Арена 13. Кровь - Джозеф Дилейни

– Лейф, сын Мэтьюза.

Ответ вырвался у меня сам собой, а потом было слишком поздно прикусывать язык.

Я посмотрел в сторону Квин и Джона, боясь, что они меня услышали, но они уже отошли на порядочное расстояние и, похоже, не обращали внимания ни на кого, кроме друг на друга.

– Мэтьюз? – переспросил гентхай. – Ты имеешь в виду того Мэтьюза, который сражался с Хобом на городской арене? Того, чье настоящее, гентхайское, имя было Лазарь?

Я кивнул.

– Он был храбрым и искусным воином, – сказал всадник, – но пошел по неверной тропе. Не совершай той же ошибки. Отправляйся с нами и сразись за свой народ.

– С кем сразиться? – спросил я.

– Сперва мы должны отобрать эту землю у предателя, который называет себя Протектором, – ответил воин-гентхай, – и очистить Мидгард от такой мерзости, как Хоб. Когда с этим будет покончено, мы отправимся за Барьер, чтобы победить тех, кто запер нас здесь.

Я изумленно разинул рот. Он говорил о невозможном. Даже если у гентхаев хватит воинов, чтобы победить Протектора, какой у них шанс одолеть тех, кто ожидает за Великим Барьером? Но воин говорил спокойно и совершенно уверенно – он не хвастал, а просто сообщал о своих намерениях как о чем-то вполне осуществимом.

– Простите, но у меня остались дела в городе, – сказал я. – Я поклялся кое-что совершить.

Я надеялся, что больше он не будет задавать вопросов. Посмеялся бы гентхай, если бы я сказал, что собираюсь победить на арене Хоба и прикончить его? Я и так уже выложил больше, чем следовало.

– То, о чем я сказал, случится на твоем веку, – заявил всадник. – Хочешь присоединиться к нашему делу?

– Когда я выполню задуманное, я буду счастлив присоединиться к вам, – ответил я.

– Тогда делай что должен, а после отправляйся на юг, в дальние леса. Меня зовут Коннит, и, когда тебя окликнут дозорные, спроси меня. Вскоре я стану вождем моего народа, тогда и произойдет то, о чем я говорил.

С этими словами Коннит развернул коня и поехал вверх по холму, а за ним – двое других гентхаев. Я же зашагал вниз, вслед за Квин и Джоном.

Они уже исчезли из виду, поэтому я в одиночестве добрался до дома Тайрона. Голова у меня шла кругом. Я знал, что правитель гентхаев – женщина. Племя придерживалось матриархальных обычаев, им всегда правили женщины, – как же его может возглавить мужчина?

Квин – темная тень – притаилась на тропе рядом с домом. Джон уже ушел. Вынув ключ, Квин как можно тише отперла заднюю дверь. Я бы не удивился, если бы за ней нас поджидал Тайрон, но в доме было темно и тихо.

Очутившись в своей спальне, Квин, не теряя времени, открыла дверь между двумя комнатами.

– Выспись хорошенько, – прошептала она. – Завтра разразится большой скандал. У кисточек остались деньги отца, поэтому мне придется рассказать о случившемся. Он все равно бы скоро обо всем узнал, так что лучше я сама ему расскажу. Постараюсь как можно больше тебя выгораживать, и, что бы ни случилось, он не выгонит тебя снова, я обещаю.

Я кивнул, выдавив улыбку. Чего стоит ее обещание? В конце концов, в прошлый раз она не смогла спасти меня от гнева отца.

Вернувшись в спальню, я разделся и лег в постель. Несмотря на заверения Квин, я не питал иллюзий насчет завтрашнего дня: наверняка меня тоже обвинят в случившемся и мое обучение у Тайрона вполне может подойти к концу.

Меня одолевали горечь и гнев. Когда настанет полдень, я снова могу очутиться на дороге, ведущей на юг, – и конец всем мечтам. Но, по крайней мере, теперь мне было куда идти. Я отправляюсь во владения гентхаев.

Слуга явился за мной до рассвета с приказом быстро одеться и спуститься вниз. Внизу меня ожидал мрачный Тайрон; он показал на заднюю дверь, и я вышел за ним в темноту, дрожа от ночной прохлады.

Вспомнив, во что меня втянули прошлой ночью, я снова вскипел. У меня все болело; наконец-то аукнулось напряжение, пережитое во время боя с кисточкой. Я не был ранен, но скрипел зубами при мысли о том, что могло бы случиться – меня могли изувечить или убить!

Я приготовился увидеть во дворе сверток с моими пожитками, но Тайрон быстро вышел на улицу, и я поспешил за ним. Небо начало светлеть, и вскоре я понял, что мы направляемся к зданию администрации Колеса. Там, у боковой двери, ожидал один из слуг Тайрона.

– Ну? – нетерпеливо спросил Тайрон.

– Он согласен, господин, но за то, что его потревожили в столь ранний час, требует двойную плату. Он ожидает вас.

Тайрон коротко кивнул, и мы вошли, оставив этого человека у дверей. Вскоре мы уже шагали по знакомому коридору, по которому я ходил в офис Тайрона. В это время суток здесь было пусто.

Мне хотелось выспросить у Тайрона, что ему рассказала Квин, но, чувствуя, в каком он настроении, я придержал язык. Сейчас лучше было быть тише воды, ниже травы.

Мы дошли до большой двери в конце коридора, табличка рядом с которой гласила, что здесь находится офис Главного распорядителя. Тайрон постучал, и изнутри нас пригласили войти.

Пинчеон стоял за своим столом – как ни странно, в официальном красном кушаке директора Колеса, надевавшемся для посещения Арены 13.

На столе перед ним лежала большая открытая книга, а рядом с ней – шар из матового стекла с отверстиями наверху. Я понял, что это лотерейный барабан, с помощью которого выбирали противника для поединка с Хобом. Наверное, мой отец выбил похожий барабан из рук Главного распорядителя, настояв на том, что драться будет именно он.

– Имя? – спросил Пинчеон, жестко уставившись на меня.

Не успел я открыть рот, как Тайрон ответил за меня:

– Лейф, сын Тайрона.

Главный распорядитель записал мое имя в большой книге, добавив его к Списку. Сперва я не понял, почему Тайрон назвал меня своим сыном, а потом вспомнил, что он хотел утаить мое настоящее имя, чтобы увеличить ставки, предлагаемые игорными домами.

– Положи руку на барабан и дай клятву, – велел Пинчеон. – Повторяй за мной.

Я так и сделал, внимательно вслушиваясь в то, что он говорил, прежде чем повторить:

– Я, Лейф, сын Тайрона, торжественно клянусь никогда не держать в руках меч там, куда не распространяется власть дирекции Колеса.

– Правильно, мальчик. Убери руку с барабана. Теперь ты связан клятвой, нарушишь ее – и никогда больше не будешь биться на Арене 13. Понятно?

Я кивнул. Деньги перешли из рук в руки, и вскоре мы уже шагали через город обратно, а по пятам за нами следовал слуга Тайрона.

– Значит, вы оставите меня в учениках? – тревожно спросил я.

Тайрон кивнул. Он как будто глубоко ушел в свои мысли.

– Вы знаете, что случилось это ночью? – снова спросил я.

Он искоса взглянул на меня, выругался себе под нос и резко ответил: