Роза токсичная - Юлия Шолох

— Дмитрий Розгин. — Всё же представился молодой человек.

Ученик зашёл за панельную стенку снять верхнюю одежду, а Розалин вернулась в комнату, к столу господина Браббера, потому что эту часть помещения уже убрали. Служанки вообще делали всё очень быстро и качественно. Розалин вспомнила, как в свое время елозила шваброй по полу в коридоре и вздохнула. У неё так хорошо никогда не получалось.

Ученик подошёл к Розалин, недовольно поглядывая на служанок и сел перед столом с подсвечниками, которые сиротливо стояли, брошенные с того самого последнего раза, как господин Браббер ими занимался. Служанки к ним не притронулись, даже пыль не смели, которую уже было заметно на поверхности.

— Почему тут так грязно? — Тут же возмутился противный Розгин. — Вы же только что убирали! Вы что, не умеете убираться?

Как будто ты умеешь, подумала Розалин и обиделась за служанок. Сам бы попробовал хоть раз пыль смахнуть, глядишь, больше бы уважения к чужому труду проявлял.

— Господин Браббер не любит, когда трогают его приборы. — Ответила Розалин, уже не заботясь, как это звучит.

Ученик снова покраснел, потом побагровел, видимо, звучало не так вежливо, как он хотел бы слышать… открыл рот… в дверь постучали.

Наверное, Анна, думала Розалин, пока шла к двери. Господин Браббер уж точно не стал бы стучать в свой собственный отдел.

И точно. В комнату ворвалась радостная Анна с белой папкой в руках. И уже с порога стала рассказывать, как будет чудесно, когда появится оранжерея.

Как оказалось, ученик и Анна были знакомы. Они перекинулись несколькими фразами об общих делах, и тут пришёл господин Браббер.

Вот уж кого удивило столпотворение в своём отделе. Он, конечно, сразу же взял себя в руки, но Розалин успела заметить подскочившие в изумлении брови.

Все с ним поздоровались, ученик сказал, что позже, когда они останутся наедине, он объяснит причину своего отсутствия. Господину Брабберу, судя по кивку, было на отсутствие ученика наплевать.

Розалин смотрела со стороны на всё происходящее и у неё голова кружилась. Это действительно то самое место, где она последние два вечера часами торчала в одиночестве и унынии?

И тут коронный выстрел. В дверь постучались и появилась Ассоль.

Девушки поздоровались друг с другом, хотя совсем недавно виделись за завтраком. Ученик снова покраснел, господин Браббер поцеловал Ассоль ручку, а Розалин решила, что это всё уже слишком.

А ещё она была очень недовольна, что отсутствует возможность подслушать, о чём же Ассоль говорит господину Брабберу. Они, знаете ли, сразу же отошли в уголок, где висели древние пыльные пейзажи в тусклых рамках. Ассоль, смотри-ка — потупилась, порозовела, скромнее некуда!

Чтобы не сделать чего-нибудь глупого, Розалин отвернулась и отошла к своему столу. Анна пошла за ней следом. Тут ещё ученик вздумал нагнать их и поддерживать беседу о скудости двора без оранжереи и о том, что он был недавно в Зимнем императорском саду и там он… и т. д. и т. п. Пришлось быстро подписывать прошение, которое подала Анна, брать учебник и нетерпеливо поглядывать в него, всячески демонстрируя ужасную занятость. Не то чтобы подействовало, ученик кроме своих интересов ни о чём другом не волновался, а Анна продолжала ему поддакивать, но надежда избавиться от них Розалин не оставляла.

В конце концов ушли служанки, а потом Анна и Ассоль. А господин Браббер накинулся на ученика. Не буквально, но напор был сокрушительный. Он отозвал того в кабинет-кладовку, закрыл дверь и заорал.

Слов Розалин, к сожалению, не разобрала. Но они её не особо интересовали, в голове всё ещё вертелась до безобразия счастливая Ассоль. Зачем она приходила? Чего хотела от её начальника?

Розалин поморщилась. Говорит, будто господин Браббер — её собственность.

А хоть бы и так! Она, между прочим, держит в своих руках его судьбу и, не много и не мало, его жизнь.

Спустя несколько минут ученик вырвался из кладовки, ведь потный и красный, и побежал одеваться. Потом, вздрагивая и путаясь ногами в полах пальто, исчез в коридоре. От его снобизма не осталось и тени.

И они остались одни.

Стало очень тихо. Мерно щелкали стрелки часов и завывал ветер за окном. Будто и не было недавно в этом спокойном месте множества шумных людей.

Что хотелось сделать Розалин? Может, узнать судьбу накопителей, которые она вчера заполнила? Спросить, отчего господин Браббер утащил их все, так что ей пришлось вечером заполнять ещё и местный накопитель, чтобы свет в помещении не погас? Может, хотела узнать про его тайную лабораторию и как туда попасть? Или, на крайний случай, как продвигаются его исследования по вычислению чужеродной магии?

Нет.

Она хотела узнать, что ему сказала Ассоль и отчего он так загадочно и самовлюблённо улыбался.

Господин Браббер остановился возле её стола. Розалин с прямой спиной сидела и смотрела в раскрытую книгу.

— Как спалось?

Розалин вскинула на него глаза. Он… такое нельзя спрашивать у дворянки, звучит многозначительно. Почему он так себя ведёт?

Она нахмурилась.

— У вас бледный цвет лица. — Изволил пояснить свой вопрос господин Браббер. — Вы хорошо себя чувствуете?

— Я прекрасно себя чувствую. — Розалин снова уткнулась в книгу. Нужно немного успокоиться. И подумать, как получить доступ в его настоящую лабораторию. Вот она — первоочередная задача, а не всякая ерунда, которая лезет в голову.

— Не похоже.

Вдруг ей на лоб легла ладонь. Большая и тёплая.

— Нет, нет, мне уже хорошо. — Вскочила Розалин, отталкивая его руку.

Господин Браббер замер, потом сдвинул брови и тяжело сказал. — Сядьте.

Протянул руку.

— Не протягивайте ко мне рук! — Негромко сказала Розалин. — Мне это не нравится.

Он отступил на шаг. И посмотрел так, будто Розалин его обозвала кем-то мерзким.

Руки господин Браббер убрал — сунул в карман. Потом сказал.

— Вы перетрудились вчера, когда заполняли накопители. Идите к себе и отдыхайте.

Вежливо, спокойно, да только Розалин показалось, её послали.

Надо же! А с Ассоль курлыкал как безмозглый голубь!

Она проворно отодвинула стул и понеслась в раздевалку.

Нельзя, нельзя суетиться! Это же первое правило дворянки!

Как же тяжело Розалин давалось напускное спокойствие, которое она должна была проявить! Она старалась… очень старалась… но хватило ненадолго. Розалин криво намотала на голову платок, на шею шарф, причём так резво, что чуть саму себя не придушила, накинула на плечи пальто и за несколько шагов достигла выхода. Только открыв дверь, повернулась, чтобы уничижительно взглянуть на господина Браббера. Пусть ему будет стыдно! За что? Ну… всегда найдётся за что!