Арена 13. Кровь - Джозеф Дилейни

Когда назвали второе имя, я вздохнул с облегчением. Я избежал этой участи! Палму (он теперь широко улыбался) предстояло сражаться с Дейноном.

Повернувшись к Дейнону, я скорчил гримасу и прошептал:

– Не повезло!

Тот пожал плечами – похоже, его не очень расстроила перспектива участвовать в схватке, в которой не было надежды победить.

То, что противником Палма стал Дейнон, казалось маловероятным совпадением, но мне сказали, что бойцам одной команды нередко выпадало сражаться друг с другом. И все-таки Тайрону это не слишком понравится. Поскольку в жеребьевке участвовали больше тридцати учеников, каждый механик надеялся, что члены его команды займут как можно лучшие места. Соперничество начиналось уже с первого этапа, а после турнира игорные дома тщательно подведут итоги, дадут командам оценку и объявят ее всему Джиндину. Конечно, в этой системе были свои сложности и иногда приходилось жертвовать гордостью ради выгоды. Тайрон уже сказал, что для многообещающего ученика не так уж плохо начать с неудачи: тогда ставки против него возрастут и люди, располагающие о нем верной информацией, смогут заработать хорошие деньги.

Я слушал, как зачитывают имена, и сердце мое громко стучало от возбуждения. Наконец вынули мою соломинку, и Пинчеон прочитал:

– Лейф, сын Тайрона!

Моим противником оказался Марф, новичок, сражающийся за механика по имени Воуд – у того была одна из самых больших команд в Джиндине. Итак, наконец-то у меня появился маленький шанс. Кстати, я ведь раньше никогда не видел этого Марфа…

– Который из них Марф? – снова повернувшись к Дейнону, прошептал я.

Дейнон кивком показал на высокого рыжеволосого юношу на другом конце комнаты – тот откинулся на стуле к стене и сидел с закрытыми глазами. У него был совершенно безмятежный вид, а у меня от волнения уже крутило в животе.

– Он тренируется всего несколько месяцев, – негромко проговорил Дейнон. – Ферма его отца очень маленькая, и Воуд дал ему второсортный триглад, ничего особенного. Ты сумеешь победить.

– Мне жаль, что тебе выпал Палм, – сказал я.

Дейнон улыбнулся:

– Меня это не беспокоит, Лейф, – тем меньшего от меня будут ожидать. Я сделаю, что смогу, но победить не надеюсь. Если я проиграю Палму, меня не будут сильно винить.

– Я пойду на балкон, чтобы посмотреть, как ты сражаешься. Удачи, Дейнон!

Бойцы выходили в том порядке, в каком соломинки с их именами достали из лотерейного барабана, – значит, Дейнону предстояло биться первым. Мне выпало участвовать в восьмой схватке, и у меня будет предостаточно времени, чтобы понаблюдать за Дейноном и Палмом, а потом вернуться в зеленую комнату и настроиться перед боем.

Балкон оказался заполнен лишь наполовину. Само собой, ТУ жадно интересовались бойцы, их тренеры и игорные агенты, которые приходили, чтобы оценить возможности будущих бойцов Арены 13. Но, за исключением нескольких ярых фанатов, обычную публику не привлекало зрелище неуверенных новичков, сражающихся по правилам, измененным ради их безопасности. По правде говоря, зрителям нравился вид крови и то, что бойцы время от времени гибнут, – вот почему красные билеты пользовались такой популярностью. А правила ТУ делали маловероятными и кровопролитие, и смерть.

Первое важное изменение отменяло сигнал гонга, после которого бойцы должны были сражаться, стоя перед своими лаками. На турнире во всех схватках дрались только позади лаков, что, конечно, было куда безопаснее.

Второе изменение касалось ритуального пореза руки побежденного бойца. Во время настоящего боя на Арене 13 клинки мечей лаков смазывались веществом под названием «крансин», усиливающим боль от пореза. Я наблюдал, как несколько бойцов перенесли порез, даже не вздрогнув, и никогда бы не догадался, какие муки они терпят. Если верить Тайрону, именно поэтому зрители в этот миг затихали: они внимательно наблюдали за проигравшим, оценивая его отвагу. Иногда у бойца вырывался тихий крик или лицо его искажалось от боли.

Итак, никакого крансина на клинках, никаких красных билетов – поэтому и зрителей у нас было немного.

Но, несмотря на измененные правила, в тот день на арене все-таки погиб боец.

Передний ряд на балконе занимали механики и те ученики, которые не сражались в первых нескольких схватках. Я сел рядом с Тайроном как раз вовремя, чтобы увидеть, как Палм со своим тригладом выходит на арену из двери «макс». Он с самодовольной улыбкой посмотрел вверх, и какая-то девушка вдруг выкрикнула его имя. Ее поддержали одобрительные возгласы, и Палм разулыбался как идиот.

Я понял, что его красивая внешность привлечет множество поклонниц: с виду он был просто эталоном бойца. Его лаки в блестящих доспехах стоили дорого, лучших просто не купишь, и шаблоны им задавал Тайрон – лучший механик города.

Несколько мгновений спустя из двери «мин» показался Дейнон. Он нервничал, хмурился и предпочитал глядеть на свои ботинки, а не вверх, на нас.

Пинчеон шагнул между двумя бойцами и их лаками и произнес короткую речь, открывающую турнир. Я почти не слушал его, с жалостью наблюдая за беднягой Дейноном. В зеленой комнате он храбрился, говоря, что проигрыш не важен, потому что никто и не ожидает, что он победит. Но я знал: для него это важно. Если бы только он смог продемонстрировать какой-нибудь неожиданный трюк и победить!

Главный распорядитель закончил речь так:

– То, что мы увидим здесь в течение следующих трех дней, – будущее Арены 13. Некоторые из этих бойцов будут делать себе имена, овладевая искусством Тригладиуса, чтобы принести новую славу арене. Пожелаем им долгой и успешной карьеры. Пусть начнется турнир!

Как только Пинчеон вышел, воздух прорезал пронзительный звук трубы, две двери с грохотом захлопнулись, и началось состязание.

Лаки Палма и лак Дейнона сошлись – два мальчика танцевали за их спинами, мелькали клинки.

Я следил за этим, чувствуя, что сердце мое бьется где-то в горле, но Дейнон хорошо справлялся. Триглад Палма отступал!

Но потом клинок вошел в горловую втулку лака Дейнона, и над ареной разнесся металлический грохот его падения. Тут же послышались приветственные крики, восхищенный визг и аплодисменты девушек, поддерживающих Палма.

«Обрыв». Состязание не продлилось и тридцати секунд.

– Бедный Дейнон, – грустно сказал я, глядя, как он принимает ритуальный порез. Он вытерпел это с легкой улыбкой, не дрогнув.

– Он сделал все, что мог. У него не было ни малейшей надежды победить Палма, – отозвался Тайрон. – Завтра ему предстоит еще одна схватка, в которой у него будет больше шансов. Но вообще-то не важно, станет Дейнон удачливым бойцом на арене или нет. Он очень умный парень и делает успехи в шаблонировании. Сперва он будет задавать шаблоны лакам для других арен, но не пройдет и пяти лет, как он, даже не ступая на Арену 13, начнет работать с теми, что сражаются здесь. Помяни мои слова, Лейф, – однажды Дейнон станет механиком с собственной командой бойцов, поэтому не жалей его, а сосредоточься на том, что тебе следует делать.