Живые. Эра драконов. Книга 2. Древние города - Варвара Еналь

Слишком велик соблазн вернуться опять на остров.

А с Городами пусть будет что будет…

Люк направил дракона в заброшенный Бен-А-Элси, под спасительные арки моста и, не сажая его на землю, велел:

– Прыгайте! Кому говорю! Я все сделаю как надо! Прыгайте!

– Что ты сделаешь?

– Я знаю! Уже делал! Кому говорю? Гайнош, забери Мэй, быстро! У нас нет времени!

– Что ты задумал?

Гайнош задал вопрос, но ответа не стал дожидаться. Прыжок – и он уже внизу. Мэй помотала головой, но теперь Люк не мог с ней церемониться. Перебежал по хребту дракона и выпихнул упрямую девчонку из седла. Она не ожидала такого, поэтому свалилась, но не стала тратить время на ругательства. Подскочила, кинулась обратно и, если бы Люк вовремя не заставил Енси подняться, снова бы оказалась в грузовом седле.

Теперь можно лететь. Теперь все просто. Надо рассчитать расстояние, подлететь к Гадине, загнать Енси ей в брюхо, а после сунуть дракону в голову Последний Клич.

Если повезет – Люк выберется. Если совсем повезет – еще и плату достанет.

А нет – значит, нет.

Значит, такая судьба…

Гадина снизилась настолько, что чуть не касалась брюхом верхушек сторожевых башен. Огонь полыхал на их крышах, плавились и потрескивали энергетические установки. Людей на верхних площадках видно не было, пангусы тоже исчезли.

Ниу-Ши снижалась все больше, и Люк понял, что теперь она приготовилась палить людей – всех тех, кто остался в городе. Сколько же у нее заряда? Неужели хватит на весь Первый Город? И когда только закончится энергия у этой Гадины?

Она замедлилась, видимо, приноравливаясь, и попробовала нырнуть поудобнее вниз, в самое сердце города. Бок ее растянулся длинной кишкой, и лишенный двери проем блеснул внутренними стенами и сияющим белым светом. И зачем зажгла внутри свет, дура?

Люк положил ладонь на шею Енси, похлопал. Напрасно: дракон не мог увеличить скорость. И если Гадина сейчас двинется вниз, ее будет не догнать.

– Давай, милый, давай… – прошептал Люк, вытягиваясь вперед и ложась на луку седла.

Есть еще способ увеличить скорость – направить полет вертикально вниз. Опасно, но зато собственная тяжесть дракона поможет ему лететь быстрее. Вцепившись в луку, Люк направил дракона – хлопнул по самой макушке, придавил. Так обычно не летали, потому Енси удивленно рыкнул. Но послушался.

Понимает ли он, что это последний полет? Догадывается ли о своей участи?

Люк этого не узнает. Боль за машину полыхнула в груди, но тут же погасла. Не в первый раз. Уже так было, он уже спасал город ценой дракона. А после этого встретился с Мэй…

Что ж, в его жизни много всякого было. И хорошего, и плохого. И потери, и находки. Мэй была самой лучшей находкой. Он хотел бы, чтобы вся его жизнь прошла рядом с этой девчонкой, но, видимо, не судьба…

Енси камнем падал вниз, и воздух бешено свистел в ушах, перекрывая гудение и треск огня. Ниу-Ши опустилась слишком низко, стала неповоротливой, и дракон влетел в ее брюхо, точно быстрый черный реп. Люк, не спрыгивая с его спины, пробормотал:

– Прости друг, – и резко сунул в узкое отверстие на макушке дракона длинный Последний Клич.

Полыхнули выстрелы роботов, Люк оглянулся и в ярком белом свете змеиного нутра увидел свое лицо на полукруглой стене. Вытянутое, худое, злое. Узкие губы, узкие глаза, вытянутая голова. Уродливое лицо, похожее на свирепую маску. Не человек – уродец.

Война изуродовала людей…

Люк хмыкнул, спрыгнул с дракона и направился к двери. Покинуть Ниу-Ши будет непросто. Роботы выстрелили еще раз, еще, опаляя бок Енси лазерными лучами.

– Будь на месте, Енси, – велел Люк, оборачиваясь к дракону.

Енси вдруг выгнул шею, ударил хвостом об пол и забился в судороге. Ниу-Ши качнуло, полыхнула еще парочка выстрелов, и Люка отбросило в сторону пульта. Обожгло горячим плечо, сверху привалило поломанным креслом.

Енси пошел дымом – и вся видимость пропала.

Сцепив зубы, Люк попытался подняться, ругнулся. Протер рукой влажные глаза, еще раз ругнулся. Вошей вашей матери, надо во что бы то ни стало убраться отсюда!

Если только можно, если только получится…

Всадник без дракона не способен летать, придется падать. Камнем на землю. Ниу-Ши смеется над ним – она отлично понимает, что ему предстоит…

Люк поднялся, пригнулся, подкатился под драконье крыло, туда, где не доставали выстрелы роботов. Надо пролезть под чешуйчатым боком и выбраться к двери…

– Прости, дружище Енси… – пробормотал Люк. И провел рукой по драконьей шее. – Прости меня, дружище…

Енси содрогнулся еще раз, еще – конвульсии пробегали по всему его телу. Мотнул головой, медленно, очень медленно поднял крыло… То самое крыло, под которым Люк столько раз сидел у костра вместе с братьями, вместе с Мэй. То самое крыло, на котором были вытравлены имена Люка, Ника и Жака.

Енси повернул голову, широко раскрыл глаза, вывалил язык. Программы сгорали на глазах. Схлопывались, и огромное тело, парализованное и отяжелевшее, тряслось, словно в припадке. Он уже не мог пускать огонь – эта программа пропадала самой первой. Но он все еще мог служить хозяину, и его крыло все еще могло служить щитом от выстрелов роботов. А те палили нещадно, пытаясь убить дракона. Они пока не знали, какой сюрприз несет в себе Енси. И Ниу-Ши тоже не догадывалась. Ладно, посмотрим, не мелькнет ли в ее башке догадка?

Люк поднялся, хлопнул дракона по горячему боку, и тут Енси, содрогнувшись, раскрыл пасть, вытянул шею – и к ногам Люка прикатился голубоватый полупрозрачный шар.

Плата!

Енси, дружочек, ты сумел это сделать! Ты сумел оставить надежду на возрождение! И однажды, если удастся сохранить источник, однажды новый дракон вылупится на свет. И Люк назовет его Енси…

Схватив горячую плату, Люк торопливо завернул ее в подол рубашки – иначе она обжигала руки. Рванулся к выходу. Вот теперь времени вообще не осталось. Без платы дракон живет минуту – самое большее…

Глянул вниз, на каменные плиты площади, и понял, что слишком высоко. Плата сохранится, а Люк нет.

Однако выхода не было. Пусть сохранится только плата. Нельзя допустить, чтобы Енси исчез окончательно. Люк мертвец при любом раскладе, но дракон должен возродиться…

И Люк прыгнул, прижимая к себе плату.

Воздух принял его раскаленной подушкой, надул пузырем рубашку, ударил в лицо тугой волной. Земля полетела навстречу с убийственной скоростью.

И раздался взрыв.

Рвануло так, что уши заложило, в голове загудело. Отбросило в сторону, перевернуло. И мир погас. Последнее, что помнил Люк, это плата дракона, которую он крепко сжимал в руках…

1