Звезда ведьмы - Джеймс Клеменс

Мама Фреда! Тол’чак рванулся прочь, стремясь вернуться к друзьям.

— Погоди! — окликнула его Сисакофа. — Возьми Сердце! Закрой Врата! Путь к Камню Духа должен быть защищен, что бы там ни случилось.

Недолго думая, Тол’чак подбежал к арке. Его когтистые пальцы вцепились в сердце-камень, торчащий словно ключ в замочной скважине.

Мимо пролетел призрак ведьмы, возвращаясь во Врата. Ее серебристые волосы развевались за спиной.

Кристалл Камня Духа сиял в глубокой тьме.

— Я буду ждать! — пообещала Сисакофа. — Буду ждать всех вас.

Тол’чак почувствовал странную прохладу в ее последних словах, но тут снова завыл волк. Времени на дурные предчувствия не оставалось. Он высвободил Сердце, и окно, распахнутое в центр мироздания, захлопнулось, вновь обернувшись гранитной стеной.

Три призрака вошли в осколок сердце-камня, растворяясь в нем.

— Грядет тьма, — донеслись их прощальные слова. — Только объединившись, кланы огров выстоят.

Сунув Сердце в сумку и кинув последний взгляд на арку, Тол’чак рванулся к выходу.

— Больше меня никто не задержит!

Фардейл горько выл, а Джастон опустился на колени рядом с телом знахарки. Капитан-элв’ин баюкал ее в объятиях, по его лицу стекали слезы.

Джастон, пытаясь выразить сочувствие, коснулся плеча Джеррика. Слов, способных облегчить боль потери, он не находил. Он сам был бы безутешен, если бы на полу лежало мертвое тело Кассы Дар.

И лишь Магнам сохранил присутствие духа.

— У нас гости, — кивнул он на огров, кольцом окруживших их стоянку.

Великаны опасались подходить ближе, чем на несколько шагов, поглядывая на них с недоверием.

— Они знают — что-то произошло, — поднялся Джастон на ноги. — Как бы не натворить чего с испугу, пока Тол’чак не вернулся.

— И где только носит нашего мастера Глыбу, — сердито буркнул д’варф. — Кроме него, и поговорить с местными некому.

Самый большой огр протолкался сквозь толпу и подошел к огню. Болотник узнал его — именно с ним раньше разговаривал Тол’чак. Хун’шва, вождь клана.

Гигант приблизился, набычившись. Когда он заговорил, рокот его голоса напомнил сходящую с гор каменную лавину. Огр использовал всеобщую речь, хотя и ужасно исковерканную.

— Что тут быть? Зачем он выть? — вождь сурово глянул на волка.

Фардейл смолк, но не отошел от входа. Шерсть на загривке древесного волка стояла дыбом. Джастон вышел вперед.

— Одна из наших старейшин умерла, — сказал он. — Ее сердце остановилось. Удар.

— Слишком много умирать сегодня, — Хун’шва прищурился.

Пара огров зарычала, поддерживая вождя, но тот знаком приказал им закрыть пасти.

— Мы просим позволения оплакать смерть нашей спутницы, — сказал Джастон.

Хун’шва оглянулся и грозным ревом отогнал соплеменников. Они медленно отступили. Кое-кто не сумел удержаться от угрожающих жестов и выкриков в сторону проклятого жилища.

— Теперь оплакать, — прорычал вождь. — Потом мы забрать вашу женщину в Пещера Духов.

Джастон кивнул.

— Я выторговал у них немного времени. Вот сколько именно, не знаю, — повернулся он к товарищам, когда огры удалились.

— А что это за Верни такая, о которой предупреждала Мама Фреда? — подойдя поближе, тихонько спросил Магнам.

— Вира’ни, — Джастон скрестил руки на груди. — Темный Страж. Отряд Элены расправился с ней в лесу неподалеку отсюда.

— Может, они и убили ее, — нахмурился д’варф. — Но для тех, кто отмечен касанием Неназываемого, смерть значения не имеет.

— А может быть, Мама Фреда обозналась от страха, боли или надвигающейся смерти?

— Нет, ее зверушка тоже пропала, — покачал головой Магнам. — А я отлично слышал — она звала Тикала по имени. Она что-то видела… Его глазами, конечно. И из-за этого ее сердце остановилось. — Д’варф в упор посмотрел на охотника. — Что ты знаешь об этой Вира’ни?

— Очень мало. Знаю только, что она как-то связана с пауками.

— Я буду охотиться за демоницей, — сквозь зубы процедил Джеррик, не выпускающий из объятий тело целительницы. — А когда разыщу ее, то сожгу дотла.

Фардейл подошел к Маме Фреде, принюхался, а потом обошел вокруг костра. На ходу он изменил облик и вновь стал человеком. Мех превратился в гладкую кожу, клыки — в зубы, а крепкие когти — в ногти. Дрожа после перевоплощения, он смотрел в пламя.

— Если Вира’ни где-то рядом, — произнес он, — мы в смертельной опасности.

— А что ты о ней знаешь? — не унимался Магнам.

Оборотень не ответил ему. Задрав голову, он втянул ноздрями воздух.

— Тол’чак возвращается.

В глубине пещеры взволнованно заворчали огры. А потом они расступились, и друзья увидели Тол’чака, который бежал к их очагу.

— Что здесь произошло? — выпучил он глаза, уставившись на тело целительницы.

Пока Магнам объяснял, Джастон следил за Хун’швой, вождем клана, который оценивающе смотрел на них. Огр поменьше что-то проворчал за плечом вожака, но тот сердито отогнал его.

— Вира’ни! — воскликнул Тол’чак, привлекая внимание болотника.

— Мама Фреда умерла с ее именем на устах, — кивнул Фардейл. — Я видел, что ее зверек покинул пещеру вскоре после того, как ты ушел с мертвыми старейшинами.

Все повернулись к оборотню.

— Целительница, по всей видимости, — произнес тот, не меняя выражения лица, — отправила его проследить за ограми, которые носили плащи из волчьих шкур. — Последние слова он почти прорычал.

— Волчьи шкуры? — в тон ему взревел Тол’чак.

Фардейл кивнул.

— Это может означать лишь… — Тол’чак обернулся к выходу из пещеры.

— Клан Ку’укла, — произнес позади суровый голос.

Они повернулись все вместе и одновременно. Рядом стоял Хун’шва, склонив голову.

— Вы убили Драг’нока, их вождя, — сказал он. — Они явились вслед за утренним солнцем и потребовали голову Тол’чака. Иначе, сказали они, клан Ку’укла объявит нам войну. — Огр потупился. — Я пообещал, что исполню их требование.

— Хотел бы я посмотреть, как тебе это удастся! — Магнам вытащил из-за пояса топор.

Тол’чак поднял руку, останавливая порыв д’варфа.

— И что же теперь, Хун’шва?

— С ограми из Ку’укла что-то не так, — старый огр поднял глаза. — Сейчас, после того, как моя собственная ярость из-за гибели сына улеглась, я могу чувствовать запах от их шкур. Они лгут с такой же легкостью, с какой бегут воды ручья. — Он оглянулся на вход в пещеру. — Отдам я твою голову или нет, но война неизбежна. Ку’укла жаждут власти над всеми шестью кланами. Смерть Драг’нока сплотила их. Но… — его глаза сузились.