Заметив, что ее слова свистят мимо моих ушей, Лика махнула рукой и, сверкнув глазищами, сунула мне сверток. В нем обнаружился шелковый шарф ярко-синего, как и мои глаза, цвета, а еще — туфли. Нужного размера — у нас с сестрой он одинаковый, и на высоченных каблуках — у Лики других нет.