Смотрящая со стороны - Анна Иванова

Несмотря на бешеную скорость, я потянула на себя якорь. Багажник открылся. Головой толкнув его вверх, я наполовину вынырнула из машины и замахала руками. Только оглядевшись по сторонам, я поняла, почему маньяк даже не подумал притормозить. На дороге в воскресенье не было ни одной машины. Единственные пешеходы – держащаяся за руки парочка подростков – шли ко мне спиной. Заорав во все горло, я добилась только того, что машина поехала еще быстрее. Видимо, маньяк услышал мой крик и оглянулся. Ничего. Раз он заметил открытый багажник, ему придется остановиться.

Руслан по привычке раскрыл ежедневник. На сегодняшней странице, так же, как и на шести предыдущих, стояла огромная буква «Z». Надо быть с собой честнее и на всю ближайшую неделю залепить крест. Нет, одно задание все-таки осталось. Перелистав до субботы, Руслан записал возле пустого поля для галочки: «Жениться!» Он подошел к предстоящей свадьбе ответственно, как подходил к любому мероприятию. Похоже, слишком ответственно. Приказал редакции программы не беспокоить его, даже если из тюрем выпустят всех убийц, а банда педофилов захватит в заложники детский сад. Стоило ему въехать в Невинногорск, и телефон замолчал, как будто выпал вместе с хозяином из зоны покрытия сотовой связи.

К концу следующей недели этот город его добьет. Или, как сказал Паша, его лучший друг, а по совместительству оператор, рано или поздно Руслана доконают его бабы. Мало ему было Милы с ее предсвадебным неврозом. Нет, нужно было вернуться в Сочи, а там, само собой, сорваться и позвонить Неле. А ведь он помнил, чем закончился их предыдущий разговор. Горечью, опустошением, разочарованием в жизни. Стандартный набор, когда речь шла о его бывшей.

В действительности проблема не в Неле, а в самом Руслане. Он всю жизнь пытался ей что-то доказать. Когда заняли тоскливую комнату в общежитии, с пыльным ковром на стене и запахом щей из общей кухни – что сможет обеспечить семью, надо только подождать. Когда она не дождалась и спокойно, как будто между делом, сказала, что уходит от него к успешному сочинскому застройщику, – что он не бесперспективный, как она сказала при расставании. Доказать, что ежевечерние посиделки в рюмочной с друзьями вовсе не приведут его к алкоголизму, который и без того заложен в генах. Доказать, что журналистикой тоже можно зарабатывать приличные деньги, которых хватит и на поперечную норковую шубу, и на приличный автомобиль. Доказать, что он способен стать успешным.

Доказал? Как бы не так! Десять лет спустя, приехав к ней пусть и на подержанном, но все-таки «Гелендвагене», трезвый, в дорогущем костюме, он ожидал чего угодно, кроме сочувственной улыбки. «Бедный Русланчик, – Неля поправила ему воротник рубашки. – Неужели тебе до сих пор некому повязать галстук?» Так и было. У самого выходило криво, да и учиться было некогда, поэтому он покупал модели с готовым узлом, на застежке. Вот только дело было вовсе не в галстуке. Добившись всего, к чему с таким остервенением стремился после их расставания, он до сих пор оставался одиноким. Неля права. Нельзя стать успешным, пожертвовав всеми сферами жизни в угоду карьере.

Разве он не знал этого раньше? Догадывался. А какая разница? Ни сил, ни времени на личную жизнь все равно не оставалось. Все эти десять лет он успешно заталкивал поглубже любые прорывавшиеся чувства. Настолько успешно, что теперь не мог влюбиться. Эмоциональный импотент. Этот диагноз, кстати, тоже поставил Паша. Лучший друг всю жизнь увивался за каждой юбкой. Причем всегда любил до гроба. Через раз его приходилось то вытягивать из петли, то выводить из запоя. Карьерные вершины его, в отличие от Руслана, не интересовали. Так, плелся следом за другом, из Сочи в Москву, с местного канала на федеральный. Мог себе позволить любить.

В том самом ежедневнике, что сейчас был в его руках, Руслан по всем законам маркетинга нарисовал колесо жизненного баланса. Отметил успешные и провальные стороны. Да, на такой кривой штуковине далеко не уедешь. Выходило, что для счастья нужно было строить не карьеру, а дом, сажать не преступников, а дерево, растить не рейтинги, а сына. С двумя первыми пунктами удалось разобраться за полгода. Не дом, конечно, квартира в новостройке, не дерево, а малиновый куст в палисаднике. С сыном, казалось, он тоже близок к успеху, но на недавнем семейном обеде выяснилось, что у невесты другие планы.

Неделю назад, в Сочи, он еще не знал о Милкином контракте с «Первым каналом». Приехал проведать отца, наставить перед предстоящей свадьбой на истинный путь, а сам сорвался. Нет, не запил. Такого с ним за десять лет ни разу не случалось. Хуже. Написал Неле. Она ответила кучей радостных смайликов с косичками, сама предложила встретиться. Он знал, не надо рассказывать ей о свадьбе, но все-таки похвалился. Вместо поздравлений Неля спросила: «Русланчик, а ты ее любишь?» – «Естественно, нет! – заорал он на бывшую. – Разве я могу любить кого-то, кроме тебя?!» И понеслось. Она недолго слушала его тираду. Встала и ушла, а он снова остался опустошенным, разочарованным, бесперспективным.

В Невинногорск он ехал с тяжелым багажом. На этот раз в работу не убежишь, придется разгребать скопившийся на душе хлам. Всю дорогу из Сочи ерзал на водительском сиденье, повторяя про себя вопрос бывшей. Так кого он любит на самом деле? Самостоятельную и целеустремленную Милу, не отнимающую попусту его время и деньги, или Нелю, эгоистичную, требовательную, жадную до удовольствий? Что выбирает: шагнуть в здоровое будущее, или продолжать жить больным прошлым? Выбор вовсе не был таким очевидным, как казалось на первый взгляд. Тут еще появилась Аделина…

Имя-то какое! Он и сам, конечно, не Ваня, но все-таки. Когда Мила рассказывала о своей подружке детства Лине, Руслану представлялась очередная манерная блондинка с надутыми губами, такая же, как большинство приятельниц невесты. На деле выяснилось, что с ними, как и с воображаемой Линой, у настоящей Аделины нет ничего общего. Естественная, женственная от природы, утонченная и, самое необычное, смелая. Отважилась заняться тем, что явно не одобряют близкие. Нашла в себе силы иметь собственное мнение и при этом не навязывать его окружающим.

Аделина, Деля, Адель… Он пробовал на вкус ее имя, лежа в постели и глядя в окно, за которым клен качал лысеющей макушкой. «Ну вот, – думал Руслан, засыпая, – даже дерево меня осуждает». А наутро увидел ее снова. Точнее, во время пробежки заметил впереди знакомый силуэт. В момент узнавания привычное к нагрузкам сердце застучало так быстро, как будто он вот-вот выйдет на мировой рекорд.

Потом пришла мысль, не его ли она поджидает. Сначала он обрадовался, но тут же вспомнил, чем занимается Аделина. Он предположил, что сейчас станет объектом какого-то эксперимента по соблазнению. А вдруг у нее в школе принято сдавать экзамены, разводя мужчин на номера телефонов или свидания? Когда-то ему пришлось столкнуться по работе с курсами пикаперов. Те оценивали девушек по десятибалльной шкале. Интересно, она причислит его к семеркам, или накинет балл-другой за медийность?

От этой мысли на душе стало гаденько, как будто влез кроссовкой во что-то сомнительное. Руслан развернулся и побежал в противоположную сторону, но вместо того, чтобы свернуть к дому, проделал круг и догнал Аделину. Обгоняя, он не почувствовал ожидаемого запаха духов. На ее лице почти не оказалось косметики. Несмотря на то, что она великолепно выглядела, он ощутил разочарование. Значит, соблазнять его никто не собирался.