Написано кровью моего сердца. Книга 2. Кровь от крови моей - Диана Гэблдон

Бак задумчиво постучал пальцами по коленке и кивнул.

– Что ж, камень – не собака, задницу не откусит. Идем.

Бостон

9 декабря 1980 года

Джем нервничал. Мама с дядей Джо делали вид, будто все хорошо, но даже Мэнди поняла, что что-то не так: на заднем сиденье «Кадиллака» дяди Джо она ерзала так, словно в штанах у нее ползали муравьи, а еще все время натягивала на голову свой свитер, качая темными кудряшками.

– Да сядь ты нормально, – пробормотал Джем, но Мэнди, как он и ожидал, не послушалась.

Вел дядя Джо, мама разглядывала карту.

– В чем дело, Мэнди? – рассеянно спросила мама, делая пометки на карте карандашом.

Мэнди отстегнула ремень и села на коленки. Вытянула руки из рукавов свитера, так что те повисли, а из ворота торчало только лицо.

– Я восьминог! – пролепетала она, болтая рукавами из стороны в сторону. Джем не выдержал и рассмеялся. Маму она тоже насмешила.

– Не восьминог, а осьминог, – поправила мама. – А теперь сядь и пристегни ремень. Хотя ног у него действительно восемь, – добавила она. – Или рук. Не знаю.

– А у тебя всего четыре конечности, – сказал Джем Мэнди. – Мам, это значит, она четырног?

– Возможно, – ответила мама и вернулась к изучению карты. – Как насчет парка Коммон? – спросила она у дяди Джо. – По самой длинной оси это всего четверть мили. Надо бы еще заглянуть в городской сад, если…

– Да, хорошая идея. Я высажу вас с Джемом на Парк-стрит, а сам проеду по Бикон до конца парка и обратно.

Было холодно и облачно, в воздухе кружили редкие снежинки. Приятно снова увидеть бостонский парк, пусть даже деревья стояли голые, а трава пожухла. Там все равно гуляли люди: одетые в разноцветные зимние шапки и шарфы, они выглядели счастливыми.

Машина притормозила на Парк-стрит, напротив остановки туристических автобусов, что проезжали каждые двадцать минут. Папа однажды покатался на всех оранжевых, с открытыми проходами. Тогда стояло лето.

– Милый, ты взял перчатки? – Мама уже вышла и заглядывала в окно машины с улицы. – Мэнди, побудь с дядей Джо, мы скоро вернемся.

Джем вылез из серого «Кадиллака» и натянул перчатки. Машина уехала.

– Закрой глаза, Джем, – тихо попросила мама и сжала его руку. – Ты чувствуешь Мэнди?

– Да, конечно. Чувствую. – До того случая в туннеле он не думал о Мэнди как о маленьком красном огоньке, но теперь все было именно так. На огоньке проще сосредоточиться.

– Хорошо. Можешь открыть глаза, – сказала мама, – только не переставай думать о сестре. Скажи, если вдруг она окажется слишком далеко и ты потеряешь ее.

Однако Джем ощущал Мэнди до тех самых пор, пока «Кадиллак» не приехал обратно – на время чувство ослабло, а затем снова усилилось.

Они решили попробовать еще раз: дядя Джо увез Мэнди до самой Арлингтон-стрит, к дальней части городского сада. Джем не терял связи с сестрой, хотя ему стало холодно и скучно.

– Она его слышит, – отчитался дядя Джо, опустив стекло. – А ты, дружок? Чувствовал свою сестренку?

– Ага, – терпеливо ответил Джем. – В смысле, я могу сказать, где она или вроде того. Не то чтобы я слышу какие-то голоса в голове. – И это хорошо, не хватало ему еще болтовни Мэнди – или чтобы она подслушивала его мысли. Кстати, об этом он раньше не задумывался.

– Ты же не читаешь мои мысли? – нахмурившись, спросил он у сестры, заглядывая в открытое окно. Мэнди, сидевшая спереди, удивленно посмотрела на Джема. Большой палец был мокрый – видимо, всю дорогу она его сосала.

– Нет, – не совсем уверенно ответила Мэнди. Все это ее слегка пугало. Как и самого Джема, который в этом ни за что не признался бы – ни сестре, ни маме.

– Вот и хорошо, – сказал он, похлопав Мэнди по голове. Она терпеть не могла, когда он так делал, и ответила злобным рычанием. Джем отступил назад и ухмыльнулся.

– Если придется повторить еще раз, можно, я поеду с дядей Джо, а Мэнди останется с тобой? – спросил он у мамы.

Мама с сомнением глянула на него, потом на Мэнди и кивнула – кажется, поняла, что Джем имел в виду. Она открыла переднюю дверь, и Мэнди с радостью выскочила наружу.

Напевая себе под нос, дядя Джо развернулся, повернул направо и поехал вперед, мимо большого театра и франкмасонского здания. Он так крепко сжимал руль, что костяшки его пальцев побелели.

– Волнуешься, дружище? – спросил он, проезжая мимо Лягушачьего пруда, осушенного на зиму. Грустное зрелище.

– Ага. – Джем шумно сглотнул. – А вы?

Дядя Джо посмотрел на него с некоторым изумлением, а потом снова стал следить за дорогой.

– И я тоже, – тихо ответил он. – Но все будет хорошо. Ты отлично позаботишься о маме и Мэнди, и вы найдете папу. Снова будете вместе.

– Точно, – согласился Джем, опять нервно сглатывая.

Какое-то время они ехали молча, прислушиваясь к тому, как по стеклу, будто рассыпанная соль, скребет снег.

– Мама с Мэнди там замерзнут, – прервал тишину Джем.

– Скоро уже закончим, – заверил его дядя Джо. – Ну как? Все еще чувствуешь ее?

Джем отвлекся: он думал о стоячих камнях и о туннеле. А еще о папе. Живот свело.

– Нет, – честно ответил он. – Нет! Я ее не чувствую! – Джем запаниковал и напрягся. – Поехали обратно!

– Уже поворачиваю, дружок, – среагировал дядя Джо и развернулся прямо посреди дороги. – Глостер-стрит, запомнишь? Надо будет сказать твоей маме, чтобы она высчитала расстояние.

– Хорошо, – ответил Джем, уже не обращая внимания на дядю Джо. Он прислушивался к сестре. Раньше он вообще об этом не задумывался, не придавал значения тому, ощущает он Мэнди или нет. Сейчас Джем сжал кулаки, приставив один к груди, прямо под ребра, где было больно.

Вот она, словно никуда не исчезала и всегда была с ним – как палец на ноге или вроде того. Джем резко выдохнул, и дядя Джо спросил:

– Теперь чувствуешь?

Джем кивнул. Ему стало невыразимо легче.

– Молодец, – со вздохом расслабив плечи, сказал дядя Джо. – И не отпускай ее.

***

Брианна подобрала тряпичную куклу Эсмеральду с пола гостевой комнаты и аккуратно положила рядом с Мэнди. Четыре мили. Все утро они колесили по Бостону и выяснили, как далеко действует обоюдный радар детей. Джем теряет сестру на расстоянии чуть больше мили, зато Мэнди ощущает его за целых четыре. Брианну Джем тоже чувствует, хотя не так четко и только вблизи, Мэнди же слышит ее так же далеко, как и брата.

Надо бы записать это в «Руководстве», но Брианна так замоталась, что поиски карандаша представлялись невыполнимой задачей – вроде экспедиции к истоку Нила или покорения Килиманджаро. Завтра.